Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой - Гилель Бутман

Гилель Израилевич Бутман

Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой

И. Бутман Г.

Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой

вступ. ст. А. Белова

ред. Р. А. Зернова

[Израиль], 1981. – 232 с.: 15 л. ил.

(Библиотека Алия; 84).

ОНИ ПРОБИЛИ БРЕШЬ В СТЕНЕ

В истории русского еврейства 15 июня 1970 года – одна из самых памятных дат. Будничный летний понедельник волей судеб оказался трагичным для десятков и сотен ни в чем не повинных людей. Но он же стал поворотным пунктом в жизни сотен тысяч…

В этот день провалилась попытка группы молодых евреев захватить самолет и бежать на нем из СССР. Начался тотальный разгром сионистских организаций Ленинграда, Риги, Кишинева и других городов. Волна обысков, арестов, допросов прокатилась по всей стране.

Но очень скоро эта победа обернулась сокрушительным поражением. Советы, которые всегда стремились задавить в зародыше саму мысль о переезде в Израиль, даже одиночек вынуждены были и допустить и узаконить массовую репатриацию евреев. То, чего годами добивались наиболее отважные люди, рискуя свободой и самой жизнью, стало доступным для многих. То, о чем можно было лишь грезить, стало явью. В истории затравленного русского еврейства открылась новая глава.

Но если „самолетное дело" и последующие судебные процессы (два ленинградских, рижский, кишиневский и другие) свежи в памяти у всех, то лишь немногие знают, что 15 июня 1970 года предшествовала другая дата, тесно с ней связанная. 5 ноября 1966 года в Ленинграде организационно оформилась первая подпольная сионистская группа. Ее целью было бороться с насильственной ассимиляцией и добиваться права свободного выезда из СССР. Среди ее основателей был и Гилель Бутман. Он же впоследствии оказался причастным к операции „Свадьба" (кодовое название плана захвата самолета). Почти девять лет отсидев в лагерях и тюрьмах, Бутман весной 1979 года репатриировался в Израиль. И вот перед нами его первая книга – „Ленинград-Иерусалим с долгой пересадкой". Она читается, как увлекательный роман. Это книга о том, как еврей, воспитанный в советской школе, окончивший советский вуз, впитавший в себя советскую идеологию, пришел к сионизму. О том, как преданные комсомольцы-евреи, идеалом которых был Павка Корчагин, вдруг прозрели и поняли, что их бессовестно обманывают. Прозрение принесла жизнь. Советская действительность оказалась самым лучшим учителем. Она развеяла в прах взгляды и идеи, которые в России усиленно насаждаются начиная с детского сада. И самые смелые, самые честные представители еврейской молодежи стали на путь борьбы за свои элементарные национальные права.

Так начался период ульпанов, когда взрослые люди с высшим образованием садились за букварь. Так начались уроки еврейской истории, и они открыли новый мир перед теми, кто еще недавно считал своими героями не Бар-Кохбу и Трумпельдора, а Александра Невского и Дмитрия Донского, Петра Первого и декабристов. Так начался еврейский Самиздат – с размножения „Эксодуса" и издания „Итона".

Это был поистине героический период, ибо они начинали с нуля. Все приходилось делать на пустом месте и под постоянной угрозой ареста. Не было ни учебников, ни учителей, и потрепанный дедовский молитвенник становился букварем и хрестоматией, а человек, выучивший сотню ивритских слов, становился „море" (учителем) и передавал свои знания товарищам. Не было полиграфической базы, но нашлись переводчики, журналисты, редакторы, машинистки. И слово правды пробивало себе путь к сердцам сотен, а затем и тысяч. Люди просиживали ночи напролет у приемников, чтобы сквозь шум глушителей узнать, что происходит в Израиле, и рассказать об этом другим.

Заново возникшие после долгого перерыва подпольные сионистские организации очень много сделали для роста национального самосознания евреев. Они возвращали евреям чувство национальной гордости, освобождали их от гнетущего, парализующего волю страха, побуждая поверить в свои силы. Это нашло свое выражение в потоке петиций в Верховный Совет и ООН, в прокуратуру и в адрес видных зарубежных деятелей. Евреи открыто подписывали их своими именами, указывая полный адрес. Продолжением этих петиций явились демонстрации, голодовки протеста, сидячие забастовки отказников…

Скрыть все это было невозможно. Жизнь разоблачила фальшь тщательно подготовленных пресс-конференций „дрессированных евреев". Перед всем миром предстал во всей остроте наболевший еврейский вопрос, который советы объявили давно решенным и несуществующим. И мир понял: то, что пытались выдать за акт воздушного пиратства, было актом отчаяния людей, лишенных элементарных человеческих прав.

Непритязательный и правдивый рассказ Гилеля Бутмана о себе, своей семье и своих товарищах – документ большого исторического значения. Мы видим, как люди, сами подчас того не подозревая, делают историю. И слагается она из простых и будничных дел – организации ульпанов, распространения сионистской литературы, сбора членских взносов. Мы видим, как рождается план „Свадьба" № 1, причем потенциальные похитители самолета особенно озабочены тем, чтобы не пострадали летчики. Наши еврейские „гангстеры" имели на вооружении веревки, туристский топорик, игрушечный пистолет, а для пилотов, которых предполагали высадить в Сортавале, они приготовили спальные мешки и тенты. „Все было предусмотрено, – пишет автор, – чтобы летчики, не дай Бог, не простудились, чтобы их не замочил дождик…" События, о которых повествует Гилель Бутман как непосредственный активный участник, оказались для него, для его семьи и друзей трагическими. На долгие годы он и его товарищи очутились в лагерях строгого режима. Они заплатили своим здоровьем за нашу свободу. „Пересадка" оказалась непомерно мучительной и долгой, для некоторых она еще не кончилась и до сих пор… И все же вся книга дышит оптимизмом, она жизнерадостна по самой своей сути. То и дело звучат в ней шутки и остроты. Это юмор победителей.

Горстка молодых евреев, которая глубокой осенью 1966 года в пустынном царскосельском парке города Пушкина заложила основы ленинградской сионистской организации, менее всего думала о том, что этим будет вписана новая страница в современную историю нашего народа. Теперь мы знаем, что это так. Безоружные и малочисленные, они и их товарищи были одними из тех, кто пробил брешь в глухой стене, брешь для евреев, через которую за минувшее десятилетие вырвалось на свободу четверть миллиона человек.

Судебные инсценировки семидесятых годов, несмотря на жестокие приговоры, никого не запугали. Они лишь продемонстрировали миру рабовладельческую сущность советского социалистического строя. И произошло невозможное – двинулись в путь поезда и самолеты с тысячами советских евреев!

Повседневные будничные заботы часто мешают нам оглядеться, сосредоточиться, осмыслить значение происходящего. Но если подумать над тем, что произошло с нами и нашими детьми, это покажется чистой фантастикой. Для рядовой еврейской семьи полет в Тель-Авив был не более реален, чем полет на луну. Еще недавно мы боялись даже заикнуться об Израиле. Естественное желание евреев жить со своим народом на своей исторической родине рассматривалось властями как контрреволюция. Сионисты были объявлены агентами мирового империализма. И, вопреки всему, мы в Израиле! Мы ходим по его священной земле, дышим его воздухом. А наши дети бойко говорят на иврите, ибо это их родной язык. Разве все это не чудо из чудес?!

В сутолоке текущих дел мы не должны забывать о тех, кому обязаны своим спасением. И сейчас еще сионисты томятся в советских тюрьмах и в ссылке. И сейчас еще сидят на чемоданах тысячи отказников, изгнанных с работы, лишенных средств к существованию. И сейчас еще тысячи и тысячи людей не рискуют обратиться в ОВИР за разрешением на выезд, так как знают, что их ждут издевательства, которые часто затягиваются на годы. Но атмосфера в России и в мире уже не та, и советские евреи уже не те. Израиль перестал быть для них далекой, недосягаемой мечтой. Он стал реальностью для многих десятков тысяч бывших советских граждан, последовавших за первыми, которых вела высокая идея.

Как это часто бывает в жизни, идеал при своем осуществлении захлестывается мелочью житейских расчетов и прагматических соображений. Поток дробится, и его ответвления устремляются в сторону от главного течения… Но раньше или позже идеалы первых станут достоянием новых сотен тысяч советских евреев – будущих граждан Израиля.

А. Белов (Иерусалим)

«…Легли стальными рельсами еврейских поездов…» – так говорится в одном стихотворении, посвященном участникам Первого и Второго Ленинградских процессов 1970-1971 гг. Конечно, это метафора, но что возьмешь с поэта, а, тем более, с поэтессы?[1] И, тем не менее, мы, участники этих процессов, можем с удовлетворением сознавать, что в нужное историческое время оказались в нужном историческом месте. И сделали свое дело. В стоячую воду еврейской алии из СССР был брошен маленький камешек, но от него пошли большие круги. Все вокруг забурлило, пришло в движение. Открылись заржавленные ворота и по стальным рельсам пошли поезда, которые давно стояли на запасных путях. И оказалось их гораздо больше, чем грезилось даже нам в те времена. Хорошо ли сделали мы свою работу? Не мне судить об этом. Только в книжках для детей и в советских книжках для взрослых бывают безупречные герои. Не думаю, что хоть один из нас, прошедших следствие и суд, вполне доволен собой. Не думаю, что есть хотя бы один, кто, листая страницы прошлого, не казнил бы себя: не так надо было, не так…