Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующее утро, как и обещал другу своего отца, поехал в элитный ресторан при отеле "Сарбон". Парковочное табло высвечивало ноль мест, поэтому восвояси зарулил в ближайший торговый центр и оставил тачку там.
Павла Леонидовича я знал с юношества, поэтому мужчина по-отечески обнял меня. В свой ресторан дядя Паша звал уже давно, но стремления достичь высот в пищевой индустрии гнали меня в иные "злачные" места. В конечном итоге общепит опостылел, и я начал искать себя в компьютерах и программировании. Последняя моя наработка дала неплохой результат, потому надежда сменить профиль стала ещё сильней. Помощь другу семьи в его ресторанном бизнесе не несла для меня убытков и тем более проблем, потому на сотое предложение не смог ответить отказом. Шеф-повар ресторана "Сарбон" — звучит неплохо. Пока сойдёт.
Войдя через нефиксированные двери, распахивающиеся как внутрь, так и наружу, мы оказались в царстве половников, сковородок и кастрюль. Рабочий день поваров шёл вовсю.
Кухня была закрытой, достаточно светлой и оснащённой. Две холодильные камеры, камера заморозки, мясной и заготовочный цеха заметил, когда шли от лифта по коридорам пищеблока. В самой кухне располагались: холодный цех, где отдавались салаты и закуски; горячий цех, пышущий супами и вторыми блюдами; хоспер со всевозможными прожарками мяса, рибая и тостов. В углу подовая пиццепечь, опаляющая кухню своим жаром. Вереница индукционных плит, электросковорода, макароноварка, фритюр и пароконвектомат. Венчала всё это — линия раздачи, где старший повар и су-шеф оформляли блюда, согласно установленному меню, и вручали в руки снующих и вечно вопрошающих официантов.
— Тарелки на раздачу, пожалуйста! — крик блондинистого крепыша. — Алё, офики?! Я уже три раза просил! Следующие нисуас и тыквенный суп будет вам в ладошки!
— Я Рустаму говорила, — ныла сопливая официантка. — У него холера за шестым столом сидит.
— Я бы на его месте давно бы ей рульку на башке скрутил, — хихикнул блондин.
— Он умней тебя и просто непрестанно чихает ей в кофе и гратен.
— Рустику медаль за терпение и предприимчивость, — гоготал парень у хоспера. Приличные свежие ожоги на его руках говорили о зелёности повара.
Невольно попытался найти кондитерский цех, но в такой дурдоме им и не пахло.
— Сейчас у них запара пройдёт, и я представлю тебя, — шепнул Павел Леонидович.
Ох, это слово "запара". Когда в ресторан приходит "электричка" и повара с дымящимся задом носятся по кухне, выполняя хлынувшие из аппарата чеки с заказами, запара приобретает каторжный смысл. На каждое блюдо отводится определенное время, в которое повар обязан уложится. В противном случае, включается режим задержки и старший наравне с ним несёт убытки. Грязная и несправедливая система ресторанного сервиса. Слово "запара" на кухне было святым и нерушимым и любые действия принижающие его значимость регулярно карались.
Пока повара носилась, как взмыленные кони, Павел Леонидович отвёл меня в закуток под названием "Шеф". Комнатка со столом, в которую зашёл и замер. Более двух человек это подобие кабинета вместить в себя не могло. Компьютер, ящик для бумаг и полка для папок с документами. В такой тесноте развитие клаустрофобии мне обеспеченно.
Дядя Паша углубился в ознакомление с технологическими картами и планами работы.
— Технолог был у нас безответственный. Все выходы сырья и процент себестоимости подстраивал. Кухня чуть ли не на лям ушла в минус по ревизии, когда он ушёл. Пограммовки давно неверны, часть ингредиентов убрали, часть добавили и всё в таком хаотичном состоянии. Не мне тебя учить, Гера, что нужно делать.
— Я понял. Отработаем заново. Не переживайте. Всю документацию приведу в порядок. Вплоть до температурных листов.
— Давай, Герман. Я давно отчаялся найти хорошего шефа. Как проклятие какое-то. Ты — парень матёрый с задатками лидера. Все карты тебе.
Я утешительно потрепал друга семьи за плечо.
— Павел Леонидович?
В каморку заглянула пышногрудая молодая женщина в дресс-коде больше офисного плана. Увидев меня, тут же слегка ретировала, но потом гордо вскинула голову, выставив груди вперёд. Из её декольте они так и стремились выскочить, а я обрабатывал глазами ложбинку между ними. Туда бы я нырнул. Ля! Не сегодня, Герыч… Никогда! Принцип не спать с теми с кем работаешь, я соблюдал на "ура". Проблемы мне не нужны.
— Это Ирина Анатольевна — наш арт-директор, — представил красотку управляющий. — Герман Юрьевич — наш новый шеф.
— Очень приятно, — любезно кивнула девушка. — Добро пожаловать в наш зверинец.
Данное определение в адрес поваров слышал не раз.
— Наплыв гостей пока стих. Весь персонал уже на кухне, Павел Леонидович.
— Отлично. Спасибо, Ирочка. Идём, Гер, познакомишься со своими подчиненными.
Кухня уже в свободном и расслабленном состоянии собралась у раздачи. Там же стояли сотрудники сервиса и клининга. Мда, этим разношёрстным стадом мне нужно управлять и сделать его единым. Капец.
— … бисквиты ставит, — шипит в ухо дяде Паше молоденькая девушка. Судя по кителю, выпачканному разноцветными кремами, это местный кондитер. На вышивке прочёл имя "Татьяна".
Мысль о моей позавчерашней кондитерше тут же связала яйца в узел.
— Кухня и зал, минуточку внимания, — хлопнул пару раз в ладоши Павел Леонидович. — У нас новый шеф-повар. Герман Юрьевич Беспалов. Лауреат премии "Золотой Бокюз" — 2016. Прошу жаловать, а любить необязательно…
— Только лауреат? — прыснул всё тот же блондинистый повар, и часть его коллег тоже тихонько поддержала его.
— Игитов, — совестливо отдёрнул его управляющий.
Вот и дедовщина. Я открыл рот, чтобы поставить козла на место, но так и застыл. В кухню тихой мышкой просочилась уже до боли знакомая фигурка. Тёмные длинные волосы, собранные в хвост, из которого уже выбилось пара прядей. Китель, выпачканный цветными мазками и кляксами, и на лице что-то смахивающее на муку или крахмал. Как следует опоздавшему, девушка осторожно прокралась к своей коллеге и только тогда подняла глаза.
— А вот и наш шеф-кондитер — Виктория Андреевна, — дядя Паша ей мило улыбнулся.
В эти пять секунд всё окружающее нас исчезло. Мы уставились друг на друга, а весь мир погасил свои лампочки, кроме одного прожектора направленного на нас. И это не кадр из романтичного фильма, где влюбленные обретают друг друга,
