Красивый, богатый, свободный… - Никки Логан

– Художественный тип, Эйден? Это на тебя не похоже.

Тому была причина.

– Может быть, я просто не встречался с представительницами искусства.

– Она кажется очень милой.

– Откуда ты знаешь? Вы едва обменялись парой слов.

– Мне не нужно долго говорить с ней, чтобы понять. Я практически чувствовала электричество, исходящее от вас обоих.

Или, возможно, этим электричеством были искры, которые проскакивали между Таш и его отцом. И причина явного короткого замыкания в мозге отца.

– Приводи ее на ужин.

В дом родителей? Э-э, нет. Такого не случится.

Свет вокруг них стал гаснуть. Отец взошел на сцену, ведя Таш за собой. Она стояла прямо на краю освещенной зоны, от нее невозможно было оторвать взгляд. Светлое сияние ее волос, одна прядь, идеально расположенная, искусно подкрашенная в цвет красного бургундского вина, спускалась по ее гладкому лбу. Искусные тени вокруг глаз и очень мало косметики на озаренном интеллектом лице. Открытые, сливочного оттенка плечи и грудь под узорчатым лифом со шнуровкой и сдержанным декольте. Кожа ее была такой матовой в мягком свете, что Эдену невольно захотелось распустить шнуровку, чтобы посмотреть, такова ли кожа и под ней.

– Свет ей благоволит, – прошептала мать Эйдену, проследив его взгляд.

Эйдену было досадно слышать от нее комплимент женщине, которая крадет внимание ее мужа. Он сжал губы и заставил себя перевести взгляд от женщины, практически светящейся на сцене, на отца.

– Думаю, она просто знает, как этим пользоваться, – буркнул он.

– Твой отец так волнуется! Совсем на него не похоже… Возможно, потому, что я здесь? Или он скрывает тайную любовницу за кулисами?

Эйден напряженно рассмеялся и сосредоточился на лице отца. Собранный мужчина перед ними не шел ни в какое сравнение с расслабленным беззаботным человеком, каким он видел его всего лишь несколько минут назад.

– …Итак, не мудрствуя лукаво представляю вам творческий дух недавнего приобретения нашей компании. – Он вздохнул, отыскал жену в темной толпе и выдержал ее любопытный взгляд. – Наташа Синклер.

Зрительские аплодисменты почти заглушили вздох матери, но Эйден почувствовал его по тому, как застыло ее тело, когда она прижалась к нему в толчее. Он достаточно долго не отрывал взгляда от Таш вместо того, чтобы посмотреть на бледное лицо матери. Ее губы составляли прямую линию, глаза смотрели то на мужа, то на его инженю.

Таш заговорила, и обезоруживающие модуляции ее голоса захватили зрителей, когда она описывала творческий замысел морской композиции. Эйден не сделал ничего, чтобы ослабить напряжение матери. И только когда та пошла к выходу, поспешил следом за ней.

– Мама!

Происходит что-то важное. Он осознал это до того, как решил пригласить мать сюда сегодня вечером.

– Беру свои слова назад. – Она задохнулась, спеша вниз по лестнице старого здания. – Не приводи эту женщину на ужин.

Эта женщина. Он слышал такую фразу раньше. Когда никто не знал, что он слушает. Но Таш была маленькой девочкой, когда ее впервые произнесли шепотом мать и ее родные. Она просто не могла быть «этой женщиной».

– Что происходит, мама?

– Разве не достаточно того, что было двадцать лет назад? – произнесла она почти в ярости. – Теперь он возвращает ее в нашу жизнь через несносную дочь. Боже, я поняла, откуда ее знаю.

Эйден протянул руку и схватил мать за плечо.

– Успокойся. Остановись. Скажи мне, в чем проблема.

– Я скажу тебе, в ком проблема, Эйден. В твоей подружке.

Она пристально и по-матерински властно посмотрела на него с такой откровенной болью, которую ни один сын на свете не смог бы вынести.

– Наташа?

– Ты знал, кто она такая, когда приглашал меня сюда сегодня вечером?

Вина бурлила в каждой клеточке его тела. Эйден привел ее сюда, чтобы немного разрядить ситуацию. Но понятия не имел, что причинит такую боль. И в глубине души не верил, что его отец и Таш делают что-то плохое. Определенно не настолько, чтобы расстроить мать до такой степени.

– Это Наташа Синклер. Художница… – начал он.

Немедленно последовало насмешливое фырканье, которое непривычно было слышать от его благородной матери, оно превратилось почти в рыдание.

– Она, может быть, и Синклер, но она также Портер.

Глава 4

«Он знал вашу мать», – прорычал Эйден, заталкивая Таш в крошечную раздевалку: он захлопнул за собой дверь, скрываясь от чужих глаз и ушей, и запер ее.

Таш буквально отшатнулась от безобразного обвинения и отступила на несколько дюймов назад, под защиту дорогих пальто.

– Эйден, что?..

– У нас было пятнадцать минут, пока мы ждали такси, которое я вызвал, потому что мама была в истерике и не могла сама вести машину. Она поделилась со мной подробностями этой грязной истории. О романе вашей матери с моим отцом. Я никогда не пригласил бы ее, если бы знал.

– Она в порядке?

– Нет. И не стройте из себя любезную невинность. Ее сестра едет, чтобы побыть с ней дома и попытаться восполнить ущерб, который вы нанесли ей сегодня вечером.

– Я нанесла? Это же вы ее пригласили!

– Вы влезли в жизнь моей семьи. Ничего этого не произошло бы, если бы не вы.

– Это не то, что вы…

Но он не слушал. Конечно, не слушал. Он ведь Мур.

– В моей семье она известна как Портер, – вывалил он. – Почему?

Снова мужское превосходство. Таш распрямилась и обрела до определенной степени почву под ногами.

– В вашей семье она была изгоем, и вы многое сделали, чтобы ее жизнь стала невыносимой! – прошипела она. – Портер ее девичья фамилия. Именно под этой фамилией ее знали в универси тете.

– В университете? Но это же было сто лет назад!

– Вот так они и познакомились. Они с одного курса. Моя мать и ваша. Они были подругами.

– Подругами? – Эта новость застала его врасплох. – Думаю, тогда мне не следует удивляться вашему поведению, вы ведь происходите из такого коварного семейства.

Таш шагнула к нему.

– Ваш отец тоже обманщик.

– О-о, его ожидает совсем другой разговор, не беспокойтесь. Сейчас речь о вас.

– Почему? Мне было семь лет, когда у них…

Таш не могла заставить себя произнести это слово. Роман. Кроме того, разве можно назвать этим словом то, что длилось всего один уик-энд? Хотя в глубине души она знала, их любовная связь продолжалась несколько десятилетий, независимо от того, что они были вместе всего один раз.

Эйден поедал ее взглядом.

– Виновна по определению. Зачем вы в нашей жизни сейчас? Почему вдруг возникли?

– Потому что она умерла, Эйден. И умерла, по-прежнему любя вашего отца. – Она проглотила слезы. – Я просто хотела узнать человека, которому принадлежало ее сердце все эти годы.