Сердце колдуньи - Кэтрин Коултер

Замок был хорошо укреплен, ров — глубок, но пересох из-за засухи, а мост поднят. По углам замка стояли четыре круглые башни высотой не менее сорока футов. На башнях не было часовых. Это уже совсем неслыханно.

Бишоп остановил коня на краю рва и крикнул:

— Я сэр Бишоп Лит. Послан сюда королем Эдуардом. Я пришел не со злом. Впустите меня, чтобы каждый обитатель замка смог услышать приказ его величества!

Голова в шлеме исчезла. Время шло. Горячий ветер поднимал клубы тонко измельченной глины, покрывавшей людей и коней и проникавшей в каждую щель доспехов.

— Клянусь, Бишоп, — пробормотал Дюма, ветеран небольшого отряда, — я собственными глазами видел вылезшие из-под шлема седые волосы. Что это за место?

— Надеюсь, мы скоро все узнаем. И ухитримся при этом остаться живыми.

Наконец на стене появился высокий старик и громко объявил, приложив рупором ладони ко рту:

— Я лорд Веллан де Гай. Ты назвал себя Бишопом Литом. Откуда мне знать, действительно ли ты приехал от короля?

— Вряд ли я могу захватить твой замок, лорд Веллан, — откликнулся Бишоп, откинув голову. Он снял шлем, и жаркий ветер высушил пот на его лице. — Со мной только одиннадцать человек. Сами видите, здесь нет ни валунов, ни деревьев, за которыми можно спрятаться. Поэтому вы вполне можете рискнуть и открыть ворота. Клянусь Господом нашим, я не причиню вам зла. Я просто посланец короля.

Лорд Веллан долго молчал. Ветер развевал длинные седые волосы. Бишопу хотелось увидеть его лицо, полускрытое густой белой бородой, но пока что это было невозможно. Бишоп так и не дождался ответа, но через несколько минут старые петли визгливо заскрипели, и тяжелый деревянный мост стал медленно опускаться. Вслед за этим поднялась решетка. Бишоп кивнул своим людям и легонько тронул шпорами бока Бесстрашного. Но конь неожиданно отпрянул, мотнул головой и жалобно заржал. К удивлению Бишопа, рядом тут же послышалось ответное ржание. Только этого ему и не хватало! Кобыла в охоте рядом с Бесстрашным, самым могучим и похотливым жеребцом во всей стране! Нужно бы давно позвать коновала и охолостить Бесстрашного, но он любил этого закаленного в битвах, хитрого, как змея, жеребца. Истинный воин в обличье животного!

Бишоп повел людей вперед, каждую секунду ожидая худшего, неотрывно наблюдая за острыми железными копьями решетки, вполне способными перерубить надвое рыцаря в доспехах. Только сейчас он осознал, что это его владение.

Или будет принадлежать ему, если лорд Веллан того пожелает. Да. Его решетка, его мост, его пустой ров.

Они проскакали через внешний двор, открытые ворота и оказались во внутреннем дворе. Бишоп прислушался. Обычные мирные звуки. Грохочет кузнечный молот, всполошенно лают собаки, вопят дети, хохочут и перешучиваются взрослые. Но стоило им очутиться во дворе, настала гробовая тишина. Кузнец отложил молот. Даже животные, казалось, почуяли опасность.

Бишоп знал, что они видят. Будущего пятого мужа. Пятого, вот-вот готового сойти в гроб мужа. Должно быть, гадают, как именно он умрет. Ну нет, не дождутся!

Улыбаясь, он остановил коня неподалеку от широких каменных ступеней, ведущих в парадный зал.

Бишоп взглянул на старика, чей меч свисал до самой земли, прикрепленный к широкому кожаному поясу. За пояс был заткнут острый кончик длинной седой бороды. Перед ним было само олицетворение гордости, чести и благородства. И неумолимой жестокости.

— Лорд Веллан, я Бишоп Лит, посланец нашего короля, — объявил он.

Из-за спины старика раздался девичий голос, не высокий и мелодичный, но резкий, пронизанный подозрением:

— Епископ, дедушка? И он хочет, чтобы мы поверили, будто король прислал нам церковника?

Это та самая девушка, у которой нет груди и кроличьих зубов, зато имеются изящный подбородок и чудесные рыжие волосы?

— Вы не так поняли. Это мое имя, — мягко пояснил он.

Девушка выступила из-за спины деда. Та самая, на которой ему предстоит жениться. Та девушка, которая будет его чертовой женой до той поры, пока он не закончит дни свои.

Она не улыбалась, так что насчет зубов сказать трудно… Зато подбородок действительно хорош. Правда, упрямый и в настоящее время поднят слишком высоко. В губы, возможно, и красивые, просто вплавлено недоверие, но недоверие, смешанное с очевидным страхом.

— Ты сказал, что твое имя — Бишоп Лит. Значит, служишь церкви? Но зачем королю присылать сюда епископа? Затем, чтобы проклясть дедушку? Объявить, что он попадет в ад, если будет продолжать настаивать, что я, его внучка, женщина и, следовательно, существо, не имеющее цены в глазах церкви, не могу стать его наследницей?

— Если цепочка твоих рассуждений также извилиста, как те речи, что ты тут произнесла, возможно, мне и впредь не следует искать в твоих словах здравого смысла, — заметил Бишоп. Оскорбление было нанесено вполне сознательно: он очень желал посмотреть, что из этого выйдет.

Девушка вздрогнула. Вид у нее был такой, словно она вот-вот отшвырнет деда в сторону и набросится на незваного гостя.

Наступило долгое молчание. Видя, как крепко сжаты маленькие кулаки, Бишоп соизволил добавить:

— Нет, я здесь вовсе не поэтому.

Лорд Веллан легонько сжал руку внучки, удерживая ее от опрометчивого шага.

— Это моя внучка и наследница, леди Меррим де Гай. Если вы не слуга церкви, явившийся сюда, чтобы, как она предположила, проклясть меня, почему явились на Край земли в самый разгар засухи, когда все вокруг медленно умирает?

— Король приказал мне уничтожить проклятие Пенуита, милорд. Я не служитель церкви. Зато обладаю знаниями и изучал науки в университете. Многие считают меня мудрецом, а кое-кто — и волшебником, наделенным пониманием сверхъестественных явлений. Я прослышал, что проклятие унесло жизни четверых невинных. И хотя оно весьма могущественно, я все же избавлюсь от него.

Бишоп улыбнулся, довольный гладкой речью, и взглянул лорду Веллану в глаза.

Тот изумленно моргнул, и Бишоп решил, что это, возможно, к лучшему.

— Волшебник, говоришь? — выдохнул он, откинув со лба серебряные волосы.

— Да, если так можно выразиться.

— До сих пор я никогда не встречал человека, который мог бы назвать себя волшебником. Так вот, это самое проклятие спасло нас: те четверо, что силой принудили мою внучку идти к алтарю, были негодяями, все до единого. И теперь ты объявляешь, что король велел избавить Пенуит от проклятия?

— Так оно и есть.

— Но неужели ты не понимаешь? Оно нам необходимо, — вмешалась Меррим, снова выступая вперед: подбородок вскинут, сама как натянутая струна, она готова была при первой же возможности кинуться вперед и уничтожить и его и остальных. — Проклятие спасло нас четыре раза. — Она помахала перед его носом четырьмя пальцами. — Если бы не проклятие, мне плохо бы пришлось.