Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

Мой муж… Он был единственным, кто знал меня настоящую — слабую и нерешительную женщину, привыкшую играть роль королевы. Да, я правила, порой жёстко и непреклонно, но вечерами, спрятавшись от посторонних глаз, я позволяла себе снять непробиваемый панцирь и тогда только Карай давал мне силы и уверенность в себе, чтобы утром вновь надеть ненавистную маску сильной и справедливой королевы. Когда же он покинул меня, я держалась только благодаря надежде, которая в последнее время начала таить, как утренний туман с первыми лучами солнца. И теперь, когда его спасение стало не пустой надеждой, а реальной возможностью, я не могла отступить. Да, я была готова рискнуть не только собой, но и всем миром. И пусть это эгоистично, эгоисткой меня сделали любовь и горе её утраты.

Рафэ пришёл за нами только спустя часов десять. За это время Ронни и Дамон успели разругаться и едва не подрались, Анторин в воспитательных целях украсил левый глаз зятя живописным синяком, а Касиян перечислила мне всё, что она ещё не сделала в своей жизни, но намерена сделать после того, как мы успешно и без потерь спасём Карая. Так же за время ожидания нам ещё два раза накрывали стол и к последней трапезе присоединился сам комендант фермы. Он не сводил влюблённого взгляда с Дамон и трясущимися руками преподнёс ей толстую, ветхую книгу, доверительно сообщив, что с величайшим трудом незаметно вынес её из библиотеки матери.

— Я пылинки с неё буду сдувать, и обязательно верну в целости и сохранности, — пообещала Мона, звонко поцеловав Брунфо в щёку.

— Буду ждать следующей встречи с нетерпением, — смущённо пролепетал мужчина.

Когда он ушёл и запуганная бессловесная служанка убрала со стола мы поспешили в комнату, чтобы изучить фолиант, но приход Рафэ нарушил наши планы и Анторин, быстро наложив на книгу стазис, чтобы не истрепалась ещё больше, спрятал её в свою дорожную сумку.

— Всё готово к первому этапу внедрения. Идите за мной, — без предисловий велел высокомерный доминарий. — Вещи берите с собой, сюда вы больше не вернётесь. После того, как антитуман внедрят в наши организмы, мы все будем изолированы.

— И ты тоже? — недоверчиво спросила я.

— Да, и я тоже. Нас ждут незабываемые часы, а возможно и дни, совместного времяпрепровождения, — ехидно улыбнулся Рафэ.

— Просто замечательно, — проворчала Касиян. — Надеюсь, я до этого не доживу.

— Не смей так говорить, — шикнула на неё Мона.

— Замолкните, — только и проговорила я, чтобы насладиться тишиной в пути к лаборатории.

По тому же пути Рафэ роевёл нас к помещению с чёрной сферой антитумана, а потом и дальше, в комнату без окон, где нас ждало семь кушеток, застеленных белыми простынями.

— Почему мест семь? — спросил Анторин, осмотревшись.

— Потому что к нам присоединится ещё кое-кто, — лаконично ответил доминант.

— Кто? — холодно поинтересовалась я.

Никто из нас и не ожидал, что доминанты будут «играть» честно, но когда в ответ на мой вопрос в помещение вошёл высокий, широкоплечий, смуглый голубоглазый блондин, я поняла, что совершенно не знаю Рафэ.

— Это Тарон, он будет сопровождать меня, — представил нового члена команды доминарий. — Предвосхищая ваши вопросы и возражения уведомляю вас, что это мой личный охранник и помощник. И да, он искусственно выведен путём скрещивания доминантов, магов и бездарей.

— А тебя сородичи ещё не прокляли за такие эксперименты? — поинтересовалась Дамон.

— В подробности моих проектов посвящены только избранные, и они восхищаются моими успехами, — не без гордости ответил Рафэ.

Я же только усмехнулась, осознав, что доминан просто боится оставаться наедине с нами — представителями отсталой расы, в чужеродной и неизведанной среде межпространства.

— Куда ложиться и что делать? — спросила Касиян, нервно взмахнув руками. — Я первой буду.

— Не спешите, первым будет Тарон. Испытания доказали, что мои гибриды легче всех переносят внедрение, — произнёс Рафэ, взмахом руки отправив своего подопечного на кушетку.

В следующее мгновение в комнату вошли двое доминантов в серых длинных халатах с каким-то приспособлением в руках. Это было нечто похожее на карнавальную маску, от которой отходило несколько трубок, соединяющихся у основания стеклянного шара, в котором клубилась чёрная субстанция.

— Отойдите в сторонку и не шумите, — проинструктировал нас доминарий.

Мы послушно попятились, инстинктивно стараясь увеличить дистанцию между собой и чернильной мглой, словно старающейся вырваться из стеклянного сосуда.

Тарон отважно позволил привязать его руки и ноги к кушетке. Он даже не шелохнулся, когда ремни туго стянули его грудь, пояс, бёдра, шею и лоб, полностью лишив возможности шевелиться. А потом доминанты прикрепили к его лицу маску и гибрид закричал. Это был нечеловеческий крик ужаса и боли. Он дёргался и мычал, пытаясь вырваться из крепкого захвата кожаных ремней. Его пальцы сжимались в кулаки и судорожно разжимались на протяжении минут пяти, а потом Тарон затих. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал.

— Первая стадия внедрения прошла успешно, — констатировал один их учёных-доминантов, — снимая маску с лица гибрида.

— Я буду следующей, — хрипло прошептала я, понимая, что просто не выдержу, если при мне сотворят подобное с моими друзьями.

— И правильно. Будет лучше, если тобой займусь я лично. ТЫ слишком непредсказуемый для опытов образец, — тихо ответил Рафэ. — Будем надеяться, что антитуман не подвластен твоей нейтрализующей силе. Иначе мы пойдём без тебя.

— А ты не боишься, что весь наш мир откажется от сотрудничества с вами, если погибнет королева Возрении? — настороженно вопросил Анторин.

— Уж она-то точно не погибнет, — усмехнулся Рафэ. — Эта осо… женщина с лёгкостью справилась с насыщенным цианидом паром, антитуман её не страшен, уверенно ответил доминант.

Я подметила, как он запнулся, еда не назвав меня особью, и исправился, но сейчас мне было не до ликования в связи с победой над предрассудками одного зарвавшегося доминанта. Мне предстояло пережить то, что едва не убило искусственно выведенного гибрида, в котором сочетались все доминирующие качества трёх сильнейших рас. И Тарон всё ещё не приходил в себя.

Стараясь не смотреть на обеспокоенных подруг я прошла к одной из кушеток и легла на её. Когда Рафэ начал фиксировать моё тело ремнями, лишь благодаря неимоверным усилиям воли я смогла удержаться от протеста. В тот же мгновение, когда в поле зрения появились доминанты с ужасающей маской в руках, я уже была готова закричать, но обе мои ладони сжали руки моих подруг. Касиян и Дамон встали по бокам от кушетки и лишь злобно глянули на учёных, возмутившихся, что им мешают.