Дорога в алмазах - Марина Серова

– Что? Кто стоит? Кто копает? Не поняла вас. – Я пыталась думать и просыпаться одновременно.

– Кто-кто – брат Андрейки, Алешка – хромая ножка. Он немного юродивый у них, живет на улице почти все время, бедствует. Может, и не стоило мне вам звонить, не в себе он…

– Нет-нет, постойте. Все правильно, спасибо, что обратили внимание. Я хотела бы с ним поговорить. Как мне его найти? Приметы опишите, пожалуйста.

– Да какие приметы! На помойке он трется, одежда черная, и это, плащ на нем такой, черный…

– Так это ж «Зорро»! – всплеснула я руками. – Нет-нет, никто. Это я так, мысли вслух.

Я поблагодарила соседку за бдительность и рывком рыси засобиралась искать брата Сусликова. Может, этот чудаковатый мужчина и вспомнит что-то о своем благополучном брате, в любом случае нужно отрабатывать все версии.

Глава 4

Буквально через полчаса я стояла напротив дома Сусликова, а метрах в пятидесяти от меня в помойке копошился знакомый силуэт. Мне не то что было страшно подходить к неадекватным личностям, просто подобные люди являются заложниками не только своей головы, но и системы, которая заблокировала в них способность выжить, таких мне всегда было поистине жаль.

– Алексей, здравствуйте! – Я хотела как можно аккуратнее начать разговор с тем, с кем еще недавно не посмела пересечься в кафе.

Мужчина оставил в покое пакет с мусором и уставился на меня.

– Нашла? – опять этот странный вопрос ввел меня в заблуждение.

– Что, простите? Вы, случайно, не видели Андрея Сусликова? Это ваш брат, не так ли? – Это был рискованный вопрос.

– Я вот все ищу, ищу. И найду! Они ее тут обронили, я видел!

Ощущения словно из триллера или фильма ужасов охватили меня. Он меня вообще игнорирует и говорит что-то только себе понятное. Наверное, не стоило подходить к человеку и бередить его семейную драму, если он вообще услышал мой вопрос.

Я уже собиралась уходить, как вдруг этот сгорбленный судьбой человек в черном плаще распрямился и ясными глазами посмотрел прямо на меня. Как тогда в кафе – неприятный взгляд окутал меня змеиным подозрением, вызвав невольную волну мурашек.

– Они ее тут обронили. Ты не видела?

– Кто и что обронил? – Диалог как-то сам завязался, стоило увидеть в его глазах проблеск сознания.

– Совесть! Они ее тут обронили. Нашла?

– Какая совесть? Вы о чем?

– Черные люди, черные машины, черные мысли… Жарко тогда было… Они ее тут обронили.

– Вы кого-то видели? Где? Здесь? Когда? – Куча вопросов, неужели я ожидала подробных ответов?

– Ищи! Они ее тут потеряли, я видел, черные машины…

Он снова погрузился в свои тюки с мусором и будто бы сразу про меня забыл.

Я медленно попятилась назад, к машине, оставленной у подъезда Сусликова. Если отбросить половину бессознательного потока мыслей этого обиженного судьбой человека, то можно выудить немного информации. Этот Алексей, стало быть, кого-то видел вечером в день, когда была сильная жара, здесь или рядом с этим местом, и он или они что-то потеряли. Сильная жара была как раз в день исчезновения алмазов, то есть позавчера. Если человек так сильно запомнил неких людей, то, значит, случилось что-то важное для его сознания. А что если?

И тут меня внезапно осенила страшная мысль! Я галопом вбежала на этаж Сусликова и бесцеремонно достала связку отмычек. В голове молотком билась мысль, только бы я ошиблась.

Примерно с пятой попытки нужная отмычка щелкнула правильным звуком в скважине, и я зашла внутрь. Конечно! Люди в черном на черных машинах с черными мыслями посетили Андрея Сусликова жаркой ночью, чтобы потерять свою совесть от содеянного…

Я посмотрела прямо перед собой. Там, у окна на люстре, качалось тело повешенного Андрейки, любимого брата, кормильца семьи и подающего надежды ювелира. И если крик соседки за спиной выдал ее уверенность, что Сусликов – самоубийца, то отсутствие опоры у него под ногами сказало мне обратное. Его убили. Что ж, теперь это дело полиции.

Я быстро просветила помещение сканером Степана Петровича и, естественно, никаких алмазов не нашла. Это означало одно из двух: либо у него их не было вообще и эти люди свели счеты с ним по каким-то личным причинам, либо эта третья сторона, жестко вмешавшаяся в дело с алмазами, забрала похищенное имущество себе, а Барышкин обрел еще одного врага. Интересно, может, теперь он обратится в полицию?

На улице послышалась полицейская сирена. Какая оперативная соседка у парня, однако! Успела вызвать наших бравых полицейских, и те уже подъезжают. А я дверь вскрыла. Вот ведь…

Киря! Мне срочно нужен Кирьянов. И я пыталась раз за разом до него дозвониться. Опять он трубки не берет. Мне бы сейчас прикрытие не помешало. Ну, бери же!

– Алло, Танька? Что случилось? – как всегда спокойный голос друга ослабил градус нервозности.

– Мне нужна помощь. Я взломала квартиру, а тут труп. Это не я! Честно!

– Понял! Времени на вопросы нет, так? Тогда я звоню оперу. К тебе не будут придираться. Скажи, что на задании. Они не будут спрашивать ни о чем. Не забудь заехать ко мне в участок! Тут все и расскажешь. – Он повесил трубку.

Через двадцать минут я сидела в потрепанном кресле Кири и пила свой любимый состав кофе.

– Этот взлом в квартире как-то связан с твоим очередным клиентом? – Киря, как всегда, был сама деликатность. – Отпечатки из той же истории?

– Да. Но я не могу посвятить тебя в детали, ты же знаешь.

– Не удивлен. Тебе прислать результаты вскрытия?

– Да, спасибо, было бы неплохо. Тем более я подозреваю, что это убийство. Но только экспертиза подтвердит мои опасения. – Я посмотрела в глаза другу, этот взгляд я поняла сразу.

– Ты же знаешь, Танюш, если подтвердится убийство, то откроется уголовное дело, и в ход пойдет вся сопутствующая волокита с опросом свидетелей, работодателей, коллег и членов семьи. Твой клиент может стать публичным фигурантом дела.

– Ты