Анестезиолог. Пока ты спал - Александр Евгеньевич Иванов

Пришел торакальный хирург, посмотрел. Да, говорит, тут без резекции легкого не обойтись. Но только мы его не возьмем, не перенесет. Попробуйте так, переворачивайте его почаще, пусть откашливает. Объяснили мужику задачу: ложись на бок и кашляй, мокроту не глотай, ты откашливай, откашливай. А мокрота из него льется литрами, и откашливает он ее сразу с двух сторон. Пришлось кровать боком поставить к стенке, чтоб хоть сзади откашливал не на середину палаты. И ведь откашлял почти целиком одно легкое, снова поправляться начал. Предложили ему еще раз в кишочках покопаться, анастомоз переделать. Для того чтобы после еды до толчка добежать успевал, но мужик сказал спасибо, я как-нибудь с этим справлюсь. Поблагодарил за помощь, коньяк притащил, закуску. Молодец, не конфет принес, а колбасы, копченых изделий. Понял, что пища должна быть сытной и ее должно быть много.

Пьеса девятнадцатая. Маленькая трагедия

Поздний вечер, зима. Мороз за минус 20. С отделения неврологии звонит медсестра, просит дежурного врача подойти. Говорит, что у нас дедушка скончался, надо бы оформить. А неврология в соседнем здании, метров за 200. Неохота дежурному врачу тащиться по морозу, посмотреть на труп. Спрашивает:

– А точно умер? Слышит в ответ:

– Точно, давно уже не дышит, да он уже совсем плохой был, еще на прошлой неделе должен был. Хорошо, сейчас санитаров пришлем с каталкой. Нашли санитаров, разбудили, отправили за телом. Прошло время. Снова санитары понадобились, а на привычном месте, на их лежбище, никого нет. Где? Пошли по их следам, искать. Не доходя до морга, услышали стон, смотрят, в сугробе лежит дедушка и стонет, а санитары спят на снегу. Дедушка сломал ногу. Погрузили дедушку на каталку, отвезли на травму, а санитаров в тепло.

Утром пришла родня, навестить дедушку, а им объясняют, на неврологии его нет, что его перевели на травму, потому что дедушка бедро сломал. Как сломал? Он же не встает несколько лет, как он мог бедро сломать? Ну как, просто сломал. По пути на травму и сломал.

Пьеса двадцатая. Сицилианская защита

На четвертый день пребывания в больнице дедушка стал вести себя совершенно адекватно, как и положено жителю деревни Лупполово при долгом воздержании от спиртного. Стал ловить чертей. На груди одной из медсестер разорвал халат, кофту и лифчик, укусил за грудь, другую повалил на пол, пытаясь овладеть прямо в палате, но был отброшен и, падая, ударился головой о стену. После этого, казалось, успокоился, долго спал, а проснувшись, написал расписку, что отказывается лечиться в больнице и настаивает на выписке. Это было уже слишком, и деда перевели в отделение реанимации, где его сознание постепенно стало угасать. Когда стали разбираться в причинах угасания, оказалось, что у деда в трех местах сломан череп, наверняка есть внутричерепная гематома. Радость переполнила заведующего терапией. Сейчас больной будет прооперирован и, что вероятнее всего и случится при такой травме, умрет, числясь за хирургическим отделением. Борьба за процент снижения летальных исходов. Но радость была преждевременной. На операции было сразу видно, что гематоме в голове сроку от силы 2–3 дня и получить ее до поступления в больницу дед просто никак не мог. От судмедэкспертов такого не скрыть не удастся. Видимо, сестры защищались слишком активно.

Пьеса двадцать первая. Старый холодильник

Выкинул старый холодильник на даче, слава богу, отработал свое. Вспомнилась история, связанная с его приобретением. Начало 90-х, заря рыночных отношений. Дежурил я в те годы на «Скорой». Ночь, часа три. Едем с вызова по Садовой улице. С тротуара срываются несколько мужичков, машут руками, бегут навстречу. Смотрим – на тротуаре стоит вполне себе новый гарнитурчик, шкаф, пара кресел, стулья, стол. Явно недостает дивана или кровати. Рядом холодильник, телевизор, что-то еще из бытовой техники, посуда. Кухонная мебель не новая, в стороне. Странное время граждане выбрали для переезда. Притормозили узнать, вдруг что случилось. Но мужики понимают, что ошиблись:

– Извините, мы решили, что вы – труповозка.

– Да нет, не совсем. Мы «Скорая помощь».

– А, «Скорая» у нас уже была, мы труповозку ждем.

– А что случилось?

– Да у нас бабушка умерла… А, кстати, вам мебель не нужна? Берите, недорого отдадим.

– Ну холодильник-то я бы купил, странно только, а он не паленый?

– Да не, он наш, вот документы есть, гарантия. Недорого, забирайте. А если водка есть, то за две бутылки.

Водки с собой не было, пришлось расплатиться деньгами, дать на две бутылки по ночной цене у спекулянтов. Погрузили мужички холодильник, говорю водиле:

– Давай пока отвезем на станцию, завтра на своей машине приеду, заберу. Бутылка, сам понимаешь, с меня.

В подарок мужики всучили старенький телевизор «Рекорд» как приз первому покупателю.

– А мебель не хотите? Может, кому из ваших нужна? Только если нужен диван, подождите, на нем еще бабка лежит. Мы вот и ждем труповозку. Если диван нужен, то попозже приезжайте.

День святого Валентина

Уже давно, не помню, сколько лет прошло, с тех самых пор, когда наша страна стала отмечать доселе неизвестный праздник, «День святого Валентина», каждый раз перед ним друзья просят: «А расскажи-ка ты нам какую-нибудь историю о любви. У тебя же наверняка они есть». Да, у меня они не только есть, их у меня много. Только надо разобраться, откуда пошел сам праздник, откуда взялись эти открыточки-валентинки в виде сердечка с незатейливыми любовными стишками.

А еще интересно, почему его отмечают только в нашей стране и только в нашей же стране с ним борются, аргументируя борьбу тем, что, дескать, Валентин не наш святой, католический, и нам, православным, со своими несгибаемыми духовными скрепами, его отмечать не пристало. Есть у нас и свои святые, покровители семьи и брака. Вытащили откуда-то на свет божий никому доселе не известных Петра и Февронию из Мурома, святых районного масштаба, ну пусть не районного, областного. Которым еще далеко до федерального уровня. В общем, день Любви, семьи и верности никак не приживается в православной стране. Сторонники Валентина отвечают, ну и что, что римский святой, апостол Павел тоже римлянин, да и все остальные апостолы далеко не славяне. Канонизирован он до раскола церквей? До раскола. Потому должен признаваться и православными. А кто не верит в его существование, легко может убедиться сам, пусть даже говорят о том, что Валентинов было если не трое, то двое наверняка. Для этого достаточно зайти в Риме в церковь Санта-Мария-ин-Космедин. Там, в левом нефе, под полотном, изображающим святого в компании с ангелочком, стоит маленькая прозрачная коробочка. А в коробочке,