Новое собрание химических философов - Клод д'Иже

Космополит выразительно указывает, что не следует даже и воображать и убеждать себя, будто бы возможно извлечь первую материю (premiere matiere) из физического камня, ибо одно лишь естество само соделывает её и производит с помощью художества. Добрый аббат Синезий также ясно на это указывает, когда говорит о вязкой, небесной и исполненной славы воде, которую мы через художество произвести не можем, но лишь одно естество её порождает и производит на свет, правда, всё же и только при участии мудрого Художника. Желая указать на эту вещь как на необычную и чудесную находку, он добавляет, что она-то и есть благословенная natura naturans, порождающая все вещи. В ней одной весь магистерий и ничего постороннего к этому не добавить; одно лишь требуется при первой её подготовке — удалить лишнее. В ней самой есть всё необходимое, кроме Солнечной или Лунной закваски (ferment), добавляемой только в конце работы, на что ясно указывает двенадцатый ключ Василия Валентина. Чтобы лучше преуспеть в достижении столь желанной цели, всегда, как говорит Космополит, учитывай великий Свет Естества. Учитывай также все возможности естества и даже само действие Стихий и, прежде всего, той из них, которая всех превосходнее, особенно когда растворяешь воду и воздух: ибо Небеса так сотворены, и вся вселенная, и эта необходимая для нашей работы вода, без которой никто не может жить, ни порождать, и которая в избытке есть у каждого»[61].

«Поскольку металлы сотворены, а для всего сотворённого установлено размножение, установлено оно и для металлов; известно, что все вещи размножаются только с помощью семени; отсюда мы делаем вывод, что так и у металлов; поскольку всякой вещи Бог дал семя, то и у металла есть семя, затем оно даёт плод, плод в необходимое время созревает. Делаем вывод: рудники и металлы — плод земли, где созревает их семя, сотворённое Богом по подобию зёрен ржи и пшеницы. Чтобы скрыть имя сущностной материи, древние называли это семя первобытиём (premier estre), сульфуром Философов, их меркурием, солью металлов, золотом Философов и множеством других имён»[62].

«Совершенно очевидно, что, сотворив всё в вышних, Бог по подобию сотворил всё и в нижних; что во славе, то и в благодати, а что в благодати, то и в естестве. Сделал Он так для того, чтобы чрез видимые образы внешнего мира мы приходили к познанию истины сокрытого духа, а в действии видимых вещей читали о невидимом и чудесном действии Творца, его великом и вечном достоинстве и божественности.

"Бог не сотворил ничего, видимо не свидетельствующим о невидимом, ничего, не способного невидимо множиться, так, чтобы, преумножая в одном, мы могли бы бесконечно преумножать в бесконечном".

«Золото обычно порождается естеством по причине влажности мест, притягивающих испарения и поглощающих их. Их уготовляет Небесное Солнце, образующее тяжёлую глину (argille grosse), которой пользуются Горшечники. В ней и рождается золото»[63].

«Где находится наша материя?

R. — Она везде, но особо следует искать её в естестве металлическом, где её легче найти, чем в других местах.

Какую материю следует предпочитать?

R. — Самую зрелую, самую чистую и самую мягкую, но прежде всего надо следить, чтобы металлическая сущность её ещё не вошла в полную силу, но только созревала и имела металлический блеск[64].

Это субъект дорогой?

R. — Он груб и не содержит в себе никакого изящества, и, если некоторые говорят, что его можно купить, они не совсем неправы, но по сути это вовсе не товар, ибо ни к чему не годен, кроме нашей работы»[65].

«…Материя везде одна и та же, и бедные повсюду владеют ею, как и богатые. Известная всем, она не известна никому. Ошибаясь, народ отвергает её, как грязь, или постоянно задёшево продаёт, в то время, как она драгоценна для знающего философа»[66].

«Пусть люди рассудительные ищут только эту униженную Материю, ибо она заключает в себе всё, ими желаемое. В ней, соединённые, содержатся Солнце и Луна, но не простые и не мёртвые».

«В ней заключён огонь, из коего металлы извлекают жизнь; она даёт огненную воду, равно как и неподвижную (fixe) землю, она даёт всё, в чём нуждается подготовленный ум»[67].

«Не понимая, что для философа достаточно одного вещества, вы хватаетесь за множество, о, невежественные химики! В то время, как следует находящийся в процессе сгущения пар варить в одной чаше, выставленной под лучи солнца, вы предаёте своему огню тысячи составляющих. Так, в отличие от Бога, составившего всё из ничто (de rien)XXIII, вы, напротив, сводите всё к первоначальному небытию (néant primitif)»[68].

«…ничто (rien) не рождается в мире без семени, благодаря коему все вещи соделываются и порождаются; познайте из этого, сыны ведения, что тщетно искать семя у срубленного дерева, искать его надо только у зелёного и целого».

Космополит, о Естестве в целом, Трактат III

(Cosmopolite, de la Nature en général, Traicté III)

Таким образом Космополит указывает на минеральную жизнеспособность, в противоположность металлической косности (inertie).

«Из этого простого образа умный и хорошо подготовленный в началах художества искатель сможет извлечь полезный и выгодный для себя вывод сам, если, конечно, последует указаниям старых мастеров начинать работу в момент, когда естество само достигает своего состояния. Он, без сомнения, сам поймёт, какой металл следует взять и какой минерал избрать для начала первой работы. Затем, размышляя об операциях самого естества, он сам поймёт, как соединить оживлённое тело (corps revifié) с другим, живым, ибо живое жаждет живого, и своими увидит глазами, и сможет осязать своими руками материальное свидетельство великой истины»[69].

«Наш камень рождается из разрушения двух тел (corps), — говорит Лиможон, — из них одно минеральное, а другое металлическое, и оба они укоренены в одной земле».

«В самóм естестве Света заключено его свойство являться только в оболочке некоего тела (corps); тело это должно ещё быть способно принять в себя Свет; иными словами, там, где Свет, там и его носитель. Вот простейшее средство не ошибиться: ищи во свете собственного духа Свет во Тьме, и сам увидишь простую вещь: субъект, самый грубый для невежд, окажется самым благородным для Мудрецов, ибо в нём одном Свет, и благодаря ему одному свет удерживается и сохраняется. В мире нет ничего столь же чистого, как Свет, кроме разумной души, хотя и светоносный субъект должен быть очень чист, и чашу, призванную послужить им обоим, — Свету и субъекту — надо хорошо очистить. Вот каким образом в очень мерзком (abject) теле содержится самая благородная вещь, и вот почему не все вещи для всех доступны».

«Свет, самоисходящий из Тьмы»

(«La Lumière sortant des Ténèbres», p. 267)

Святая Анна Катарина Эммерих, рассказывая о своих видениях (гл. LXIII. «О чаше[70] Тайной Вечери»), неожиданно говорит нам о таинственном естестве «Чаши (Vase) Философов», соделанной из «адамической» земли: «КалитаXXIV, принесённая апостолами Веронике, чудесна и полна тайн… Она была из коричневатой и блистающей материи в форме груши, инкрустирована золотом и имела две маленькие ручки, чтобы её поднимать, ибо была она довольно тяжела. Подножие её было из художественно обработанного девственного золота. Была в ней видна, среди прочих вещей, змея и гроздь винограда… было в ней видно пшеничное зерно, но тяжелее, чем зёрна нашей обычной пшеницы, также и ещё одна виноградная ветвь. Некоторые великие владыки сказали Ною, что в этом кубке (coupe) находится некая таинственная вещь, и её следует взять с собой. Смотри: он поместил пшеничное зерно и виноградную ветвь внутрь жёлтого яблока, а яблоко, в свою очередь, поместил в калиту. Сверху нет никакой крышки, ибо всё, что там есть, должно расти».

«Калита создана по образу, таинственно показанному человеку… Этот таинственный объект, который не должен погибнуть, был соделан из плотного материала, как у наших колоколов (cloches), который, кажется, и есть первоначальное произведение (produit primitif) естества. Один лишь Иисус знает, что это такое на самом деле».

Некоторые щедрые адепты приводили в своих трудах драгоценные и искренние указания, пряча Истину под «покров, столь лёгкий, что она вполне достижима». Например, Эттейла говорит про мох[71], которым со временем покрываются старые соломенные крыши и развалины зданий». Парацельс и другие старые авторы для объяснения избирают обычный Носток по причине его удивительного сходства с философским купоросом (vitriol).