На берегах Боспора Киммерийского - Виталий Михайлович Зубарь

военно-политической ситуации в регионе. Она якобы была вызвана консолидацией скифских номадов после побед над персами, усилением их этнического самосознания и амбициями скифских вождей, стремившихся к лидерству и прямой эксплуатации греков путем экономического протектората, откупа, сбора дани и дорогих даров для вождей, налогов и т. д.

В последнее время появляется все больше данных о том, что в это время в степи Северного Причерноморья вторглась новая группа кочевых скифов, которые, видимо, были более воинственные, чем пришедшие сюда ранее. Хотя они не обладали еще всеми возможностями, чтобы стереть с лица земли новообразованные города и поселения, молва об их продвижении явно облетела всех греков, если они заблаговременно покинули везде незащищенные места проживания в сельских округах. Во всяком случае, исходя из археологических реалий, вряд ли сейчас можно говорить о каком-либо большом этно-политическом образовании номадов в Северном Причерноморье — Скифском царстве, которое к тому же обладало мощным экономическим и военным потенциалом во второй четверти VI — первой половине V вв. до н. э. «Нельзя забывать, — считает К.К. Марченко, — что в первой половине V в. до н. э. новые группы пришельцев с востока находились еще на стадии завоевания родины. Они лишь сравнительно недавно появились в степном коридоре Северного Причерноморья и в силу этого обстоятельства не могли обладать достаточно длительным опытом культурных контактов с местными колонистами, способными пробудить действительный интерес туземной знати к столь упорядоченному контролю (имеется в виду протекторат) над хозяйством ионийцев».

Тем не менее на Боспоре в первые десятилетия V в. до н. э. начали происходить политические события, которые могли возникнуть только с началом военной угрозы. И поскольку в этом районе не было другого народа, который бы препятствовал мирной жизни греков, кроме номадов, то именно в них она заключалась. Несмотря на то, что скифы еще не обладали мощной военной силой, отдельные набеги на хору городов Боспора и даже сами города находят подтверждение в археологических материалах. Так, уже в первой четверти V в. до н. э. на семи из тринадцати населенных пунктах зафиксированы следы значительных пожаров и разрушений. Следы катастрофы, постигшей Мирмекий в конце первой четверти V в. до н. э., также связываются с нашествием варваров, скорее всего, скифов. По свидетельству Геродота, скифы в зимнее время через Керченский пролив переправлялись в Синдику. Этот переход даже мирно настроенных кочевников не мог не вызвать обеспокоенности у греков. А они, судя по всему, не всегда были настроены миролюбиво. В лучшем варианте необходимо было платить скифам дань.

Карта Боспора Киммерийского в конце VI — первой половине V в. до н. э.: 1 — пункты со следами пожаров и разрушений; 2 — пункты со слоями и строительными остатками конца VI — первой половины V в. до н. э. по Ю.А. Виноградову

Как показывает дальнейшая практика взаимоотношений греков с кочевыми варварами, именно дань и дорогие подарки служили тем ключевым звеном, благодаря которым более-менее мирно сосуществовали здесь разные народы. Скифские вожди прекрасно понимали, что только цветущие греческие города могли принести им наибольшую выгоду. Однако они не всегда держали в повиновении отдельные скифские отряды, которые все-таки время от времени совершали набеги на греческие земли. В таком окружении, при отсутствии хорошо защищенных границ, у боспорских греков не было иного выхода, кроме консолидации и создания военно-оборонительного союза — симмахии. Вообще эллины издавна, во всяком случае с периода Троянской войны, создавали разнообразные, порой временные военные союзы.

Выбор главного пути

Следует думать, что поселившиеся вдали от родины греки прежде всего должны были позаботиться о том, чтобы действовать сообща в случае какой-либо опасности извне. Боспорских греков, как и переселенцев Западного и Северо-Западного Причерноморья, воодушевила надежда, что все они находятся под сакральной защитой одного бога Аполлона Иетроса (Спасителя), предназначенного им оракулом в главном святилище Аполлона Дидимского в Ионии. Общий культ, разумеется, способствовал созданию религиозных объединений понтийских эллинов (амфиктионий). Одна из них, как сейчас признано, возникла на основе этого культа в Северо-Западном Причерноморье, куда вошли такие крупные впоследствии государства как Аполлония Понтийская, Истрия, Ольвия, несколько позже Никоний и Тира. Во второй находились все ионийские апойкии Боспора. Центром первой являлась Истрия, второй — Пантикапей. Для религиозного мировосприятия эллинов на новой земле, как и их душевного спокойствия важно было такое сакральное объединение. Вера в силу божества играла важную роль в их жизни.

С самого раннего времени (около середины VI в. до н. э.) и на протяжении почти всего V в. до н. э. Пантикапей выпускал серебряные монеты в основном с символикой Аполлона. На их лицевой стороне изображалась морда льва, который одновременно являлся апотропеем для всего полиса, а на оборотной — звезда — как знак космической силы этого бога. При таком общебоспорском авторитете культа Аполлона среди населения, а особенно мыслящей молодежи и жрецов его святилища, не могла не возникнуть идея создания амфиктионий под его сакральной эгидой. В какой-то степени на это указывает то, что монеты с символикой Аполлона имели хождение во всех населенных пунктах греков.

Общий культ, согласно греческим традициям, требовал устройства календарных ежегодных празднеств с мусическими и спортивными состязаниями, жертвоприношениями и возлияниями. Таковые могли устраиваться не только в Пантикапее, но и в других апойкиях. Однако, если Пантикапей все же являлся на Боспоре главным полисом и более богатым, чем другие, а также центром амфиктионии, то на празднества Аполлона сюда съезжались представители гражданских общин из других полисов. Обретя силу и авторитет, жрецы святилища Аполлона, которые чаще всего избирались из знатных аристократических родов, а возможно, как и в других святилищах, получали эту должность по наследству, могли вмешиваться и в государственные дела. Это тем более допустимо, поскольку в античных обществах существовала тесная взаимосвязь между политикой и религией. Именно перед угрозой внешнего нападения святилище общего главного бога становится пропагандистом объединения в делах защиты своей страны. О том, когда именно и каким образом боспорские греки впервые стали на путь создания симмахии, практически ничего не известно. О ней можно судить только по ряду косвенных источников, которые помогают раскрыть картину образования и ранней истории Боспорского государства.

Диодор Сицилийский, воспользовавшийся, очевидно, информацией неизвестного по имени боспорского хронографа, оставил весьма краткую заметку о первых правителях на Боспоре: «При архонте в Афинах Теодоре ... В Азии царствовавшие над Боспором Киммерийским и называвшиеся Археанактидами, правили 42 года; власть получил Спартак и правил семь лет». По общепризнанной и хорошо проверенной хронологии начало правления