Брошенная кошка - Сая Каудама

Черты её лица стали спокойнее. Она огляделась и уставила на него свирепый взгляд. Словно кошка перед прыжком. Котей тысячу раз пожалел, что он не Сокол Ламберт. А девушка тем временем накинулась на него с кулаками.

— Дурак! — негодовала она. — Как ты мог! Что ты как слон пёрся через весь лес! Да от тебя вся живность разбежалась! Идиот! Как можно так людей пугать! — она пнула его в голень.

— Ай! — парень схватился за ногу. — Ты что творишь?

Но ответа не последовало. Вероника отвернулась от него, и он услышал тихий плач. Ничего не понимая Котей не знал, что ему делать. Он тихонько положил ладонь ей на плечо. Девушка сбросила её. Тогда он развернул хрупкую красавицу и прижал к себе. Она разревелась ещё сильнее, но тоже обняла его. Немного подождав, парень спросил:

— Ты почему одна? Что случилось?

От этих вопросов она замерла и, отстранившись, вытерла слёзы.

— Алегра. — Вероника указала под дерево. — Ты поможешь отнести её в деревню? Только надо предупредить парней.

— А где они? Что вообще тут случилось?

— Потом расскажу. Они ушли вперёд и должны вернуться. Но нам нужно торопиться. Алегра ранена и без сознания. А вдруг у неё заражение?

— Да, конечно же, я помогу.

Котей достал из пояса расписной нож и воткнул в дерево над Алегрой.

— Они узнают мой нож и не будут о вас волноваться.

Вероника помогла посадить подругу на спину парня, и они начали выходить из леса. Идя следом за высоким юношей, девушка дивилась — и как она раньше не замечала какой он большой. Широкие плечи, мускулистое тело… Девчонки, наверняка, за ним табунами бегают. А она даже и не замечала. Брюнетка поправила волосы и, улыбнувшись, прибавила шаг. Он ещё и очень быстро ходит.

Охота: Кипарис и Сокол

Сокол подошёл вплотную к взлохмаченному зверю. Еле живая, волчица не отрывала от него черных глаз. В раскрытой пасти при выдохе булькала кровь. С волком было легко справиться, но эта… С ней пришлось изрядно повозиться. Юноша поднял меч. Руки дрожали от усталости. Но сладость победы поднимала дух. Лезвие опустилось и бульканье стихло. Вот и всё.

Сокол повернулся. Кипарис внимательно рассматривал клинки, лежащие на земле.

— Нравятся?

— А? — Грибник поднял голову. — Нет. Просто в бою кровь на них светилась, а сейчас ничего нет. Интересно, как наш мозг с нами играет.

— Тогда пойдём? Не стоит девушек надолго бросать.

— Пошли. Мне, как раз, хотелось бы с тобой поговорить.

— Да? И о чём же? — парни собрали оружие и не спеша зашагали к месту расставания. — Не о Веронике ли речь пойдёт?

Кипарис улыбнулся:

— О ней самой.

— Мы больше не встречаемся. Так что тебе путь открыт. — Сокол незаметно стиснул зубы. Как же трудно это признавать.

— А, об этом я уже знаю. Это произошло из-за меня.

Сокол повёл бровью и посмотрел на юнца рядом. Высокий, худощавый. Обычная внешность. Не приметный: как ни посмотри. И это Его выбрала Вероника!?

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать. А что?

— 15 лет? Ты же младше её.

— Ну и что? Настоящим чувствам возраст не помеха. — Кипарис задумался. — Куда там! Возраст — это ничто. Есть проблемы более значимые.

— Проблемы? — Это даже радовало Сокола. — Значит у вас всё не так гладко.

— Её отец отказал мне.

Ламберт не поверил своим ушам.

— Ты уже разговаривал с её отцом?

— Да. Я просил её руки.

— Но куда ты так спешишь? Ты же ещё ребёнок!

— Вот и её отец так сказал.

— И правильно. Ещё успеете. А вдруг вы разбежитесь? Тогда что? Не нужно так спешить.

Кипарис остановился.

— Я уже всё решил. И ещё до рассвета я уйду из деревни.

Сокол тоже остановился. Вот сумасброд! И о чём он только думает?!

— Ты спятил?

— Нет! Я серьёзно настроен. И всё хорошо обдумал.

— А зачем ты Мне всё это рассказываешь?

— Потому что хочу предложить тебе пойти со мной.

— Что? Нет — у тебя точно крыша поехала. С чего это я должен бросить всё и переться с тобой неведомо куда?

— А что, тебе есть что терять?

Этот вопрос озадачил Сокола. Мальчишка был прав: терять ему было нечего. Брат ещё ничего не менял, но это вопрос времени. Примерный Ястреб не нарушит давних традиций. Сокол хотел избежать никчёмной жизни. Но сбежать. Всерьёз, о таком он не думал. Хотя, это и не такая плохая идея как могло показаться сначала.

— А куда ты собрался идти?

— Я всегда мечтал отправиться в армию. Стать славным воином — что может быть лучше?

— Армия? — Ламберт задумался.

Если подумать, то военные неплохо зарабатывают. А если учесть, что Сокол один из лучших воинов в деревне с двенадцати лет. То шансы у него не плохие. Кипарис понял, что у него получается уговаривать Ламберта.

— Твой брат глава клана и у него уже есть наследник. Тебе явно ничего не светит. Нормальной работы в деревне нет. И раз уж у тебя даже Тигру отобрали. То почему бы и… — Грибника перебил звериный взгляд. — О! Прости. Я не хотел так грубо…

— Что значат твои слова? — Сокол негодовал и начинал злиться. — Кто отобрал у меня Тигриду? И, главное, когда? Что я даже не заметил этого?

Кипарис уставился на собеседника.

— Тебе что, до сих пор не сказали? Мда. Злые языки обошли тебя стороной. Хотя это с какой стороны посмотреть.

— Да объясни уже! — повысил голос Сокол.

— Уже давно было решено, что Ястреб на сегодняшнем празднике объявит о своей помолвке с Тигридой Двуликой. — Ламберт побледнел. — Сначала это было просто слухом. Но недавно Лев Ламберт приобрёл дорогие украшения. И «по секрету» рассказал кое-кому, что старший сын скоро породнит его с Двуликими.

Сокол не мог поверить. «Хотя, зная отца, такое можно предположить. Но брат… — разочарование, как гром, ударило в самое сердце. — Он ведь знает о наших отношениях. Почему он ничего не рассказал? Так. Соберись. Если рассуждать логично: в последнее время брат стал скрытным, и мы меньше общались. А отец вполне мог убедить его жениться: детям нужна мать. Хотя какая с этой девчонки мать?!»

Как бы там ни было — всё прояснится сегодня вечером.

Ламберт молча зашагал вперёд. А Грибник, не отставая шёл рядом. Сокол злился и ускорял шаг. Кипарис тихо следовал за ним, но осмотревшись, остановился.

— Сокол.

Парень от неожиданности обернулся, не сбавляя шага и, в свою очередь, споткнувшись, упал в траву. Олень по-прежнему лежал в траве. И как про него забыли? Подошёл Кипарис