Дело о счастливых ножках - Эрл Гарднер

– Как? – безразлично спросил Мейсон.

– Вовлекаете ее в убийство и ничего не предпринимаете, чтобы защитить.

У Перри Мейсона лопнуло терпение. Глаза его стали хищными, как у кошки, неожиданно увидевшей птичку.

– Откуда вы знаете об этом убийстве, Тэльма? – спросил он, приподнимаясь со стула и глядя ей прямо в глаза.

Она в ужасе застыла, а потом дрожащими губами пролепетала:

– Да ведь… ведь… вас так можно было понять…

Он мрачно и как-то зловеще засмеялся.

– Теперь слушайте, – сказал он. – Либо вы услышите это от меня, либо от полиции… Вы обе встречались сегодня с Фрэнком Пэттоном! Маджери оставила свой телефонный номер… Полиция проверит его и примчится сюда. Еще Маджери оставила Пэттону до его возвращения в «Холидэй Апартментс» записку, где просила передать Тэльме, что будет у нее минут через двадцать.

Вы обе выиграли конкурс Фрэнка Пэттона. В маленьких ваших городках вы были выбраны из толпы претенденток как девушки с самыми красивыми ногами… Об одной из вас писали в газетах: мол, девушка со счастливыми ножками; а может, писали о вас обеих – Фрэнк Пэттон любил поднимать шумиху местной прессы. Теперь, в ванной Фрэнка Пэттона какая-то девушка закатила истерику по поводу своих весьма хорошеньких ног, она без конца употребляла эту газетную фразу: «Счастливые ножки». Я видел, как Маджери Клун выходила из здания, где жил Фрэнк Пэттон. Маджери говорит, что не видела его. Это она говорит. Весьма возможно, что так, а может, и нет… Полиция будет весьма ретиво это выяснять. Их методы не из приятных, смею вас уверить… Сейчас я – ваш единственный друг и помощник в этом деле. У меня имеется опыт и необходимые знания. Вы не хотите принять мою помощь. Ну и сидите, поднимайте свои тонкие бровки, хлопайте ресницами друг на друга, возмущайтесь: «Что? Мы были у Фрэнка Пэттона? Ха, ха, ха! Не будьте глупым»… Я – идиотски добросовестный адвокат, прихожу сюда и что же вижу: обе принимают ванну, так сказать…

– А что тут такого? – запротестовала Маджери Клун. – По-моему, когда хотим, тогда и принимаем ванну…

– О, разумеется, – любезно заметил Мейсон. – Но полиция весьма заинтересуется причиной вашей чистоплотности…

– Какая особенная причина может быть для принятия ванны? – агрессивно, словно боевой петушок, набросилась на адвоката Маджери.

Перри Мейсон со свирепым лицом повернулся к ней:

– Ладно, если уж я начал, так закончу. Полиция скажет, что вы отмывали следы, брызги крови на чулках, обуви, на ногах…

Девушка в ужасе отпрянула, будто он ее ударил. Перри Мейсон откинулся на стул всем своим массивным телом и гневно разглядывал молодых женщин.

– О боже! – простонал он. – Подумать только! Чтобы вытянуть из них правду, я им тут все без конца разъясняю… Почему в ванной нет никакой одежды? Куда вы дели одежду, которую сняли? А вы, Маджери Клун, куда вы дели свои белые полусапожки, в которых выходили из того здания?

Маджери Клун уставилась на него широко раскрытыми, совсем фиолетовыми испуганными глазами. Губы ее дрожали.

– По… полиция… знает об этом?

– Они много чего узнают, – зловеще бросил он. – Теперь, может, спустимся с небес? Я не знаю, сколько у нас времени, но мы могли бы откровенно поговорить…

Тэльма Бэлл тихо заговорила:

– Предположим, мы были там. Но что это даст? Мы же не могли убить его.

– Ну? – иронически прищурился Мейсон. – У вас что, не было причин? – Он повернулся к Маджери Клун: – Вы долго здесь были, до того как я пришел?

– Где-то м-м-минуту, – дрожащим голосом произнесла она. – Я не взяла т-т-такси и шла пешком.

– Вы были в комнате Фрэнка Пэттона, закатывали в ванной истерику, кричали о своих замечательных ногах?..

Она безмолвно покачала головой.

– Послушайте, – пролепетала Тэльма Бэлл, – а полиция может узнать, что Маджери была там, если полицейский, который видел ее на улице, не свяжет ее особу с преступлением?

– Возможно, нет, – сказал Перри Мейсон, – а что?

– Потому что я хочу надеть это белое пальто с лисой. Я могу надеть и белую шляпку. Я поклянусь, что это мои вещи.

– Тогда вас втянут в эту историю. Полицейский скорее запомнил одежду, а не лицо. Он опознает вас.

– Это то, что мне нужно, – медленно сказала Тэльма Бэлл.

– Зачем?

– Да потому что меня там даже и в помине не было…

– Вы можете доказать это? – спросил Мейсон.

– Конечно, могу, – возбужденно заговорила она. – Вы не думайте, что я настолько глупа, чтобы подставлять себя… Я надену это пальто. Полицейский опознает меня, скажет, что видел меня выходящей из здания. Тогда я докажу, что меня там не было!

– Где вы были? – спросил Мейсон.

– С приятелем.

– Почему же вернулись так рано?

– Мы поссорились.

– Из-за чего?

– Это важно?

– Да.

– Из-за Фрэнка Пэттона.

– И что?

– Он не любил Фрэнка Пэттона.

– Почему? Молодой человек ревнив?

– Нет, но он знал, что меня связывает с этим Пэттоном. Он думал, старый ловелас интересует меня.

– То есть?

– Ну, разные контракты, встречи, которые он устраивал для меня.

– Например?

– Большие заработки в домах моделей, интервью, артисты, художники – в общем, вся эта богемная жизнь…

– Вашему приятелю это не по душе?

– Нет.

– Как его зовут? – хотел все знать Перри Мейсон.

– Джордж Санборн.

– Где он живет?

– В «Джилрой-отеле», комната 925.

– Не пытаетесь ли вы надуть меня?

– Обманывать своего адвоката? Не говорите чушь.

– Я не ваш адвокат, а Маджери Клун… Ладно, передохнем.

Она протянула руку к телефону:

– Позвоните Джорджу Санборну. Номер: Проспект 8-3945.

Перри Мейсон взял телефон и поднял трубку.

– Соедините: Проспект 8-3945. – Он услышал, пока говорил, легкое перешептывание за спиной.

Мейсон не обернулся. В трубке послышался какой-то шум, и женский голос ответил:

– «Джилрой-отель».

– Соедините меня с мистером Санборном из номера 925.

Через некоторое время мужественный мужской голос бросил ему свое небрежное «да?».

– Тэльма Бэлл, – торопливо заговорил Мейсон, – пострадала в автомобильной катастрофе около часа назад. Она сейчас в «Эмердженси хоспитал», и мы нашли у нее вашу карточку. Вы знаете ее?

– Что, что такое? – спросил мужской голос.

Перри Мейсон повторил.

– Слушайте, что за шутки? Вы думаете, я – кто?

– Мы здесь подумали, что вы – ее друг, который заинтересован…

– К черту больницу! Я был с Тэльмой Бэлл весь вечер. Мы с ней расстались не раньше чем полчаса назад. Ни в какой автомобильной катастрофе она не пострадала, уверяю вас…

– Благодарю, – сказал Перри Мейсон и бросил трубку. Он повернулся к Маджери Клун: – Послушайте, Маджери, вы можете считать Тэльму Бэлл самой близкой подругой в мире, но единственный человек, который должен услышать правду, – ваш адвокат. Вы понимаете это?

Она кивнула.

– Если вы так говорите, – пробормотала она неуверенно.

Он повернулся к Тэльме Бэлл:

– Вы – преданный друг, но вы должны понять меня правильно. Все, что Маджери Клун говорит вам, может быть оглашено в суде, а то, что она поведает мне, – будет раскрыто лишь в ее интересах…

– Понимаю, – побледнев, сказала Тэльма и гордо приподнялась со стула. – Вы просто хотите выпутать Маджи из этой истории!..

– Да. Наденьте эту одежду. Посмотрим, как вы в ней выглядите.

Она подошла к шкафу, надела пальто и шляпку.

– Ничего, – одобрил он. – А есть какие-нибудь белые сапоги?

– Нет, – ответила она.

– Скорее всего, он и не вспомнит про них, – пробормотал Перри Мейсон. – Я хочу, чтобы вы вышли из дома и покрутились где-нибудь рядом. Подъедет полицейская машина, вы поймете; или это будет дежурная машина, увидите в ней трех-четырех парней, широкоплечих, в светлых костюмах; может подъехать такой двухместный автомобиль. Один полицейский выйдет, а другой останется в машине, на вызовах.

– Разберусь, – сказала она. – А что дальше?

– Как только вы поймете, что полицейские направляются к дому, перейдите улицу, как будто бы откуда-то возвращаетесь… Можете сказать, что ходили в аптеку за аспирином или еще что-нибудь… Идите прямо к полицейским. Они начнут задавать вам вопросы. Только не пускайте сразу в ход свою отговорку. Покажите им, будто вы смущены. Отвечайте на вопросы, только когда у них возникнут подозрения. Рассердитесь на них и скажите, что не обязаны всем докладывать, где были и что делали…

Если тот полицейский при обходе заметил что-то подозрительное в Маджи, он должен вспомнить ее приметы. Но, скорее всего, не лицо девушки, а ее одежду. Она увидела его в форме, при оружии… Девушка остановилась и обернулась, посмотрев на рекламу в окне. Ничего особенного… Может, он и не вспомнит ее, поскольку шел с той женщиной, которая попросила его выяснить, что там происходит в комнате, он слушал эту самую даму. Но когда этот полицейский попадет в комнату Пэттона и найдет те две записки на столе, с именем Маджи и Тэльмы, начнет припоминать, не встречал ли он по пути женщину, выглядевшую так, будто она замешана в убийстве. Вполне вероятно, он запомнил пальто и шляпку. Ну, тогда вы попались. Это будет не совсем приятно. Я имею в виду, вы станете в определенном смысле известной. Вопрос в том, сможете ли вы все сделать?