Зов издалека - Оке Эдвардсон

— Наверное, сам придет, — улыбнулся Винтер.

— Ты должен его понять. Убита молодая женщина, труп не опознан. Риксдаг еще не работает. Хоккейный сезон не начался. Пресса голодна как волк. Летнее убийство…

— Летнее убийство… — эхом повторил Винтер. — Мы замешаны в классическое летнее убийство. Мечта таблоидов.

— Это все из-за жары, — сказал Рингмар. — Все из-за этой чертовой жары.

— Осеннее убийство, — прикинул Винтер. — Если это вообще убийство. Нет, это, конечно, убийство, но пока официально убийством не признано. И скоро мы установим ее личность… Да, может, и неплохо повстречаться с нашими медиаприятелями.

— В четырнадцать часов. Увидимся.

Рингмар вышел. Винтер прикурил новую сигариллу «Корпс» и ровно десять секунд смотрел в потолок. Потом набрал номер Бейера, но шефа криминалистов на месте не оказалось.

У нее должна быть по крайней мере комната. Или дом. Или квартира. Нет имени, так пусть хотя бы будет жилье. Если они не найдут жилье, возможности идентификации сведутся к минимуму.

Он открыл верхний ящик стола и достал стопку фотографий с места обнаружения трупа. Попытался представить, что происходило за несколько минут до того, как труп бросили в канаву. Ее могли принести и с другой стороны, через кустарник, через этот чертов заболоченный кустарник. Для здорового мужика — ничего невозможного. Она весит… весила не больше пятидесяти килограммов. Синяки на шее оставлены скорее всего большими сильными пальцами на больших сильных руках… но это пока под вопросом.

Ее несли. Никаких признаков, что тело волокли, не найдено — ни на траве, ни на парковке, ни на тропинке. Парковка… Скорее всего ее привезли на парковку, вытащили из машины и отнесли в канаву. Пожалуй, так и было. Какая машина? Вполне возможно, одна из тех, что там стояли. Одна из украденных. Почему бы нет? Скоро они это узнают. Кто-то кого-то убивает, выходит на улицу, угоняет машину, сует в нее труп и уезжает. А как бы ты поступил, Эрик, если бы кого-нибудь убил? Отвез на озеро Дель? Почему именно туда? Кто из известных уголовников любит душить свои жертвы? Что-то связано именно с этим местом… Не там ли несколько лет назад бушевали сатанисты?

Озеро… А если они и вправду приплыли на лодке? Прибрежная линия почти десять километров, полно народу. Ночь, конечно, но в такую жару многие выходят подышать. Как можно незаметно приплыть на лодке?

А вдруг кому-нибудь пришло в голову побегать ночью вдоль озера? Истинные джоггеры со временем не считаются… и вообще, никто не знает, что у них в голове.

Выбор места для трупа всегда полон смысла, хотя сам преступник об этом не знает.

Он выбирает и тем самым дает нам нить. Что-то заставило его поехать именно туда. Может, что-то в его прошлом.

Место. Начнем с места. И прежде всего начну я. Я начну именно с места и поеду туда прямо сейчас, не откладывая.

Он положил конверт со снимками и встал так быстро, что закружилась голова.

«Ортостатический коллапс», — вспомнил он термин, слышанный когда-то от Пии.

Голод прошел, но поесть все равно надо. Он заехал в китайский ресторан на Фолькунгагатан, быстро перекусил и выпил не меньше литра воды.

Сорочки и платья немногочисленных посетителей насквозь промокли от пота. Никто уже не обращал на это внимания.

8

Винтер посмотрел на часы и включил радио. Новости. «У полиции пока нет никаких следов…» Это правда. Кто бы ни сказал эти слова репортеру с «Радио Гетеборг», не погрешил против истины. Никаких следов.

Он поставил климат-контроль на двадцать два градуса. Сейчас нельзя простужаться. Странно, в машине казалось, что на улице прохладно, но стоит открыть дверцу — жар как из доменной печи.

В парке крутилось колесо обозрения. Интересно, сколько лет он уже там не был?

Асфальт размяк, из-за колеблющегося в воздухе марева он казался мокрым. Размытые контуры встречных машин, почти сливающиеся с дорогой. Направо он заметил щит — температура воздуха тридцать семь градусов, асфальта — сорок девять. Ничего себе.

На подъеме за перекрестком на Каллебеке он увидел на другой стороне дороги двоих полицейских в форме. Один приветливо махал автомобилистам, другой держал видеокамеру.

Миновав их, Винтер посмотрел в зеркало. Камера была направлена в его сторону. Почему? Они же снимали движение на встречной полосе. Но парень зачем-то повернулся ему вслед. Или не ему, а кому-то другому, но повернулся. Значит, он попал в видеозапись, и не только он, а все ехавшие с ним в одном направлении, хотя дорожных полицейских интересовало встречное движение.

На перекрестке Винтер свернул к озеру и двинулся по буросской дороге. Из-за жары народу почти не было — пустые газоны, пустые парковки.

Он собрался уже остановиться у места находки, но решил сначала проехать по старой дороге и повернул под виадук. На поле паслись лошади. Скаковые, сразу видно. Миновав пару больших хуторов, он заехал на парковку, вышел и закурил «Корпс», присев на горячий капот.

Из головы не выходил полицейский с камерой. Может быть… Совсем недавно кто-то говорил, что дорожная служба патрулирует и ночью. С камерами ночного видения. Он даже получал какую-то рассылку на этот счет. А ранним утром?..

Где они были ночью? Интересно, эти тесты проводятся везде или только в восточной части города?

Если бы съемки велись в последние двадцать четыре часа, дорожники сами бы ему позвонили. Будь этот мир немного получше, они связались бы с ним. Но мир такой, какой есть, и в реальности пройдут дни, а то и недели, пока у них хватит сообразительности сложить два и два. Ошибки, недопонимание и халатность, допущенные в первые часы следствия, очень трудно исправить потом. А они случаются, эти ошибки, и довольно часто. Полицейские тоже люди.

Реорганизация в девяносто пятом еще добавила неразберихи. Полицейские стали рассуждать, как звери: это мой ревир, а это твой. Я в твой не суюсь, и ты в мой не суйся.

Он достал из машины телефон и позвонил в отдел дорожной полиции. Представился и попросил соединить с комиссаром.

— Вальтер занят.

— Как долго он будет занят?

Винтер почти увидел небрежное пожатие плеч.

— Я спросил: как долго он будет занят?

— А кто вы, я не понял?

— Комиссар Эрик Винтер. Исполняющий обязанности начальника следственного отдела.

— А ни с кем другим не хотите поговорить?

— Я уже сказал, с кем хочу поговорить.

— Вальтер заня…

— Следствие по убийству! Немедленно пригласи Вальтера Кронвалля!

— О’кей, о’кей, подождите…

Прямо над ним пролетел самолет, заходя на посадку на Ландветтер, совершенно беззвучно, словно паря на фоне блекло-голубого, выцветшего от жары неба. Звук двигателей он услышал, только когда самолет почти скрылся за горизонтом. А это что… косуля? Нет, скорее всего олень. В сотне метров от него, почти не заметный на фоне бурой выгоревшей травы. Зверь прянул в сторону, но Винтеру так и не удалось различить его контуры. Так, дуновение ветерка, не более того.

Он впервые заметил, что кузнечики стрекочут в определенном ритме. Стрекот нарастает, ослабевает, нарастает, ослабевает… Откуда у них чувство ритма, к тому же коллективное? Сигарилла давно погасла.

— Кронвалль слушает.

— Эрик Винтер.

— Я был занят.

— Ты и сейчас занят.

— Что?

— Ты занят разговором со мной, Вальтер. Мне нужно знать, стояли ли у вас этой ночью камеры наблюдения на буросском шоссе. Ночью и ранним утром, еще до рассвета. Темно было…

— Скоростной контроль?

— Тебе лучше знать.

— А в чем дело?

— Ты что, ничего не слышал про убийство? Задушили женщину…

— Да-да, я слышал… Хотя внутренняя коммуникация у нас, сам знаешь…

Он замолчал. Наверное, листал рапорты.

Винтер ждал продолжения. Пот начал щипать глаза, он залез в машину и вытер лоб тыльной стороной ладони.

— Значит… снимали ли мы поблизости… когда темно-темно… когда темнее темного… э-э-э… Может, и снимали. Вообще у нас такого оборудования нет, но иногда берем напрокат у вертолетчиков… Тестировали. Тестирование оборудования — важная… ух, какая важная часть нашей неусыпной… Пока ничего нет. Надо спросить подотдел в Херланде.

— Можешь проверить прямо сейчас?

— Только сейчас и могу… если ты хочешь увидеть запись…

— Это как?

— А разве комиссар не знает состояния дел? Ребята в видеомашинах проверяют запись, сматывают на начало и передают сменщикам. Но если повезет… сменщики выезжают не сразу… Я же сказал, это всего лишь тест. Часть нашей неусып…

— Они стирают запись?

— Конечно. Здесь, в дорожной полиции, наши ресурсы настолько ограничены, что только неусыпная работа…

— Пожалуйста, не тяни. Свяжись с ними сразу.