Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы - Эрл Стенли Гарднер

Он широко раскрыл дверь, отступил в сторону и более громким голосом добавил: – Ничего не обсуждайте, пока я не вернусь.

Женщина вошла в кабинет, а Дункан, продолжая ухмыляться, остался в приемной и захлопнул ее у нее за спиной.

– Очень жаль, что ваш план не сработал, господа. Завтра, Мейсон, я проконсультируюсь у своего адвоката насчет того, можно ли вам что-нибудь предъявить. Может, и найдется повод для визита к окружному прокурору. А пока вы можете отдохнуть на корабле. Прекрасное место, чтобы рискнуть. Все удовольствия за ваши деньги. Не забывайте наш корабль.

– Нет, Дункан, мы ваш корабль не забудем.

– А мы не забудем вас, – заверил его Дункан и проводил их по коридору до поста охраны у двери, открывавшейся в зал. – Доброй ночи, господа. Возвращайтесь в любое время.

Дункан развернулся и пошел назад по коридору. Мейсон подхватил детектива под руку и повел к трапу, где толпились посетители казино в ожидании катера.

– Это была Сильвия Оксман? – спросил Дрейк.

– Вероятно, – ответил Мейсон. – А когда она тебя не узнала, и ты сам тупо смотрел на нее, Дункан все понял. Не забывай: предполагалось, что ты ее муж.

– Перри, мы ведь оказываемся в неприятном положении? – обеспокоенно спросил Дрейк. – Нас могут обвинить в том, что мы пытались завладеть долговыми расписками, подписанными этой женщиной, и мошеннических действиях?

– Это зависит от везения, – с мрачным видом ответил Мейсон. – Похоже, что сегодня вечером удача не на нашей стороне.

Дрейк ослабил галстук, потом запустил пальцы за ворот рубашки, провел по шее.

– Поехали отсюда. Если нас посадят, то мне точно не хочется отправляться в тюрьму в этой одежде.

Глава 4

Мейсон смотрел на Матильду Бенсон, сидевшую с другой стороны письменного стола.

– Я пригласил вас, потому что мне необходимо задать вам множество вопросов.

– А можно вначале мне самой задать вам несколько? – спросила дама.

Мейсон кивнул.

– Вы видели Гриба?

– Да.

– Вы добились каких-нибудь результатов?

– Пока нет, – покачал головой Мейсон. – Удача была не на моей стороне.

Посетительница внимательно посмотрела на адвоката.

– Как я предполагаю, алиби и объяснения – это не для вас?

Мейсон ничего не ответил.

– Вы не желаете рассказать мне, что произошло?

– Нет.

– В таком случае какой следующий шаг вы намерены предпринять? – спросила она.

– Я сделаю еще одну попытку – попробую зайти с другой стороны, – ответил Мейсон. – Но до того, как я предприму еще какие-то шаги, мне необходимо побольше узнать об этом деле. Что, собственно, от меня требуется? Где там собака зарыта?

Миссис Бенсон открыла сумочку, достала сигарницу, выбрала сигару. Пока она отрезала кончик, Мейсон чиркнул спичкой и поднес ее к сигаре через стол. Миссис Бенсон смотрела на адвоката блестящими глазами сквозь появившиеся клубы дыма.

– Что ж, задавайте ваши вопросы, – предложила она.

– Что вам известно о Грибе?

– Не слишком много. Только то, что рассказывала моя внучка. Он жестокий и безжалостный человек. Я же вас предупреждала, что он крепкий орешек.

– Про Дункана что-то знаете?

– Сильвия говорит, что он там никто. Его не нужно брать в расчет. Способен только поддакивать.

– Я думаю, что вашу внучку одурачили, – заявил Мейсон.

– Меня это нисколько не удивляет. Она слишком молода, чтобы разбираться в людях такого сорта. Она может оценить людей своего круга, понимает, когда у них вот-вот взыграют амбиции, какую линию будет гнуть человек, но авантюристы ей не по зубам.

– Ее муж хочет с ней развестись?

– Да.

– Почему?

– Почему мужчины обычно хотят развестись?

Мейсон нетерпеливо покачал головой.

– Миссис Бенсон, вам придется быть со мной откровенной. Что за всем этим кроется?

Несколько секунд она только молча курила, потом заговорила:

– Когда моей внучке исполнится двадцать шесть лет, а это произойдет в следующем году, она получит половину наследства, которое сейчас находится в доверительном управлении. Вторую половину наследует ее дочь Вирджиния, которой шесть лет, – если только суд не решит, что Сильвия – плохая мать и ей нельзя поручать воспитание Вирджинии. В таком случае все наследует Вирджиния.

– И при таком положении вещей она подписала долговые расписки? Отдала их содержателям игорного дома?

Матильда Бенсон кивнула.

– Сильвия всю жизнь делала только то, что хотела. Именно поэтому наследство было оставлено не прямо ей, а передано в доверительное управление, и его получение сопряжено с выполнением определенных условий.

– И теперь ее муж пытается найти доказательства, которые помогут ему начать бракоразводный процесс и лишить Сильвию ее доли наследства?

– Да.

– И какой в этом скрытый смысл?

– В таком случае его дочь получает в два раза больше денег, а он в свою очередь сможет распоряжаться этими деньгами. Если он узнает о существовании долговых расписок, он их раздобудет и использует, чтобы показать: Сильвии нельзя доверять деньги. Конечно, у него уже есть и другие доказательства. Для него важнее не сам бракоразводный процесс, а доказательство неспособности Сильвии разумно распоряжаться деньгами. Вам придется действовать быстро. Я хочу получить эти долговые расписки до того, как Сэм Гриб осознает, насколько они важны.

– Думаю, что Гриб это уже знает, – заметил Мейсон.

– В таком случае мы проиграли, еще даже не начав игру.

– Нет, мы не проиграли, но я начинаю понимать, почему вам потребовался адвокат. Вы знаете сумму наследства?

– Полмиллиона долларов. Если Фрэнк Оксман добьется опекунства над Вирджинией и наложит лапу на эти деньги, можно считать, что ребенку подписан смертный приговор.

– Неужели так плохо? – спросил Мейсон.

– Этот человек опасен, как гремучая змея.

– Но ведь дело будет под контролем суда. Его не оставят без надзора! – воскликнул Мейсон.

– Вы просто не знаете Фрэнка Оксмана, – горько усмехнулась Матильда Бенсон. – Сильвии против него ничего не сделать. Она для него не противница. Пока я жива, буду бороться. Но мне почти семьдесят лет. Я не вечна.

– Но послушайте, суд не может лишить Сильвию права воспитывать собственного ребенка только на основании того, что она играла в азартные игры, – заметил Мейсон.

– Это не все, – с мрачным видом сообщила Матильда Бенсон. – Существуют и другие обстоятельства.

– А у самого Фрэнка Оксмана есть какие-то деньги?

– Есть немного. Хватает на рискованные предприятия.

– Какого рода «рискованные предприятия»?

– Он играет на бирже. Это ведь считается респектабельным. Сильвия играет в рулетку, а это уже считается аморальным. Меня тошнит от этой публики. Какие лицемеры!

– Я пытаюсь выяснить, откуда Фрэнк Оксман возьмет деньги для выкупа этих долговых расписок.

– Не беспокойтесь. Найдет.

– Каким образом?

– Есть тут одна шайка, которая готова давать деньги как раз на подобные дела, – сообщила миссис Бенсон. – Фрэнк время от времени организует для них боксерские