Стихотворения и поэмы - Дмитрий Щедровицкий

«Словно пловец, увлечён ледяною струёй…»

Словно пловец, увлечён ледяною струёйИ не имеющий сил на движенье иное,Слушаю речь и глухие осколки еёЧувствую в страхе – прилипшею к ветру спиною.

Но в ураганный, глухой, нарастающий гулВдруг занесённой души отворяется дверца:Слог одинокий, застывший в девятом кругу,Вырваться хочет… Всё жарче и жарче на сердце.

Внезапное

Златая цепь причин и следствийПорваться может, словно в детстве,Но вновь сомкнётся, став длинней, –И крест окажется на ней.

Бывают улицы мрачнее,Чем птицы в склепах у Линнея,Бывает, улица вспорхнёт –И засвистит, как зяблик синий,А ветер – в такт, совсем без нот,На многолюдном клавесине.

А кто родился на земле –Пусть галкой рядом с водостоком –Тому намного веселей,Чем волнам в море одиноком:

Распахнутый, молящий глазСредь слепоты стоокой мрака,И редко-редко водолазСмахнёт слезу с больного зрака.

И остаётся только лес –Он души сломленные чинит,Кружа меж годовых колец,Не вспоминая о кончине.

Допишешь полночью крутойЖизнь до последней запятой –И с прошлым будущее свяжешь…Но это – вовсе не про то.О главном – ничего не скажешь.

Святой Себастьян

С растущими крыльями белыми –И сам, словно птица, бел –Висит, оперенный стрелами,Мишенью для новых стрел.

…И глина с тяжёлым теломСольётся. А что ему?– Весь белый. Такому беломуУже не упасть во тьму.

Такому – не оступиться…И ночь земли напролётПод черным куполом птицаО муках любви поёт…

«Это было незадолго перед смертью…»

Это было незадолго перед смертью:Осень сыпала секунды, словно гравий,Пах бульвар позеленелой медью,Были сны яснее всякой яви.

Тротуары становились ширеОт цветов – никто не думал брать их,Слишком неестественно спешилиМодницы в чрезмерно длинных платьях.

Он, сквозь переулки, как сквозь пальцы,Просыпаясь в бытиё иное,Непривычно часто оступался,Чей-то взгляд почувствовав спиною…

…Город, словно сонный глаз, слипался…

Квартира

У входа, на вешалке – судьбыПестреют одна на другой:Их Время, как тяжкие шубы,Развешало спешной рукой.

И дверь отворится с одышкой,И длинной передней пройдёшь:За стенкой – лепной, как ледышка, –Забытых событий галдёж.

И в жизнь, как в сонату сквозную,Войдёшь, отряхая миры,И сразу возможность инуюУзором откроют ковры.

Усадят – и, как ни упорствуй,А взгляд допьяна напоят…Здесь наше свершалось знакомствоИ полдни, и ночи подряд,

Бессонницей противоречийКормили за этим столом,Здесь были нежданные встречиИ свечи величья в былом,

Провиденье зимних пожаровВ горенье июльских рябин,Того, как незнающий жалокИ как познающий любим,

Как, слухом больным налитая,Отчаянья плещет река,Как вихрем любовь, налетая,Уносит лицо в облака…

…В конце этой комнаты, слева,Окно безвозвратность таит –В нём, словно осенняя дева,Пречистое Небо стоит.

Сухие цветы

…В тот час я бродил без надеждыПо летним проулкам Москвы,И нечто бездушное междуСознаньем и цветом травыВмешалось и было на выСо всем, что так нежило прежде, –И город лишался одежды,Лица, языка, головы.

Душа, как багровая лента,Висела, и знанья закатПылал – поделиться хоть с кем-тоСловами того языка,Что слышен пред смертью. ВекаСошлись и явились за рентой,Но час, как должник безответный,Пред ними свисал с потолка.

Лишь тихий журчал ручеёкИ всё обращался к кому-то,Но слух облаков был далёк,А улица спесью надута,Запрудой стояла минута,Была моя грусть невдомёкОльхе, воспаряющей круто…

…Витрины, портреты зверей,Плакаты пожара и хлеба…И я на невзрачном двореУвидел Читателя Неба, –В него он смотрел, словно не былСлепцом среди поводырей.Средь брёвен, у чёрных дверей, –Дитя лучезарное Феба.

Хотел я к нему подойти –Но двинулся сам он навстречу:Открылось, что нам по пути –Исследовать птичьи наречья,Ведь птицы победно щебечутВ кустах, в городах, взаперти.Нам вместе вдоль улиц брести,Взваливши безделье на плечи.

…А солнце всё медлило выйтиИ взглядом сразить наповал…И мы подошли к общежитью,Пройдя бесконечный бульвар, –Садовник цветы поливал,Тропу находил по наитью,Подобно Тесею на Крите,И с дворничихой воевал.

Зашли. Он рассказывал мнеО детстве в заглохшей деревне,Как дни были много длинней,А ночи темней и смиренней,Как ставила мать на колениК огромным зрачкам на стенеИ как наяву и во снеДразнили и пахли коренья.

И вынул тетрадь. Меж листов –Там листья из лет этих дальних,Все разные – может быть, сто –Зазубренных, круглых, овальных,И несколько синих цветов –Почти уже нематерьяльных.

И он продолжал свой рассказ,По имени их называя,И радость меж нас родилась,Трепещущая и живая…

«Касаясь пыльной дрёмы жалом…»

Касаясь пыльной дрёмы жалом,Скитанья и греха образчик,Змея дороги над вокзаломВисела – на ладонь от спящих.

Сквозь сон смеясь, цыган провиделСтолиц горящие палатки.Спал мира изгнанный правительВ шинели Каина на лавке…

Неизбежное

Нежданно и негаданно – лицомПодобный небу, зеркалу, потоку,Вместивший лет моих лучистый сонмВ зрачках, горящих грустно и глубоко,

Пришёл мой гость. Судьба свилась кольцом,Сочился в детство смертный холод Срока…

Но свыше сил был солон этот сон,И я бродил, проснувшись, одиноко…

Моммендор

В сон распахнутые взоры…Прорезается в глазахЧёрный замок Моммендора –Словно молнии зигзаг.

Входит смерть – и стебли косит:Густо травы поросли,Заслоняющие проседьМоммендоровой скалы…

…Соглядатаи-туманыПо крутой скале ползут,Кони в сумерках нежданноГостя вещего везут,

И барон спешит навстречу,И волненье улеглось, –Но отрывисты их речи,И не прямо смотрит гость…

Треск светилен, чад жаровен,Тьмы высокий потолок…Грозен взгляд, и путь неровен,И слова диктует рок.

Все ушли – лишь эти двоеМедлят, царствуют и ждут –И в безмолвные покоиШаткой лестницей идут.

Только полнит коридорыСада мертвенная тишь…Не забудешь Моммендора,Как судьбу не победишь.

«Над Иоганном-немцем…»

Александру Вустину

Над Иоганном-немцемВсё ниже небо виснет –Так смерть играет с сердцем:Набросится – и стиснет,

Но, отпустив, забудет,Когда окликнет Бог,И вновь катает судебЗапутанный клубок…

А ты решил, что простоЦарить в крамольном теле,Считать по вдохам – вёрсты,По выдохам – потери,

Гореть созвездьем РакаВ июле золотом,Кричать во сне от страхаИ забывать потом…

Листай, листай страницыИ жди, что боль с любовьюПодробно разъяснитсяВ обширном послесловье.

Но книга – не такая,И к ней пролога нет,И краткий день сверкает,И вспыхнет чёрный свет…

Пахнут ли к осени старые ноты?Помнит ли прошлое грецкий орех?Есть между нами и временем что-то,Кроме греха и расплаты за грех.

Дождь ошарашенный, льдинкой повисший,Слёзы любви вызывающий взгляд,О, научи меня музыке высшей,Я сочиню тебе сотни сонат.

Выплесну всё – и ни капли не скрою,Что ни попросишь – отдам. Хоть назначьЦену закатной мерцающей крови,Цену за полдень, растраченный в плач,

Цену заветной и млечной капели,Детству даримой – ловить и ронять…Дай мне прислушаться к вечной капелле,Встать в уголке – и созвучье понять.

«Медной застынь стеной…»

Медной застынь стеной,Вихрем ли закружись,Ты – навсегда со мной,Ближе, чем к смерти – жизнь.

Горе, коль захочуВырваться и уйти…Ближе, чем свет – к лучу,Ближе, чем цель – к пути.

В искрометанье кронИ в глубине камней –Ближе, чем к яви –  сон,Ближе, чем ты – ко мне…

В парке