Глаз Шивы - Татьяна Короткова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борис носил в себе то нераскрытое убийство, как занозу, все эти годы. Спрашивал всех подряд, что об этом думают. Так, на всякий случай. Без надежды, что что-то нащупает. Скорее, из любопытства. Мужики из строительной бригады на его вопросы отвечали скупо, больше рассуждали ни о чем. В целом их рассуждения Борис истолковал так: темные силы отчаянно сопротивляются возведению храмов и мстят всеми средствами. Кого-то доводят до преступления, кого-то до самоубийства. Мутят воду черти, в общем.
– Не может быть такого, чтобы никто ничего не знал, – сказал себе следователь и зашагал к воротам монастыря, обдумывая на ходу, не заехать ли к знакомому краеведу. Как она сказала? «Пламень…»? Что она имела в виду, интересно?
За воротами Бориса буквально поймали за рукав.
– Вы ведь следователь? – защебетала девчонка на длинных тонких ногах, – нам только два слова, а?
– Без комментариев! – отмахнулся жестом звезды следователь и прошел дальше, не останавливаясь под прицелом телекамеры. Хорошо, что у монастыря теперь появился договор на охрану с ЧОПом.
– А! – девчонка скорчила ему вслед рожицу, – зазнались ва-аще тут. Прут мимо, как будто каждый день к ним московские каналы приезжают. Что я редактору скажу?
Оператор, высокий парень в джинсах и бейсболке, посмотрел на нее с сожалением.
– Пошли хоть картинок наснимаем, стажерка! Не умеешь людей уговаривать.
– А что я перед ним – плясать должна, что ли? – разозлилась та.
– Надо для дела, приходится и поплясать. Я бы на твоем месте не налетал на людей, как чокнутый, а был похитрее. Ты ж видишь, следак молодой, так построй ему глазки, сначала так поговори, а потом уж с микрофоном лезь. Я б его хоть со стороны с тобой поснимал. А так – будут у тебя вместо синхронов одни пейзажи.
– Хватит болтать. Пошли стенд-ап запишем.
Борис, садясь в машину, оглянулся. Журналистка у опоясывающей монастырскую территорию стены, которую рабочие латали новым кирпичом, что-то говорила, обращаясь в камеру и показывая рукой себе за спину. Видимо, она сбилась, поскольку с досадой мотнула головой, сделала недовольную мину, а потом вновь встала в прежнюю позу. Но лицо ее, как она ни старалась держаться солидно, выражало ребяческий испуг и напряжение. Оператор не выдержал, подошел к ней и, взяв за подбородок, изменил ракурс. Съемка продолжилась.
– Дети, – усмехнулся следователь.
Он поднял глаза чуть выше. Каменщики были заняты своим делом. Стена мало-помалу росла…
Что-то сегодня зацепило следователя в разговоре с настоятельницей. А вот что? Девчонка сбила с мысли.
Борис доверял своей интуиции, он знал: рано или поздно все преступления раскрываются, а если что-то держит на себе внимание, то это значит, что подсознание уловило некую деталь, пока еще недоступную сознанию. Интуиция – хорошее подспорье для логики. Именно интуиция подскажет ему, кто, как и почему совершил преступление, которое, на первый взгляд, не имеет абсолютно никакого смысла.
Борис еще раз посмотрел на оператора с девчонкой, на каменщиков… Затем сел в машину, завел двигатель и выехал на дорогу, ведущую в город.
Глава 9
– Да пустите же меня, я его врач! – крикнула Нина охраннику, когда тот преградил ей путь.
– Это врач лучшего голкипера нашей сборной, она была с ним, пустите. У него нос разбит, – проявил великодушие премьер-министр, показывая на Нину из-за своих телохранителей. Англичанин посмотрел на премьера с видимым одобрением.
– Ревность, любовь и кровь, – дипломатично пояснил премьер англичанину, тот кивнул и белозубо улыбнулся, – а камень сейчас вернут. Приняты все меры предосторожности. У нас отличная система безопасности…
Толмач перевел. Англичанин, все так же улыбаясь, пристально смотрел на Нину.
Охрана расступилась, врач помчалась за голкипером.
– Нужна холодная вода, – заявила Нина, поравнявшись с футболистом и его провожатыми.
Андрея вывели в мужской туалет. Охранники потеряли к нему интерес – в зале сейчас происходили куда более важные вещи, чем хлещущая из носа футбольной звезды кровь. Нина и парень остались одни.
– Умойтесь! – скомандовала она.
В сумочке Нина всегда носила бинт и пластырь – старая привычка. Схватилась за сумку, удивилась своей безалаберности – замок был открыт, нашарила рукой на днище косметичку – она не выносила разбросанного дамского хлама, кошелек, успокоилась, нашла бинт, вытащила его, разорвала упаковку, намочила бинт холодной водой и приложила к страшно опухшему носу Андрея. Андрей чему-то беззвучно смеялся.
– Вы просто дикарь! Что вы наделали! Полюбуйтесь теперь на себя! – выговаривала она парню, меняя примочки на его носу и вытирая кровь.
– Давай убираться отсюда, – вдруг заявил он, – я не смогу сидеть за рулем.
– Мы на «ты» не переходили.
– Какая ж вы агрессивная, Нина Кирилловна! – усмехнулся парень и тут же скорчился от боли.
– Тренер вас убьет! – бросила ему врач и вызвала по сотовому «скорую».
Через пять минут Нина и Андрей стояли у выхода из выставочного центра. «Скорая» едва пробилась к зданию – транспорт запрудил улицу. Репортеры постарались – их звонки собрали огромное количество журналистов и просто зевак. Машина «скорой помощи» ждала внизу, Нина видела ее в окно. Но пройти к ней не было никакой возможности.
– Ему нужно сделать рентген, это Андрей Пронин, футболист… – почти кричала, объясняя, Нина пока парень выслушивал всевозможные ругательства от тренера, приставив трубку мобильника к уху. Каким-то образом тот уже узнал о случившемся.
– У меня приказ – никого из здания не выпускать, – категорично заявил охранник.
Зал, в котором случилась кража, был перекрыт, там поднялась, судя по шуму, страшная суматоха. Знаменитостям объявили, что выпускать будут по одному и лишь после тщательного досмотра.
– Слышите? У него травма! Сотрясение! Вы что, футбол не смотрите?!
Тут раздались какие-то хлопки. Нина осеклась на полуфразе, потому что охранник выхватил из кобуры пистолет и в один прыжок оказался за кадкой с пальмой, целясь в сторону коридора, ведущего в зал под стеклянным куполом.
– Пригнитесь! – крикнул он Нине.
Но Андрей вместо того, чтобы прятаться, схватил ее за руку и рванул на выход. Они оказались на лестнице. Нина на своих каблуках чудом не упала, перепрыгивая за голкипером через ступеньки. На улице вокруг парочки снова защелкали камеры и фотовспышки.
– Дорогу! – кричал голкипер толпе.
– Двум заложникам удалось вырваться… – услышала Нина, пробегая мимо очередной телекамеры…
Внизу у «скорой» уже стоял врач, готовый принять бегущего пациента с окровавленным лицом, санитары на всякий случай вытаскивали носилки… Но Андрей промчался мимо и побежал по тротуару.
– Эй! Стойте! Вы с ума сошли! Андрей! – пыталась урезонить его Нина.
Андрей бежал, не выпуская ее руки, свернул за угол, на бегу вытащил из кармана ключи, нажал на кнопку сигнализации – метрах в десяти от них тут же включила фары и завелась черная иномарка. Голкипер подскочил к машине, распахнул водительскую дверь.
– Садись!
– Зачем?!
– Машину водишь?
– Да…
– Давай же! – и он впихнул Нину в салон, сам запрыгнул на пассажирское сиденье рядом, – Поехали!
Нина с немым вопросом в испуганных глазах уставилась на него.
– Чего ждешь? Рвем отсюда!
Она посмотрела через лобовое стекло – к машине от Гостиного двора бежали какие-то люди. Секунда решила все. Нина схватилась за руль…
– Выкручивай, выкручивай! – командовал Андрей, глядя в зеркало заднего вида.
Машина выскочила из припаркованного к тротуару ряда автомобилей и выехала на дорогу.
– Жми задний ход! – велел парень, глядя на преследователей, в основном – репортеров.
Машина рванула назад.
– А теперь – туда! – крикнул Андрей, показывая в проулок.
Там Нина развернула машину и влилась в движущийся автомобильный поток, омывающий Красную площадь.
– Что вы творите! Точно, сумасшедший. Экстремист! Надо было сдать вас тем санитарам! – злилась Нина.
Она терпеть не могла вождение, права получила давно, но опыта еще не накатала, поскольку своей машины у нее не было. Сейчас ей приходилось не сладко: центр Москвы – не слабая экзаменовка для «чайника».
Андрей откинулся на сиденье и с минуту хохотал, как безумный. Казалось, теперь ему было на все ровным счетом наплевать.
– Круто, да?!
– Круче некуда. Куда ехать-то?
– Валяй в свою клинику. Я к ней привык.
Медсестра Наташа страшно удивилась, когда увидела свою начальницу, одетую для вечера, и недавнего пациента с пятнами крови на белоснежной рубашке и на вороте шикарного костюма. Нина строго глянула на медсестру, и вопросы встали у той в горле комом.
– Приготовьте ту же палату, срочно.