Чем социализм лучше капитализма - Анатолий Вассерман

Результат очевиден. Великая страна распалась на осколки столь мелкие, что новая разработка не окупится ни в одном из них. С учётом дальнейшего снижения цены отечественного творческого труда порог окупаемости у нас сейчас около двухсот миллионов человек. В России же немногим более ста сорока миллионов граждан. Даже вместе с иммигрантами (а их платёжеспособность куда ниже, так что в формулу окупаемости они входят с изрядным понижающим коэффициентом) порога не достичь. А уж малые государства – вроде Украины или Молдавии – вовсе способны существовать только благодаря внешнему рынку. Оттого и вынуждены подчиняться диктату ключевых его игроков. Отсюда и скоропостижный отказ Воронина от плана урегулирования конфликтов внутри его собственной страны, и украинские перевыборы до достижения результата, заранее заданного иностранными надзирателями…

Внутреннее притяжение

Внешний рынок практически всегда привлекательнее внутреннего, ибо позволяет распределить затраты разработчиков по большему объёму потреблённого. Для нас сегодня он и подавно важен, ибо потенциальные потребители на нём ощутимо богаче нашего среднего гражданина.

Но как видно из изложенного, в ближайший год внешний рынок может не просто потерять привлекательность, а вовсе схлопнуться. Если же за океаном возобладает здравомыслие и тамошняя экономика уцелеет, то наш главный источник дохода – рынок сырья – в любом случае обвалится. Тяжких последствий этих катаклизмов не избежит ни одна бывшесоюзная республика. Ведь продукция, высокотехнологичная по нашим меркам, вряд ли в обозримом будущем будет всерьёз востребована где-либо, кроме России.

Более того, на тех направлениях, где мы и впрямь превзошли всё дальнее зарубежье, нас от него отрезают принудительно. Хрестоматийный пример – тяжёлый транспортный самолёт Ан-70. Эта совместная разработка десятков КБ Украины (Олег Константинович Антонов перебрался из Новосибирска в Киев в конце 1940-х) и России – предмет жёстких внутренних распрей именно потому, что внешние потребители от неё отказались. Машину создали по спецификации, выработанной специалистами армий Европейского союза. Тамошние авиастроители – даже франко-германский Airbus – объявили, что армейские требования слишком строги для них. Наши же авиастроители доселе не утратили традицию, накопленную ещё в советские времена. Ан-70 соответствует всем армейским мечтам. И что же? Европейские армии согласились снизить требования до любого уровня, куда смогут дотянуться местные конструкторы. И это в какой-то мере логично: нас до сих пор полагают потенциальным противником, а кто же будет покупать оружие через линию фронта?

Выходит, единственная наша надёжная опора – мы сами. До первых кризисных ударов из-за океана – то есть до конца этого года – необходимо создать единый (без каких бы то ни было таможенных и нормативных барьеров) рынок, чьё население превзойдёт порог окупаемости. Только такой рынок может развиваться собственными силами. Значит, не подвержен внешним бурям.

Проект Единого экономического пространства – в составе Белоруссии, Казахстана, России, Украины – как раз и обеспечивает минимально необходимую численность. Более того, он открыт для присоединения других земель, готовых взаимодействовать с партнёрами по единым правилам. Значит, будет чем встретить неизбежный дальнейший рост порога окупаемости по мере повышения средней сложности разработок.

Увы, нынешнее руководство Украины прислушивается не к здравому смыслу и экономической необходимости, а в лучшем случае к начальникам бывшей жены президента (как известно, Екатерина Михайловна Чумаченко – по первому браку Кэтрин Клэр – до второго брака успела поработать в нескольких отделах государственного департамента – министерства иностранных дел – Соединённых Государств Америки, включая отдел разведки). Да и во внутриполитические планы Виктора Андреевича с Юлией Михайловной явно не входит рыночное единство: надевать друг другу на шею петли в преддверии неизбежных внеочередных выборов куда удобнее, когда есть возможность каждый день переписывать правила игры собственноручно, ни с кем не считаясь.

По счастью, обстановка в республике усилиями самих же вождей доведена до нестабильности куда большей, чем в декабре 2004-го. Тогда плясок с оранжевыми шарфами под шаманский грохот железных бочек хватило, чтобы изгнать несомненно вменяемую власть и вытащить наверх нынешний террариум единомышленников. Конечно, вылечиться всегда труднее, чем заболеть. Но всё же народ Украины пока достаточно разумен, чтобы сейчас – когда до экономической катастрофы остаётся меньше года – успеть подобрать и привести к власти новых руководителей, способных думать об интересах своей страны.

Правда, такой сценарий вряд ли по вкусу Галичине. Её, как известно, объявили образцом украинской идеи ещё в XIX веке тогдашние хозяева – Австро-Венгерская империя. Главный тогда конкурент империи Российской по совету поляков – предыдущих конкурентов – надеялся таким способом вбить клин между древним югом Руси и северной частью великого Янтарного пути «из варяг в греки», ставшего когда-то становым хребтом новой великой державы.

Окончательно сформировали украинство Таллергоф и Терезин: в этих концлагерях австрийцы сгноили всех галичан, не пожелавших отречься от русского имени. Ныне галицкий народ по большей части полонизирован или мадьяризирован да и веры придерживается в основном униатской (греко-католической), а не привычной на Руси православной.

Ну что же, русское (во всём мире национальность определяется если не по официальному гражданству, то по родному языку) большинство граждан Украины и без Галичины достаточно, чтобы вместе с братьями по Единому экономическому пространству перешагнуть порог окупаемости. Галицкая же нефть, хотя и слишком высокопарафиниста для энергетики, весьма интересна химикам. Так что Галичина как нефтяной эмират вполне жизнеспособна. А когда мы совместными усилиями вернём экономику на былую высоту и пойдём дальше – галичане того и гляди вновь вспомнят обычаи, сгинувшие в Таллергофе.

Россия – в том числе Белоруссия и Украина, исторически (да и этнически) неотъемлемые от прочих русских земель, – не раз попадала в самые тяжкие обстоятельства. И неизменно выходила из них окрепшей. Любая из республик, ныне вновь приглашаемых к единству, теоретически даже в одиночку может уцелеть в грядущем экономическом тайфуне. Но всё же куда разумнее заранее выстроить позицию, куда потрясения просто не смогут добраться. Не зря мой давний друг и постоянный партнёр по политическим консультациям Нурали Латыпов любит повторять древнее изречение: умный выберется даже из положения столь тяжкого, что мудрый в него ни за что не попадёт.

Эффект общего котла

Некоторые легенды бытуют во множестве стран и эпох. То ли переходят от автора к автору (как сюжеты басен Крылов заимствовал у Лафонтена, тот у Эзопа, а уж предшественники Эзопа затеряны в глубине тысячелетий), то ли пересочиняются с нуля, ибо люди всегда и всюду сходны… Так что расскажу одну байку так, как она запомнилась мне, без поиска первоисточника.

Сооружали в складчину некий коктейль на водочной основе. Расписали, кому какие компоненты покупать, а самой водки решили каждому принести по бутылке. Хитрый участник банкета решил: «Если на пару десятков бутылок водки я добавлю бутылку воды, никто ничего не заметит». В коктейле водки не оказалось вовсе: все были одинаково хитры.

Складчина – дело давнее. Но постоянно совершенствуемое. Из купеческих (а порою и разбойничьих – до недавних пор любой торговый корабль щетинился пушками) экспедиций выросли акционерные общества. Из совместных запасов на чёрный день – страховые компании.

Сравнительно недавно по историческим меркам появился новый вид складчины. По теории вероятностей относительное отклонение от среднего тем меньше, чем больше количество усредняемых (в частности, если случайные величины распределены нормально, то относительное отклонение обратно пропорционально квадратному корню из числа этих величин). Если несколько рискованных дел собрать под единой вывеской, усреднённый риск уменьшится. Венчурный инвестор вкладывает средства понемногу в несколько футуристических проектов: заработает хоть один – доход окупит потери на остальных. Банк раздаёт множество мелких кредитов: какие-то не вернутся – прибыль по остальным возместит убыток.

Ресурсов одного предпринимателя или даже крупной компании может и не хватить для охвата доли рынка, достаточной для действительно радикального снижения риска. Не страшно: производительность труда растёт с его разделением. Появились бизнесы, специализирующиеся на охвате и усреднении. Формируя пакет из ценных бумаг разной рискованности, они предлагают инвесторам доли в этом пакете – достаточно доходном и в то же время не слишком угрожающем внезапными провалами.