Искусительница Кейт - Дебора Симмонз

Хорошо, что старый кучер сейчас ее не видит, легкомысленно подумала Кейт. Она не только стянула с мужчины всю одежду, но к тому же еще и получила удовольствие от того, что увидела. Кейт подавила усмешку и приложила полотенце к спине Роута, стараясь не задеть повязку на ране.

Но стоило коснуться крепких мышц под загорелой кожей, как ей стало не до смеха. Томление, сладкое и опьяняющее, охватило Кейт. Движения руки сделались еще нежнее и медленнее. Она охлаждала его жар, но разжигала собственный. Это чувство было настолько незнакомо и непреодолимо, что Кейт замерла, ее пальцы скользили по гладкой коже, а взгляд задержался на резко обозначенных мускулах. Ничего дурного в этом нет, успокаивала себя Кейт: его необходимо вымыть, а он и не вспомнит, как это происходило.

Как он красив, думала Кейт, обмывая крепкие бедра, покрытые темными волосами. Хорошо бы он пожил у них… Пораженная тем, что это могло прийти ей в голову, Кейт от неожиданности уронила полотенце, и оно упало между ног маркиза. Рассердившись на себя, она в сердцах бросила мокрую ткань в таз, разбрызгав воду.

Так дело не пойдет, решила она. Можно восхищаться им и лечить его, но никакого другого общения с этим человеком быть не должно. Хватит с нее его раны – теперь она в ответе за его здоровье. Он и так уже поцеловал ее, и ей это было приятно. Но никаких иных чувств к маркизу Роуту она себе не позволит.

Тут он, лежавший до сих пор неподвиж-но, вдруг перекатился на спину и раскинул руки. Кейт увидела темные от волос подмышки. Он застонал, словно протестуя против ее решения, и ударился кулаком об изголовье кровати.

– Тихо, тихо, – проговорила Кейт. – Не надо метаться, Роут. – Она вспомнила, что он называл свое имя: Грейсон Уэс-котт. – Тихо, Грейсон. – Наклонившись над ним, Кейт выпрямила его руки вдоль тела и… неожиданно оказалась лежащей на его груди. Несмотря на болезнь, он был очень сильный, и это пугало. Кейт успела забыть, какую опасность он представляет. – Ой! – крикнула она, а пальцы маркиза запутались в ее кудрях.

Она попыталась оттолкнуться от него, но была в крепкой ловушке. Ее обдало жаром, смешанным с запахом чистых простыней, мужского пота – и запахом… Роута. У Кейт голова пошла кругом, а ее лицо находилось совсем близко от его лица. Он открыл глаза, и их взгляды встретились. Его глаза, лихорадочно блестевшие, были удивительно ясными. Выходит, он очнулся. Кейт, ошеломленная, лишь молча глядела в эти серые глубокие заводи, прерывисто дыша и ничего не соображая.

Его пальцы стянули ей волосы.

– Ты снова хочешь убить меня, девчонка? – спокойно спросил он.

Глава четвертая

Грейсон ухватился за шелковистые пряди волос. Ему казалось, что он грезит. Она снова гладила его, и не только по лбу, и в ее прикосновениях не было ничего материнского. Он явно ощутил ее руки у себя на спине, ягодицах и… о, черт, даже между ног! Правда, делала она это с перепуганным видом неиспорченного создания.

Это был не сон, а ночной кошмар, в котором жар перемежался с чувственной лаской, что, правда, приводило лишь к пульсации в паху и в висках, а перед глазами у него стояло очаровательное девичье лицо. Непристойно выругавшись, Грейсон откинулся на подушки и услышал, как Кейт поспешно отошла.

Но вскоре она вернулась с холодным чаем, которым попыталась его напоить, хотя единственное, чего ему хотелось испробовать на вкус, так это ее. Оттолкнув чашку, он отвернулся и зарылся лицом в подушку, которая, как и девушка, пахла мятой. Темнота окутала Грейсона, и он, не сопротивляясь, окунулся в нее, так как даже кошмарный сон был для него предпочтительнее действительности.

Подтянув штаны, Том вошел на кухню. В животе у него бурчало от голода, но завтраком и не пахло. Обычно Кейт вставала пораньше и пекла хлеб, а для него всегда находилось и еще кое-что. Где же она?

Вдруг он вспомнил, где оставил Кейт прошлым вечером, и заторопился к лестнице для слуг. Он почти взбежал по истертым ступенькам. Не заглядывая в комнату Кейт, Том направился к бывшим апартаментам ее отца и вошел, не удосужившись постучать.

Его страхи улетучились, едва он увидел ее. Она спала, свернувшись, словно котенок, в кресле около постели. Темные завитки волос спутались, а на хорошеньком личике застыло серьезное выражение. Том было улыбнулся, но улыбка тут же исчезла с его губ, когда он взглянул на их гостя, вытянувшегося на кровати во весь рост лицом вниз. Он был едва прикрыт одеялами.

Совершенно не похож на маркиза, подумал Том. Прищурившись, он стал соображать, как бы ему быстренько съездить в Лондон. Если уж он не может прихватить с собой этого господина, тогда по крайней мере послушает, что судачат на улицах о настоящем маркизе Роуте. Да, решил Том, скребя щетину на подбородке, после завтрака он так и сделает. В животе продолжало бурчать от голода, и он попятился из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Кейт.

Спустившись в кухню, Том развел огонь в большом очаге и нарезал вчерашнего хлеба для гренок, так как Люси любила гренки с маслом и джемом. Если ей их не подать, то потом с ней намучаешься. Том едва успел налить чай, как она появилась в одном из переделанных материнских платьев. Том понятия не имел о моде, но Люси всегда выглядела очаровательно, только вот ее капризы портили впечатление. Как, например, сейчас.

– Где Кейт? – раздраженно спросила она.

– Наверху, ухаживает за его светлостью. Люси нахмурилась.

– Можно подумать, что этот человек для нее важнее, чем собственная семья. На нас она махнула рукой.

Том усмехнулся при упоминании и его как члена семьи, но постарался, чтобы Люси этого не заметила – ей не понравится собственная оговорка. Он поставил перед ней тарелку с завтраком и был вознагражден лучезарной улыбкой:

– Сохрани тебя Господь, Том.

Не обратив внимания на ее благодарность, Том тоже уселся завтракать. Конечно, яйца он приготовил не так, как Кейт, хотя и старался изо всех сил. Мысли его вернулись к девушке, спящей наверху.

– Такой у нее жалостный вид, прямо побитая собачонка, – промямлил Том.

– У кого? – рассеянно спросила Люси, потянувшись к чашке.

– Да у Кейти, конечно!

Бросив на Тома удивленный взгляд, Люси высокомерно заметила:

– Кейти, разумеется, не красавица, но она никогда не была похожа на щенка.

– Да я не о том. Просто у нее всегда такой вид, когда приносит домой пораненных бедолаг: то птицу со сломанным крылом, то одноглазую кошку. – Том огляделся вокруг, ища взглядом кота, так как пушистый прохвост, того и гляди, стянет еду, стоит лишь зазеваться.

Убедившись, что кота поблизости нет, Том снова повернулся к Люси: