Чернокнижник - Сергей Калашников

Лица «волшебников» обратились к дереву, поваленному ветром и обращенному в их сторону корневищем. Васька навёл на него «окно» так, что на поперечном срезе стали четко видны годовые кольца. Потом напрягся, тряхнул головой и… ничего не произошло.

— Не вышла задумка, — он честно сознался и повторил попытку.

Комель, словно отхваченный огромной невидимой бритвой, отделился от ствола.

— Знаешь, Лера, возможно, что котиков ты именно таким способом и уконрапупила, — вздохнул парень. — Представь себе, что в окне появилось стекло, а потом само сместилось в поперечном направлении.

— Похоже. Барсика. Я не хотела, чтобы из него на меня брызнули… — она запнулась. — И пожелала, сама не поняла чего. Хорошо, что ты сформулировал. Про стекло. А то представить представила, а, как назвать, не сообразила.

— Стекло, говорите! А если вот так? — Зульфия «показала» вид озера под водой. Словно объективом камеры она водила из стороны в сторону, и на «экране», возникшем перед ней в воздухе, проплывали рыбы, нижние части стеблей тростника, илистое дно.

Маха попыталась схватить карася, но рука отскочила, ударившись о что-то твёрдое. Васька тут же отвесил ей подзатыльника:

— Дура!!! Ты что творишь?! Видела же, что с деревом было! А если бы Зулька «помогла» тебе и на чистом рефлексе пропустила твою руку? Вода бы тут-же на нас хлынула, а где осталась бы твоя ладонь? Ведь она бы сразу убрала проход! Думать надо до того, а не после!

Выражение злой обиды, возникшее на девичьем лице после получения затрещины, немедленно сменилось непередаваемым ужасом.

— Прости меня, Васенька. Я больше так не буду, — Маха вдруг сделала шаг вперёд и обеими руками схватилась за плечи друга, да так и повисла на нём. У неё подогнулись ноги.

— Да уж, мальчики и девочки, — констатировала Зульфия. — Магия — страшная сила. Не напрасно в книжках у Роулинг ей учат семь лет.

— Не напрасно, — задумчиво кивнул головой Васька. — А ведь мы только начали разбираться с Леркиными туфельками. Машкины пирожные всё ещё загадка для меня, как и Зулькин компьютер. Кстати, а ведь на Тибете сейчас день ближе к вечеру. Не просушить ли нам одежду потоком тёплого воздуха?

— Лучше в Сахару заглянуть. Там явно теплее, — ну вот, и у Марии голова заработала. Пришла, значит, в себя после пережитого ужаса.

Пока девчата сушили тряпки, Васька занялся созидательной «магией». Благо, древесный ствол оказался под рукой. Силой воображения наводя поле зрения на нужные места уже однажды «распиленного» древесного ствола и «вставляя стекла», он отделил от него нужные отрезки брёвен, «выбрал» пазы, «расколол» лесину вдоль и позвал подруг помогать в сборке скамеек. Маху, предложившую «перебросить» детали волевым усилием, дружно остановили — не хватало им только новых неожиданностей. Тут с одними доставаниями предметов чуть до трагедии дело не дошло! Так что — носили руками, благо было недалеко и ничего тяжеловесного среди изготовленных деталей не наблюдалось.

Три скамьи установили буквой «П», а будущее кострище в центре обложили камнями, для чего той же магией «разделали» на бруски ранее распиленный водой валун. Собирая дрова, девчата сразу «резали» валежины на поленья уже отработанным приёмом с «установкой стекла» и смещением поля зрения.

Костер весело пылал, когда Васька принёс к нему последнюю охапку топлива.

— Чем разжигали? — спросил он подозрительно.

— Солнышком, — улыбнулась Мария.

— Что-о? Прямо из короны? — вытаращился Васька.

— Не такая уж я дура, Васенька. Прямо здесь взяла свет. Как Лерка увеличение настраивала, так и я вообразила себе воронку. Сверху пошире, а снизу, над поленьями, поуже. Словно увеличительное стекло, собирающее лучи в одно место! — самодовольно произнесла Машка.

— Кстати, извини за «дуру», — вдруг смутился парень. — И за подзатыльник.

— Я не сержусь, — улыбнулась девушка. — Поняла, что это ты от волнения из-за меня.

— Бьет, значит, любит, — буркнула себе под нос Лерка.

А Зульфия «достала» четыре стаканчика мороженого.

— Дома в морозилке было, — объяснила она.

«Да уж, магия на марше», — Васька с удовольствием разорвал целлофановую упаковку и лизнул холодную поверхность пломбира.

ГЛАВА 4

Уже рассвело, но солнце ещё не показалось над кромкой леса. Васька любит это время — жаворонок он по натуре. Выбрался из-под одеяла, вздрогнул от утренней прохлады, вошедшей в комнату через сетку, которой затянуто распахнутое окно, прыгнул в штаны и кроссовки и, накинув курточку, выскользнул из дома. Красота.

Клочья тумана стелются над луговиной, а у загона, придерживаясь за жердь изгороди, словно за перекладину балетного станка, разминается Зульфия. Во даёт! Ну прям, как взаправдашняя танцюристка. На одной ноге стоит, а вторую к небу тянет. Точно, считай, натуральный шпагат. А сама-то вроде как в купальнике, но сплошном, оставляющем открытыми только конечности, правда, на всю их грациозную длину. Залюбовался. Ух, хороша! Аж дух захватило.

А кто это у нас возле колодца? Лерка. Точно она. Вроде как в просторной пижаме и стоит на полусогнутых, выделывая руками замысловатые кренделя. Не иначе — китайская гимнастика. У-шу, кажись, называется, или что-то в этом роде. Обе девочки одновременно попадают в поле зрения, и смотреть на них можно, не вращая головой. Присел на крылечке, положив на колени книгу и передумал её раскрывать. Смотреть на подруг куда интересней.

И ещё хочется послушать утро. Редкие голоса птиц перекликаются вдали, со стороны конюшни не доносится ни звука. Спокойствие. Умиротворение. Плавность. Сосредоточенность, концентрация, усилие до чувства напряжённости в связках. Расслабление, понимание слитности со Вселенной, осознание вечной преемственности жизни. Глубокий вдох и чёткая фиксация.

Ваську словно раздвоило, он даже внутренне окосел от такого дуплета чувств. Встряхнул головой, отгоняя наваждение. Полегчало. Но через пару секунд почувствовал напряжение в промежности. Нет, не то, что подумалось сразу. И не то, что потом. А похожее на ощущение, которое испытывал, когда, играя в футбол, вытягивал ногу в подкате, «забыв» подтянуть вторую. И увидел как в это же время Зулька села на шпагат.

Он что, слышит ощущения девчонок!? Э-э! Только этого ещё не хватало! У них, говорят, бывают периоды, когда больно просто так. Так положено им по природе.

Стоп! Не паниковать! Надо успокоиться, и разобраться! Во всём.

Сначала — концентрируемся на Лерке:

Спокойствие. Умиротворение. Плавность. Сосредоточенность, Расслабление, понимание слитности со Вселенной, осознание вечной преемственности жизни. Чувства приходят синхронно с движениями девушки, словно в такт поворотам её корпуса, переносу веса с ноги на ногу, странным пассам руками. Это не мысли, а некий эмоциональный посыл, меняющийся в определённом ритме и последовательности.

А что Зулька?

Сосредоточенность. Концентрация. Усилие. Фиксация. Напряжение. Лёгкая боль в связках.

Точно. Он слышит ощущения этих девушек. А как насчёт Махи?

Мысленно переориентировал направление внимания на неё. Как-то она легко «нашлась» и:

Сладость, нега, истома и легкая встревоженность. Да она же дрыхнет, как сурок! И снятся ей всякие глупости. Девчачьи.

Забавное открытие. А вот и экономка на кухню прошла, не иначе, собирается готовить завтрак. Прислушаемся к ней.

Ничего не ощущается. Любопытно. Ещё к его услугам тут имеется конюх, тоже уже бодрствующий.

Сконцентрировал внимание на нём — нет никакого сигнала. Дальше можно не стараться, и сомнений больше нет — их команду не только наделили чудесными свойствами, но и повязали эмоционально. Девчата этого ещё не поняли, но то, как дружно они дали отпор тому верзиле, что хотел отобрать у них шашлыки, наводит на мысль, что связь работает независимо от того, известно или неизвестно о ней участникам их то ли команды, то ли семьи. Ведь девочек он уже воспринимает как своих. Не в том плане, что имеет на них какие-то права, а просто они ему не чужие.

Теперь бы ещё понять — хорошо это или плохо? Интересно, где на эту тему можно хоть что-нибудь почитать? И какие слова забить в Google? Телепатия — вроде не то. Мыслей он не воспринимает. Да и для того, чтобы уловить настроение, приходится нарочно этого желать, специально формулируя задачу своим изменившимся органам чувств. Непонятно.

Лера и Зулька закончили разминки и ушли в дом. Васька открыл, наконец, книгу, да и сидел себе, глядя на буквы невидящим взглядом. Мысли его крутились вокруг вчерашних и сегодняшних открытий. Все они были сделаны по какому-то невероятному наитию, по всхлипу вдохновения. Но ведь необычные действия, ставшие доступными членам их команды, несомненно, подчиняются некой закономерности, вернее, проистекают из ограниченного набора определённых возможностей, комбинации которых они подобрали, решая мелкие бытовые проблемы. Тут есть о чём подумать.