Мученик Саббат (ЛП) - Абнетт Дэн

Гаунт пожал плечами. — Просто так, мой Лорд. Просто мне понравилось, что мы можем поговорить напрямую. Просто так, в самом деле. Гаунт улыбался, потому что первый раз с тех пор, когда он получил приказы на Айэкс Кардинале, ему нравилось быть на Херодоре.

Как он понял, он был здесь только потому, что она запросила его. Люго никогда бы не послал за Гаунтом. Кем бы или чем бы она ни была, у нее было влияние. Она тут командовала, по-настоящему, и Люго приходилось повиноваться ей. Люго и его тактики воспринимали ее всерьез. Или так, или способность Люго к интригам была так велика, что Гаунт даже не мог разглядеть ее коварные механизмы.

— Вы сказали, что она настояла на том, чтобы весть о ее возвращении была распространена? — спросил Гаунт.

Люго кивнул. Он подошел к окну и уставился на город, первая вечерняя тень начала падать на него. — Она не захотела держать это в секрете, как ни настаивали мои советники. Она не хочет... как я понимаю... видеть, почему ее возвращение должно быть спрятано от общества. Она называет себя инструментом, Гаунт. Инструментом Золотого Трона. Она – воплощение власти и стремлений на благо Человечества. Сохранив секрет, у нее не будет власти или стремлений. В этом есть некий здравый смысл.

— Это делает ее уязвимой. Это делает этот мир и этот... простите мою прямоту... хилый городишко уязвимым.

Люго смотрел, как зажигаются городские огни в наступающей темноте. Поднялся ветер с пустошей и забарабанил стеклянными частицами по толстому окну. — Делает. В самом деле, делает.

— Тогда почему здесь, сэр? Почему в этом захолустье? Уверен, что ее власть и стремления могли бы лучше использоваться в авангарде крестового похода. Например, вместе с Магистром Войны на Морлонде? — Люго отвернулся от окна.

Теперь он улыбался. — То, что ты говоришь, Гаунт, мне очень нравится. И это полностью совпадает с моими мыслями. Ее не должно быть здесь. Мы должны убедить ее... переехать.

— Конечно,— сказал Гаунт, — хотя если это все предполагает, что она та, за кого себя выдает. Выражение лицо Люго внезапно потемнело. — Ты не веришь?

— Я... — начал Гаунт.

Люго сделал шаг вперед. — Если ты не веришь, я тогда с трудом понимаю, что ты тут делаешь.

— Я остаюсь при своем мнении, Лорд Генерал.

— Ты что? Ты говоришь, как чертов еретик, Гаунт.

— Нет, сэр. Я...

— Святая Саббат перевоплотилась. Она во плоти, так что она должна вести нас к победе в мирах, которые носят ее имя. Это момент, о котором не мечтали в истории человечества! Момент священного чуда! И ты остаешься при своем мнении?

Гаунт открыл рот, и затем снова закрыл. Он увидел тяжелый взгляд Лорда Генерала.

— Я думаю, что настал момент для тебя познакомиться с ней,— сказал Люго. — Или это, или для меня настал момент сжечь тебя на столбе.

В холодной, одинокой ночи, прямо как та, которая сейчас опустилась на Цивитас Беати, но шестью тысячами лет ранее, Святая оставила свой след на Херодоре. Тогда он не назывался Цивитас Беати. Он был всего лишь единственной населенной башней, которая однажды станет Старым Ульем, центральным шпилем улья, но тогда он назывался Район Альфа (колониальный). Святая, во главе кавалькады остатков от ее армии, войска из полков колонистов, вооруженного эскорта из пилигримов, госпитальеров из Воинствующих Сестёр, которые позже основали Орден Нашей Леди Мученицы, и эшелона, ныне вымершего Ордена Астартес, Медных Черепов, победила и обратила в бегство войска Хаоса у Молитвенного Ущелья, и затем пришла в Район Альфа, чтобы вылечить раны. Она и ее избранники омывались в термальных источниках и навсегда благословили их. На следующее утро, войско Святой восстало, восстановило силы, и уничтожило резким наступлением войска Хаоса в Битве в Долине Осколков, где, как говорили, она в одиночку расправилась с восемнадцатью сотнями вражеских воинов, включая их Архонта, Марака Воре.

Все это было в анналах и книгах по истории. Гаунт знал все это с детства. Под началом Слайдо, он выучил это наизусть.

Храм Купания, где Саббат омывала раны, находился в самых глубинах Старого Улья.

Он был построен из черного базальта и освещался только электрическими свечами и биолюминисцентными шарами. Обслуживающий персонал и храмовые жрецы поспешили наружу, когда Люго, вместе со своими старшими помощниками и отрядом телохранителей, приближались по длинному каменному коридору. Воздух был горячим и сырым, и пах серой и железом.

Они дошли до двери. — Мы подождем здесь,— сказал Люго. — Все мы,— добавил он, подчеркнуто глядя на Хирурга Керт, которую Гаунт позвал с собой до того, как проследовать с Генералом в глубины башни улья. Керт посмотрела на Гаунта, и он кивнул.

— Оставайся здесь, я позову, если понадобишься.

Гаунт прошел сквозь тяжелые двери, и они закрылись за ним. Было тускло и тихо, и воздух был наполнен паром, поднимающимся от глубоких бассейнов для купания. Узкая лестница с сотней ступенек, вырезанная из белого известняка, вела от двери, тысячи электрических свечей обрамляли ее. Свет от свечей отражался от тихо плещущейся воды внизу.

К востоку лежала Часовня Императора, к западу исполненная по обету часовня Святой. Гаунт пошел вниз по огороженным, полированным ступенькам, и снял фуражку. Он уже истекал потом. Он прошел к главному бассейну, и уставился на свое отражение в воде цвета ржавчины. Вода поднималась из водоносного слоя глубоко под городом, нагреваемая через вулканические отверстия в коре. Говорили, что она лечит любые раны. Вдоль бассейна Гаунт мог видеть сотни медных ложек, чашек и ковшей, которые использовали верующие, чтобы пить, для крещения или для омовений. Глубоко в бассейне, он видел миллионы мерцающих монет и клинков, значков, медалей и других подношений.

Он встал на колено у края бассейна, стянул перчатку и провел пальцами по теплой воде.

Послышался всплеск на дальней стороне бассейна, и рябь стала расходиться кругами к нему.

Он поднял взгляд как раз в тот момент, когда бледная фигура поднималась из воды, спиной к нему. Это была женщина, в простой белой сорочке. Она вышла из бассейна, вода стекала с нее, мокрое белье прилипло к ее телу, и он отвернулся. Два храмовых адепта появились из пара, и дали ей длинную, серую робу. Она одела ее и накинула на голову капюшон.

Затем она повернулась, смотря на Гаунта через священную купальню.

— Ибрам.

Он поднял взгляд. — Вы знаете мое имя?

— Конечно. Ее голос был таким мягким и легким. Он хотел увидеть ее лицо. Сладкий аромат достиг его ноздрей, как будто адепты закинули в огонь от ламп ладан. Ислумбин, вот что это было.

Запах ислумбина, священного цветка Святой.

— Я рада, что ты здесь,— сказала она.

— Я здесь, потому что мне сказали быть здесь,— сказал Гаунт. — Мне приказали. Она согнула руки, глядя на него через парящий бассейн.

— Ты можешь встать, если хочешь. Тебе незачем кланяться.

Он медленно поднялся.

— Я запросила тебя. Я запросила Танитских Призраков. Мне приятно, что Призраки Гаунта со мной на Херодоре.

Голос такой очаровательный. Такой проникающий. Он был таким, как будто он уже слышал его.

— Почему мы? — спросил Гаунт.

— Из-за того, что вы сделали на Хагии. Ты и твои люди отдали жизни, чтобы мои останки не достались архиврагу. Вы защищали Храм до последнего. Единственное, что я хочу попросить тебя здесь, защитить меня так же, как тогда. Я хочу, чтобы Призраки были моим внутренним кругом. Моей почетной гвардией.

— Мы не отступим от этого задания,— сказал Гаунт. Он начал идти по краю бассейна. — У меня было... хорошо, я не знаю, что это было. У меня было видение на Айэкс Кардинале о том, что это сбудется. Женщина, уже шесть тысяч лет как мертвая, сказала мне найти вас здесь.

— Серьезно? — сказала она, как будто задумавшись на мгновение. — Это хорошо. Как я и планировала.

— Планировали?

— Конечно.

Он сделал шаг вперед. — Вы планировали это? Это видение о Сороритас? Вы создали ту часовню в лесу из ничего?