Чернокнижник - Сергей Калашников

Калашников Сергей Александрович

Чернокнижник

ПРОЛОГ

Солнце уже почти перевалило за полдень, но Васька, жаворонок по натуре, давно проснулся и теперь, присев у крыльца своего дома с книжкой, поджидает, когда ребята выспятся, наконец, и выйдут погулять. В каникулы они долго дрыхнут, пользуясь тем, что не нужно торопиться в школу. А он, тем временем, может спокойно почитать в тишине летнего утра на скамейке в тени. А потом, когда соберётся компания, можно будет отправиться купаться или погонять мяч, затеять казаки-разбойники или стрельбу из рогаток.

— Привет, Чернокнижник! — вдруг раздался знакомый веселый голос откуда-то с дороги.

Васька оторвался от книжки и поднял голову. А! Это Костик из их класса. Рослый парень, занимается всякой «восточкой» — боевые искусства, философии разные, буддизм-синтоизм — вот его увлечения. В авторитете, в общем, человек.

Васька запомнил страницу и закрыл книгу, аккуратно обёрнутую черной плёнкой мусорного пакета. Он всегда защищает томики, которые берёт почитать на улицу, от греха подальше.

— Привет, Костян! — улыбнулся он. — Ты нынче рано.

— Дело у меня к тебе! — с заговорщическим видом произнес Костя, присаживаясь рядом на крыльцо. — Объявили, что в выживалке стало можно участвовать уже с нашего возраста. Условия обычные — восемь рыл в команде. Мальчиков-девочек пополам, а потом — на полигон двумя группами, тоже смешанными, но уже можно и не пополам. Приз победителю обычный.

— Заманчиво, — задумчиво произнес Васька. — Из наших, пожалуй, как раз наберётся народу, если предки всех отпустят.

— Отпустят, не боись! — отмахнулся Костян. — Сорок лет уже игры идут и ни одного случая ущерба для здоровья участников. Просто раньше принимали с двадцати одного года, а тут с двенадцати разрешили, — Костик не сомневается. — Тогда сговоримся так, что Лерку, Маху и Зульку в твою группу, а со мной пойдут Тяпа, Пень и Багира. Так я отправлю заявку?

Васька с ответом не торопится. Хитрит Костян. Парней к себе желает взять по максимуму и, поскольку хотя бы одна девчонка в группе должна быть обязательно — то хочет, чтобы у него оказалась самая спортивная — Ира-Багира. А ему «скидывает» явный балласт — обычных, ничем не примечательных одноклассниц.

С другой стороны, выбора-то особого нет. Требования к составу команд участников — это, пожалуй, и все правила выживалки. Остальное об этой игре известно только по отчётам участников, что выкладываются в сети. Их забрасывают куда-нибудь в дебри, из которых они должны выбраться, или наоборот, ставят задачу просидеть на одном месте установленный срок. Народ строит хижины и лодки — в общем, содержательно проводит время. Так что детвора сейчас валом повалит — кому же не охота приключений! А в посёлке нынче многих ребят нет — разъехались на лето. Стало быть, Костик действительно, всё предусмотрел.

То, что он для себя готовит выигрышные условия, конечно обидно, но, с другой стороны Васька и сам поступил бы также. А ему, в конце концов, результат менее важен, чем участие, тем более что побеждают в этой игре крайне редко, а в чём заключается вознаграждение — никто не знает. Молчат победители, и вообще, куда-то уезжают и потом только изредка наведываются в гости. Выглядят довольными, но о том, где живут и что делают, не рассказывают. За сорок лет, что проводится выживалка, таких набралось несколько сотен. Игра-то постоянная — делаешь заявку, когда команда готова, и в путь.

Да и спорить бесполезно: наверняка Костян юлить начнет, да разные отмазки придумывать, а меняться не согласится. Так что, зачем зря нервы портить?

Короче, Васька кивнул.

Очнулся. Где это он? Похоже, игра уже началась вот так, без предупреждения, подготовки или инструктажа. Усыпили, завезли, бросили — выживай. Никаких ритуалов или объяснений.

Встал на ноги. Красота. На теле — ни одной нитки. Чуть покраснел от смущения, но тут же начал осматриваться по сторонам, стараясь увести мысли подальше от своего непристойного вида.

Нигде даже ящика с инструментами не наблюдается, или записки с постановкой задачи. Круто. Высокая, по шею, трава вокруг, сколько хватает взгляда. Ни кустов тебе, ни деревьев, зато рядом река с поросшими камышом берегами, широкая и медлительная. Что плохо — глазу зацепиться не за что. Бескрайний простор степи, бесконечная полоса прибрежного тростника и гладь реки, уходящая вдаль. Только четыре примятости в траве указывают, что лежал он здесь отнюдь не в одиночестве. Снова покраснел.

Девочки, видимо, пришли в себя раньше и спрятались. Точно. Вряд ли они одеты лучше, чем он. Хм. Незадача. Сорвал несколько пучков травы, скрутил жгут, обмотал вокруг пояса, с горем пополам закрепил вперевивку — узел-то тут не завязывается оттого, что при крутом изгибе стебельки ломаются и многие из них просто рвутся.

Потом, подсовывая под образовавшийся кушак другие травинки так, чтобы они, согнувшись посерёдке, повисли концами вниз, организовал юбку. Ну вот, вроде бы приемлемо. То есть, видимость приличия соблюдена.

— Лера! Маша! Зулька! Я оделся, можете выходить. Где вы там прячетесь? — чуть смущенно позвал Васька.

— Да тут мы, — три головы выставились из травы буквально в нескольких шагах от него. — У нас всё рассыпается и ничего не держится. Вась! Сплети нам шесть юбок, — Это Зулька — самая рослая из его спутниц.

— Зачем вам столько? В гардероб, что ли повесите? — искренне удивился парень.

— Нет, на шею, чтобы грудь прикрыть, — отозвалась та, мило порозовев.

— Тут, понимаете, девочки, какое дело, — запнулся Васька. — У меня ведь получается только если прямо на тело жгут наматывать. Сам-то он по себе не держится.

— Ой, как же быть? — это уже Лерка, она наоборот самая маленькая, к тому же — симпатичная блондинка, что Ваську здорово напрягает. Она ему просто нравится. Не то, что вздыхает он по ней, но любуется определённо.

— Ладно, не стану я на вас пялиться, — вздохнул Васька, пытаясь не казаться смущенным. — Если мы ещё и со стыдливостью начнём разбираться, то останемся голодными и ночью будем дрожать от холода. Выходите.

Девчата пошушукались и подошли, неуверенно прикрываясь руками и ступая босыми ногами по основаниям травяных стеблей — ещё одна проблема, ходьба без обуви, это для них непривычно.

Когда они приблизились, юбка на Ваське рассыпалась, словно специально ждала этого трагического момента. Поддержать её он не успел — засмотрелся. Про то, что не станет ничего разглядывать, это он хоть и искренне обещал, но не предполагал, что будет так…

— Да ладно, можешь не ловить свою юбочку, разглядели мы всё, пока ты дрых, — хмыкнула язвительная Маха.

Постояли минутку, привыкая к необычному виду друг друга. Зулька больше всех краснела, да и у Васьки уши пылали. Ну да оно потихоньку прошло, главное о всяких глупостях не думать.

— Давайте-ка, пока суд да дело, изучите здешние травы на предмет волокнистости, — перешел к делу Васька, отвлекаясь от тех самых «глупостей». — Скажем, злаки, это которые с суставчатыми стеблями, не подойдут, а вот такие, что неохотно рвутся, скорее всего, нам и нужны. Помнём, выполощем и навьём из них шнуров.

— А чего это ты раскомандовался? — взвилась Машка, сразу вступая в борьбу за равноправие. — Тебя что, назначил кто-то старшим, или выбрал?

— Ладно, не буду, — поморщился Васька, зная, что с этой особой связываться — только время терять. Слишком уж языкаста. — Так, что прикажете делать?

Маха озадаченно молчит с минуту, а потом вываливает:

— Давайте, девочки, разузнаем, какая травка тут самая волокнистая, а Вася тем временем… э…

— В речке искупается, — хмыкнув, продолжает он незаконченную фразу.

— Да, ступай! — величественно кивает Машка, радуясь подсказке.

Лерка откровенно фыркает, а Зулька удивлённо смотрит на поругавшуюся столь изысканным способом парочку. Васька считается в классе молчуном, тихим неинтересным соглашателем. Но о том, что можно согласиться так, как он это только что проделал, видимо раньше никто из девчат не догадывался.

В зарослях тростника обнаружился широкий проход, по которому оказалось удобно подойти к урезу воды. «Тонкий берег с полоской ила», — вспомнились вдруг слова из какой-то старой песни. Действительно на песке там, где его облизывала чуть колышущаяся гладь, наблюдался лёгкий темный след. В этом месте ширина пляжа буквально пара метров — три шага голого пространства до начала береговой растительности. Мальки мельтешат на мелководье, стало быть, рыба в реке есть.

Дно оказалось песчаным с выходами глиняного пласта, на поверхности которого мальчик поскользнулся и упал. Видимо наличие здесь глины под слоем перемешанного с илом песка и является причиной того, что камыши в этой зоне не растут.