Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника» - Рабе Ютта

Распределение транспорта на автопалубе, как это было оценено впоследствии, не должно было вызывать никакой неравномерности в загрузке судна. На основании данных о наличии воды в балластных цистернах левого борта и числа грузовых и легковых автомашин, а также фактического крена от 1 до 2 градусов, немецкая экспертная группа сделала вывод, что на правом борту парома находилось приблизительно 200 тонн массы невыясненного происхождения. При этом речь может идти и о таком скрытом грузе, как вода, которая бесконтрольно проникла через какое-то повреждение обшивки ниже ватерлинии.

Тот факт, что никто из офицеров команды «Эстонии» никак не прореагировал на эту проблему, скорее всего, указывает на то, что к этому уже давно привыкли. Причина возникновения первоначального крена аварийной комиссией так и не была выяснена.

Время около 21.30. Ветер и волны крепчают.

Около 21.30, как вспоминают многие пассажиры, качка стала более заметной. Спасшиеся впоследствии рассказывали, что к этому времени люди начали испытывать приступы морской болезни.

Об этом передали в ходовую рубку, сообщает офицер-стажер Эйнар Кук. Но капитан не дал команду о снижении скорости, и паром продолжал с неизменной силой разрезать волны.

«Эстония» шла со скоростью 18 узлов против ветра, дувшего со скоростью 20 миль в час, и волн, достигавших от 3 до 4,5 метра высоты[12].

В морской практике такую погоду характеризуют как плохую, но не штормовую. И лишь в 0.30, как впоследствии вспоминал Эйнар Кук, были выпущены стабилизаторы бортовой качки. Это устройства, похожие на крылья, но выполненные из прочной стали и расположенные по левому и правому бортам. Такие стабилизаторы значительно повышают остойчивость судна и, прежде всего, уменьшают бортовую качку, что облегчает страдание пассажиров от морской болезни.

22.00. На вахту заступает матрос Сильвер Линде. Капитан Арво Андрессон вместе со вторым капитаном Аво Пихтом поднимаются в ходовую рубку.

Вахтенный матрос Линде докладывает им о вступлении на вахту. Он должен совершать контрольный обход всего парома, и его показания впоследствии сыграют решающую роль в реконструкции событий, которую проводила аварийная комиссия. Однако в действительности в этой комиссии показания из матроса «вымучивали», как он сам выразился в интервью, которое дал мне в мае 2001 года. При этом Линде сам подчеркнул, что для комиссии было важно как можно сильнее растянуть промежуток времени между моментом потери заслонки носовой аппарели (визира) и возникновением первого значительного крена, чтобы в проведенных комиссией расчетах доказать, что именно благодаря значительной длительности этого промежутка времени судно «зачерпнуло» достаточно много воды, чтобы получить опасный крен.

Однако поскольку эти расчеты все чаще подвергались критике как недостоверные, то все чаще приходилось подтасовывать показания Линде. Сказанное мне Линде в интервью приобретает на этом фоне особый смысл и абсолютно точно совпадает с высказываниями других членов экипажа и пассажиров, к которым комиссия отнеслась с полным недоверием[13].

А между тем капитан Андрессом снова появляется в рубке, и снова в компании со вторым капитаном Аво Пихтом. Оба они находятся там совсем недолго, обсуждая курс и скорость парома, после чего покидают рубку. На этот раз капитан Пихт почему-то оказался одетым в гражданское платье.

22.30. Капитан Андрессон еще раз появляется в рубке и дает указание вахтенному офицеру разбудить капитана Пихта в пять часов утра.

Капитан Андрессон интересуется скоростью судна, читает прогноз погоды и делает замечание по поводу увеличивающегося отставания от графика движения. Вахтенный матрос Линде отправляется в свой первый обход. Он должен обойти весь паром и начинает путь с ходовой рубки. На каждой определенной контрольной точке он должен вставить ключ в специальную выемку панели контроля в целях документирования факта своего пребывания в этой точке.

При хорошей погоде для такого обхода ему требовалось в среднем двадцать пять минут, а при плохой погоде и сильном волнении до тридцати минут.

23.00. Линде возвращается в ходовую рубку после обхода.

Пассажиры Карл Овберг и Пер-Эрик Эрнстен отправляются в свои каюты.

23.30. Линде отправляется в свой второй обход судна.

0.30. Вахтенные офицеры меняют курс с 262 на 287 градусов и дают команду на выпуск стабилизатора.

Вахтенный матрос Линде приступает к своему третьему обходу. Офицер-стажер Эйнар Кук покидает ходовую рубку и идет сначала к себе в каюту, а после этого в бар «Адмиралтейский», расположенный на палубе V. Там он случайно замечает матроса Линде. Это произошло в 0.45.

Около 0.30. Судно достигло точки изменения курса, а следовательно, прошло уже половину пути. С этого момента курс парома должен быть изменен, так как он должен включиться в общий поток движения судов, совершающих рейсы из Финляндии в Швецию и обратно. Поскольку при этом волны уже ударяют в левый борт примерно под углом в 60 градусов, то капитан Ан-дрессон дает команду выдвинуть боковые успокоители качки (стабилизаторы) с тем, чтобы сделать пребывание пассажиров на борту более комфортным.

Старший механик Маргус Треу вспоминает, что около 0.50 он получил указание задействовать успокоители качки, что осуществлялось из машинного отделения. Обычно эту операцию проводят прямо из ходовой рубки путем нажатия на соответствующую кнопку пульта управления стабилизаторами, однако на этот раз, видимо, возникли какие-то проблемы. Маргус Треу незамедлительно выполнил эту команду, и сразу же бортовая качка резко ослабла. Инженера Хенрика Силласте, вахта которого, по существу, уже закончилась, попросили проверить вакуум в трубопроводах фановой системы (судовая канализационная система. — Пер), поскольку плохо работали унитазы в каютах. Около 0.30 он приступил к этой работе, начав ее с помещений команды на палубе 0, то есть той самой палубы, на которой ближе к носовой части находятся сауна, плавательный бассейн и конференц-зал.

К этому времени Эйнар Кук покидает рубку. Сначала он заносит в свою каюту документацию, а затем направляется в бар «Адмиралтейский» на палубе V. Здесь в 0.45 он замечает вахтенного матроса Линде, выискивающего среди присутствующих свою подружку. Поскольку бар не входит в маршрут матроса, он слегка запаздывает с завершением обхода. Это забавное происшествие, может быть, и не заслуживало бы внимания, если бы оно не сыграло определенную роль во временной реконструкции событий на борту парома. Из-за этого эпизода Линде смог появиться на автопалубе не раньше чем в 0.50 — 0.55.

Время около 0.50 — 0.55.

Пассажиры по всему судну слышат сильные, резкие звуки, разделенные короткими промежутками времени и сопровождающиеся сильным сотрясением корпуса парома. Этот факт впоследствии дружно подтверждали все спасшиеся пассажиры парома.

Вахтенный матрос Линде, услышав эти звуки, производит осмотр носовой части автопалубы. Он проводит здесь пять минут. В результате осмотра он констатирует отсутствие поступления воды внутрь парома.

Старший механик Маргус Треу видит на своем мониторе, как Линде осматривает носовую часть автопалубы.

Пассажир Лейф Богрен так описывает свои впечатления во время его опроса группой немецких экспертов: «…бруммм и ссшшш, бруммм и банг!» Проклятие, здесь что-то не так!.. «Брумм сссшшш, уухм, бум-бум-бум». Что это было? Это не было звуком, который мог распространяться вибрацией корпуса».

Другой пассажир, Тени Шпуль, который в это время находился в своей каюте, говорит: «…это был какой-то могучий треск. Я еще подумал: слышал ли я когда-нибудь такой треск? Весь паром ходил ходуном, содрогался каким-то особенным образом».