Мужчина и женщина в Стране Озёр - Евгений Филенко

— Я устала, — сказала Дорис капризно. — От постоянных вдохов и выдохов у меня скоро лопнет грудь и глаза вылезут на лоб. Наконец, я голодна!

— Простите, но у меня даже нет ножа, чтобы я мог отрезать от себя лучшие кусочки вам на завтрак, — закипел Амелинчук.

— Я не ем свинину!

— Ах да, ослицы же травоядные…

— Что-о-о?!

Дорис опять оскалила ровные жемчужные зубки и попыталась дотянуться до Тикси кулаком. Тот благоразумно отплыл от нее на пару метров и теперь маневрировал на безопасной дистанции.

— И плаваешь ты паршиво, — сообщил он мстительно.

— Негодяй! — вопила Дорис, бессильно колотя руками по воде. Ублюдок! Лучше бы меня сожрала змея, чем видеть эту гнусную похотливую рожу!

— И вообще ты толстуха.

— А вы — козлоногий сатир! И козломордый!

— А у тебя… — начал было Тикси. И камнем ушел на дно.

— И козлозадый! — успела выкрикнуть Дорис и тут же провалилась вслед за ним.

Они стремительно погружались в карминное марево, и упругие подводные потоки неумолимо сближали их. Из-за перепалки никто не успел запастись воздухом в легких. Сморщившись от напряжения, извиваясь в спазмах удушья, Дорис зажала рот ладонью. Амелинчук потянулся к ней, но женщина отпихнула его. На более активное сопротивление сил не достало, и со второй попытки Тикси обхватил ее за плечи, чтобы не потерять в этой пропасти…

Живительная, светящаяся распыленным в голубоватой толще солнцем поверхность оказалась вдохновляюще близкой, и Тикси дернулся к ней навстречу. Но тут же отпрянул.

Тень. Просторная, как грозовая туча, хищно заостренная спереди. Она возникла прямо над его головой, перекрывая путь к спасению. Она двигалась, размытые очертания краев лениво колыхались, и не было ей конца.

Амелинчук, запрокинув голову и неотрывно следя за зловещим призраком, приник ко дну. Дорис билась в его руках, словно умирающая рыба — с каждым мигом все слабее. Тикси и сам изнемогал.

В судорогах он лягнул пяткой озерное дно. И оно расступилось.

Тикси уже не видел, что ожидало его в новом озере. Еще одна тень, две тени, сто чертей, тысяча дьяволов — будь что будет. Он всплывал, за пределами сил шевеля непослушными ногами. Руки его были заняты каким-то грузом, от которого никак нельзя избавиться по очень веской, но бесследно ускользнувшей из затуманенного мозга причине.

— Эй, — Тикси осторожно встряхнул женщину за плечо. — Эй, очнитесь.

К своему стыду, он обнаружил, что до сих пор не озаботился узнать у Сердитой Чухонки ее имя. Впрочем, она тоже не стремилась укрепить знакомство. Сейчас же ситуация менее всего располагала исправить упущения. Вот уже минут пять Дорис лежала на мокром песке, закатив глаза, безвольно раскинув руки и ни на что не реагируя.

Тикси похолодел. Ему в жизни не приходилось откачивать утопленников. И в то же время он сознавал, что если не справится с этой задачей, Сердитая Чухонка умрет.

— Ежкин ко-о-от!.. — Амелинчук едва не заплакал.

Он вскинул Дорис животом на свое колено и несколько раз сильно нажал. Как ему показалось, пользы это не принесло. Тогда он опрокинул ее и попытался в меру своих представлений сделать искусственное дыхание. Уперся ладонями между холодных, опавших грудей, приналег.

— Ну же, дыши, несчастная вредина!

Дорис всхлипнула. На ее фарфорово-белых глазах взошли круглые, во всю радужку, зрачки.

— Подонок… — пробормотали серые губы. — Не смейте… ко мне прикасаться…

— Угу, — радостно согласился Тикси, укладывая женщину поудобнее и не без сожаления убирая ладони с ее тела.

Испытывая громадное облегчение, он встал, деловито осмотрелся.

И вдруг заорал во всю глотку.

— Нет… — прошелестела Дорис. — В озеро… больше… не пойду… лучше умру…

— К черту озеро! — вопил Амелинчук. — К черту всю эту планету! Кора-а-бль! — он пригляделся повнимательнее и с восторгом объявил: — Даже два!

Ступив в тамбур своего «марабу», Дорис с негодованием оттолкнула руку Тикси, о которую опиралась на всем пути от озера до корабля. Ей вдруг представилось совершенно невозможным, чтобы хоть кто-нибудь застал ее в обществе постороннего мужчины, да еще в таком непристойном виде. Даже если этот «кто-то» всего лишь бортовой когитр, неодушевленный интеллектронный прибор, которому в общем наплевать, чем занята его хозяйка, если ее жизни ничто не угрожает… Ей тут же пришлось привалиться к стене, чтобы не потерять равновесие.

— Благодарю, — сказала Дорис ледяным тоном. — Здесь я разберусь без вашей помощи.

Амелинчук, выглядевший весьма смущенным, поспешно кивнул.

— Не могли бы вы покинуть борт? — продолжала Эйнола. — Мне необходимо срочно привести себя в порядок и поспешить к месту назначения. И вообще, вам нет нужды глазеть на меня столько времени!

Тикси снова кивнул.

— Признаться, это небольшое удовольствие, — сказал он и спрыгнул на песок.

Дорис, чувствуя себя древней развалиной, докарабкалась до кресла. Прямо напротив лица услужливо вспыхнул экран видеала. Несколько минут Эйнола молча смотрела, как Тикси бодро, упруго шагает к своему кораблю.

— Как ты здесь очутился? — спросила она у когитра.

— Игра случая, — помедлив, ответил тот. — Со мной вышел на связь когитр с соседнего корабля и выразил озабоченность затянувшимся отсутствием своего пилота. Поскольку ваше состояние моей тревоги не вызывало, я решил помочь ему в поисках, предварительно известив вас о своем вынужденном краткосрочном отсутствии.

— Что значит «тревоги не вызывало»? — Дорис никак не могла сосредоточиться.

— Вы спокойно лежали на песке возле озера. В скафандре высшей защиты. С фогратором. О чем же мне следовало тревожиться? Правда, подтверждения от вас не поступило, но оно и не было необходимым…

— Выходит, ты и не думал меня искать?

— Но с вами, как мне представлялось, все было в полном порядке. Разве я мог предположить, что вы отважитесь на пребывание без скафандра на чужой малоисследованной планете? Что же до пилота соседнего корабля, что он вполне был на такое способен. Если, разумеется, судить по его когитру. Помолчав, он добавил с нескрываемым возмущением: — Поразительно неорганизованный субъект!

— Подонок, — сказала Дорис отсутствующе. В ее лексиконе это было самым сильным выражением.

Когитр и не подумал отнести его на свой счет.

— Прикажете стартовать? — предупредительно спросил он. Дорис молчала.

Ей хотелось обхватить себя за плечи, чтобы сгинул куда-нибудь этот жестокий холод пополам со стыдом, и тихонько завыть. Вместо этого она медленно поднесла к лицу правую руку и укусила ее. До крови.