Немое досье - Дёрдь Фалуш

— Мне страшно! — прошептала девушка. — Что со мной сделают, если они сюда вернутся? Какое счастье, что меня не было дома!

— Да, в противном случае мы едва ли смогли бы сейчас разговаривать с вами, — откровенно признался Ружа.

— Я уеду отсюда, — истерически закричала Эва. — Я не вынесу этого! Эти игры не для меня.

— Вы можете оставаться в квартире, мы позаботимся о вашей безопасности.

— Разве со мной что-то может случиться?

— Не знаю, все может быть. Вы достаточно долго общались с Ковачем, и они могут предположить, что вы что-то знаете.

— Клянусь, он не говорил со мной ни о чем! И вообще, заметь я хоть что-нибудь подозрительное, я обязательно бы вмешалась и не позволила бы ему впутаться в эту историю!

— Каким образом? Обратились бы к нам?

— Как ни странно: да! Возможно, он порвал бы со мной, но был бы спасен.

— Вы поступили бы правильно, — согласился подполковник.

Руководитель группы экспертов подошел к Руже.

— Мы закончили!

— Благодарю вас! Пусть двое останутся здесь, наведут порядок. Не исключено, что они мне понадобятся. Остальные свободны.

Кути, едва начался обыск, пристроился к книжному шкафу, найдя себе занятие по душе и как следователь, и как литератор. Снимая книги, он прочитывал абзац-другой и только потом перелистывал страницы, проверяя, не спрятано ли что между ними.

— А что с этим делать? — спросил он, услышав приказ Ружи об окончании обыска, и протянул ему пачку фотоснимков.

— Мог бы и раньше мне показать, — с досадой сказал ему Ружа.

Кути подошел к столу и аккуратно, по восемь штук в ряд, разложил на нем фотографии.

— Вуаля́! — сказал он, театральным жестом приглашая шефа.

— Брось дурачиться, — укоризненно покачал головой тот и шепотом отдал распоряжение: — Позови привратниц!

Кути вышел в прихожую и послал стоявшего у дверей милиционера за старушками.

— Посмотрите, — сказал подполковник девушке, — быть может, кого-то узнаете.

Эва внимательно посмотрела на фотографии.

— Вот этого почтальона я знаю. Когда он застает меня дома, я угощаю его рюмкой ликера, и он в благодарность частенько приносит мне заказную или служебную почту сразу, как только она поступает. Случается, даже вечером.

— Больше никого не узнали?

— Нет, — отрицательно качнула головой Эва.

— А кто же этот? — показал Ружа на снимок, запечатлевший того почтальона, с которым он столкнулся в воротах.

— Привел привратниц! — доложил милиционер.

Сестры были убеждены, что наконец-то их ожидают заглавные роли, во всяком случае, они ожидали чего-то подобного и с волнением оглядывали комнату.

— Добрый день! — как старого знакомого, приветствовали они Кути. А на Эву бросили колючие взгляды. — Нас пригласили, — пояснили они хозяйке.

— Да-да, — сказал Ружа, с трудом сдерживая улыбку. — Нам нужна ваша помощь. Покажите, пожалуйста, кто из этих людей ваш постоянный почтальон?

Старушки сунули руки в карманы передников, достали очки и долго их протирали носовыми платочками, разглядывая на свет, достаточно ли чисты стекла. Потом склонились над фотографиями.

Каждый снимок они изучали, как ученый изучает под микроскопом какую-нибудь редкостную бактерию.

— Это госпожа Буяки из восемьдесят восьмого, — стала перечислять Катица, Оршика согласно при том кивала. — А вот Дежё Киш разговаривает с дядей Дани — разумеется, перед рюмочной… А Яника снова гоняет на велосипеде по тротуару…

— Почтальона, пожалуйста, — попросил Ружа.

Перебрав почти все фотоснимки, они одновременно схватились за фото с изображением старого почтальона.

— Вот он! Он самый и есть! — И, перебивая друг друга, заговорили: — Дядя Гергей его зовут. Через четыре месяца выходит на пенсию. У него есть участок в Эрдлигете, с фруктовым садом…

— Большой? — невольно поинтересовался Ружа, но тут же пожалел о своем вопросе.

— Двести пятьдесят элей. С однокомнатным кирпичным домиком и сарайчиком для инструментов. У бедняги недавно скончалась жена. Он остался с дочкой и зятем. А на чай дядя Гергей берет только натурой: вином, палинкой или ромом. К обеду он обычно уже навеселе. За исключением дней, когда разносит пенсии. Тут он себя соблюдает. И чаевые берет деньгами… — тараторила Оршика.

— Но на следующий день все равно пропивает их, — дополнила ее рассказ сестра.

Ружа взял фотографию второго почтальона.

— А это кто? Может, разносчик телеграмм?

— Мы его никогда не видали, — покачала головой Оршика.

— Разносчики телеграмм обычно мальчишки. На велосипедах или мопедах, — добавила Катица. — А этот — взрослый совсем. И потом, кто же разносит телеграммы с такой огромной сумкой!

— Стало быть, вы его никогда не видели?

— Никогда!

— Спасибо за помощь, — улыбнулся им Ружа, — можете быть свободны.

— Мы с удовольствием вам и в другом поможем! Стоит нас только спросить! Мы не спешим, верно, Оршика?

Но Ружа был неумолим.

— Спасибо, мы уже все выяснили, — сказал он.

— Все? — разочарованно спросила Катица.

— Все, все, — подтвердил подполковник и, не обращая больше внимания на старушек, углубился в изучение фотографии молодого почтальона.

Потоптавшись на месте, они ушли с обиженным видом.

— Салаи, — отозвал Ружа помощника в спальню, — вот этот снимок нужно срочно размножить и объявить розыск! Всю милицию нужно снабдить, а главное, пограничников.

— Так точно! — Салаи убрал снимок в карман. — Но сначала я проверю в министерстве связи, может, там его знают.

— Да, проверь, хотя, как мне кажется, этого человека не знает никто.

Салаи поспешил выполнять задание.

— Теперь-то вы понимаете, что за игра здесь идет? — вернувшись в гостиную, сказал подполковник Эве.

— В голове не укладывается, как Пали мог впутаться в эту историю.

Подполковник молчал.

— Он мне лгал! Подло лгал и использовал меня в своих грязных целях! — взорвалась она, но тут же опомнилась и прошептала упавшим голосом: — Мне страшно! Мне очень страшно!

Ища поддержки, Эва ухватилась за руку подполковника.

— Что со мной будет?!

— Я сказал, что мы вас защитим. — Он задумался, разглядывая черно-красный орнамент ковра. — Но для этого, разумеется, нам потребуется ваша помощь.

— Чем я могу вам помочь?! — горько воскликнула девушка. — Ведь я даже не могу доказать свою невиновность!

— Я вам расскажу, вот послушайте…

Глава VI

1

Было уже совсем поздно, когда черная «волга», в которой сидели Ружа, Кути и Салаи, въехала на мост Маргит. Усталые, погруженные в свои мысли, они задумчиво смотрели на темное зеркало Дуная, на пароходы и баржи, стоявшие у берегов, на слабо освещенный купол Парламента.

— Торопитесь домой? — нарушил молчание Ружа, полуобернувшись назад. Он сидел рядом с шофером.

— Моя очередная невеста сегодня красуется в новых нарядах на встрече с бывшими однокашниками, — усмехнулся Кути. — Так что я не спешу.

— А я уже позвонил жене и предупредил, что сегодня задержусь на работе. Так что, уложив спать детей, она будет смотреть телевизор, — сообщил Салаи.

— Тогда домой поедете только вы, — сказал Ружа шоферу, — остальных приглашаю на тарелку фасолевого супа.

— Шеф, ты гений! — поспешил принять приглашение Кути. — В последний раз я ел нормальную пищу неделю назад. Кстати, на твоем ранчо.

— Держим курс на пивную «Пожонь»! — обратился к шоферу Ружа. — Там фасолевый суп просто великолепен!

Водитель свернул под мост и вырулил на Пожоньское шоссе.

В ресторанчике, как всегда в будний день, было затишье. Влюбленные парочки сидели по боксам, иностранцы общались с родственниками-венграми или партнерами по коммерции. Сдвинув столы, веселилась туристская группа ИБУСа. Двое гостей с осоловелыми глазами, еле ворочая языками, пытались убедить официанта, что подавать им счет не приспело время и вместо этого лучше подать еще пива. Словом, царила обычная для пивной «Пожонь» мирная атмосфера.

Вновь прибывшие довольно быстро нашли себе бокс, по соседству с которым не было посетителей. Ружу здесь, видимо, знали, так как официант подскочил к их столу, едва они сели.

— Что будете пить? — спросил он.

— Колу! — сказал Ружа.

— Воду! — поскромничал Салаи.

— Пиво! — весело сказал Кути.

Салаи бросил на него завистливый взгляд.

— В одном я уверен, — начал Ружа, заглядывая под салфетку на хлебнице, чтобы проверить, хватает ли хлеба и, главное, не успел ли он зачерстветь, — а именно в том, что Ковач является тем звеном, от которого тянутся ниточки к звеньям куда более важным. Они всеми силами пытаются спасти его связи.