Никто не узнает правду (СИ) - Денисова Виктория

Никто не узнает правду

Глава 1. Блэклейк

Если бы когда-нибудь побывали в городке Блэклейк вряд ли бы вам запомнились похожие друг на друга одноэтажные дома с газонами, трава которых настолько идеальна, что никогда не превышает два с половиной дюйма. И сильно сомневаюсь, что вам врезался бы в память местный супермаркет или заправка, вывеска на двери которой гласит “Оранж брю — лучшая газировка на планете”. И уж точно вы никогда не обратите внимание на пыльный центр, где, тесно прижавшись друг к другу, предлагают свои услуги агентство недвижимости Эдвина Голдберга, антикварный салон Барри Райта и куча маленьких магазинчиков с зонтами, перчатками, брошками и чехлами на телефон. Но что вы определенно никогда не забудете — природный ландшафт этого вовсе не обласканного туристами места. Почти из каждой точки Блэклейка — будь то городская ратуша или окраина с заброшенной консервной фабрикой виднеются величественные горы, макушки которых покрыты плотной толщей снега. Погожими вечерами, на закате, солнце окрашивает пики в нежно розовый, а воздух словно бы обретает медовый свет и тогда каждый уголок городка кажется особенно красивым, даже городская свалка и заброшенная хибара давно почившего охотника Билли Риверса, о которой детишки слагают жуткие байки.

Окруженный со всех сторон густым смешанным лесом Блэклейк мог бы стать Меккой для туристов, ищущих единение с природой, из тех, что могут неделям жить в палатке и запросто проходят тихоокеанскую тропу. Однако одному Богу известно отчего, но в город почти не приезжали чужаки, а все попытки бывшего мэра Уильяма Черстона привлекать народ в Блэклейк на сплав по горной реке потерпели крах. К слову о водоемах, помимо реки, бурно несшей свои воды по гладким серым валунам, в городке было чудное озеро и давшее месту название. В его глубоких, казавшихся черными водах, по местным легендам обитало чудовище и подростки, облюбовавшие берега для вечерних посиделок перед костром за банкой пива, часто рассказывали друг другу небылицы о подводном монстре. Впрочем, была у озера печальная история, произошедшая на самом деле. В девяносто шестом Майк Уиллоби, выпускник старшей школы, будучи в стельку пьяным решил понырять, а на поверхность не всплыл. Водолазы прочесали все дно, но тела так и не нашли, а подзабытая уже легенда о чудище получила новое дыхание.

Жители Блэклейка были в какой-то степени похожи на сам город. Довольно скромные и простые снаружи, они часто обнаруживали в себе незаурядные таланты. Взять, к примеру Элайджу Томпсона — парень работает на заправке, однако скетчи, которые он рисует по вечерам в своей комнате, вполне могли бы его прославить, сделать новым Джоном Ромитой или Стивом Дитко. Но кому нужны его рисунки здесь, в месте, где умение чинить двигатель куда важнее чем художественные навыки. А Дороти Паркинс? Разве ее яблочные пироги не самые лучшие во всей округе? Лазанья, бисквитный торт, сырные палочки, нежная телятина с клюквенным соусом? Родись она не в этом милом захолустье, а где-нибудь в Атлантик-сити, Дот имела бы все шансы стать звездой кулинарного шоу. Но, увы, ее талантами восхищаются лишь десяток таких же как она домохозяек, да посетители осенней ярмарки в Эштоне, куда миссис Паркинс регулярно возит свой черничный джем.

Отдельно стоит отметить Банни Калахен — одинокую старушку под семьдесят, отличавшуюся не только благочестием, но и умением вырастить невероятно красивый садик перед домом. В какое бы время суток вам ни довелось проходить мимо особняка мисс Калахен, с огромной вероятностью вы застанете ее в саду — подстригающую розы, рвущую сорняки, вскапывающую землю, опрыскивающую цветы от вредителей. Особой гордостью Банни были ее гортензии — в самом начале июля они поочередно начинали распускать свои пышные соцветия — сперва белые, затем нежно-голубые, потом в дело вступали пастельно розовые и завершали парад чудных красок лиловые. Однако не уступали им в красоте и кусты английских роз, которые по уверению самой мисс Калахен ей привезла кузина из Йоркшира. Хотя возни с ними было много, но, когда в начале лета бутоны раскрывали свои лепестки, многие жители Блэклейка специально приходили к Банни нюхать ее благоухающий сад.

Однако сегодня старушка позволила себе не хлопотать над растениями, ведь в эту пору, в конце октября хорошо цветут разве что неприхотливые бессмертники, кадки с которыми она расставила возле двери, аккурат рядом с вырезанными для Хэллоуина тыквами. Банни сидела на веранде и, закутавшись в теплый плед пила кофе из гигантской кружки. Несмотря на хмурое небо и туман, закрывавший горы, величественно смотревшие прямо на дом Калахен в ясную погоду, пожилая дама была в бодром расположении духа и даже намеревалась, если не пойдет дождь размять кости небольшим походом в лес. Банни Калахен хоть и прожила жизнь одинокой дамы, но никогда не унывала, и с утра до позднего вечера вела кипучую деятельность — сад, воскресная ярмарка, книжный клуб, праздники приходской школы — ни одно городское событие не обходилось без участия этой женщины. При этом Банни не была надоедливой прилипалой из тех, что терроризируют соседей приглашениями на дурацкие вечера любителей сидра или раздают всем непрошенные советы. Вовсе нет. Мисс Калахен обладала весьма чутким к настроению других характером. Она всегда точно знала — когда нужно выразить сочувствие или восхищение, а когда человека стоит оставить в покое. Сейчас, на склоне лет Банни просто наслаждалась жизнью и теми скромными дарами, что послал ей Господь в виде весьма неплохого для ее возраста здоровья, чудесного сада и уютного домика у самого подножья гор.

Впрочем, многие жители Блэклейка могли похвастаться отсутствием жалоб на жизнь. Например, шериф Мэтью Блейк. Кажется нет на земле работы скучнее, чем должность шерифа в крошечном городишке, где самое громкое событие — кража подростками гигантских панталон тучной Джорджины Принстон, которые та неосторожно оставила сушиться на веревке перед домом. Однако шериф любил свою работу. Полностью лишенный деланой важности, с которой некоторые полицейские восседают в шерифских креслах, мистер Блейк занимал свой кабинет с простотой, присущей лишь добрым, хоть порой и недалеким людям.

Каждое рабочее утро шериф начинал с кружки кофе и это был не просто кофе, это был КОФЕ. Блейк сам заваривал горячий напиток, не доверяя священный ритуал своей секретарше — легкомысленной болтушке Аннабель Стюард. Он благоговейно ждал пока мелко перемолотые зерна настоятся, а после добавлял в кружку точно выверенную капельку сливок. И когда утренний нектар бодрости был наконец готов, шериф удовлетворенно усаживался в кресло и небольшим глотками, смакуя вкус, наслаждался напитком. Каждый в управлении знал, что в эти двадцать с небольшим минут мистера Блейка лучше не трогать. И даже если вдруг подростки прокололи шины вашего авто или в булочную вломился пьяный Пол Харисон, перепутав обитель круассанов с баром “Тощий сурок”, то уж будьте добры подождать пока Мэтью Блейк покончит со своим кофе, а потом названивайте в участок сколько душе угодно.

Это правило отлично знал помощник шерифа Джони Вивер, который глядя на шефа тоже завел себе утренний ритуал. Для Джони сперва это была обычная сигарета, но затем он выловил на гаражной распродаже длинную трубку из тех, что раскуривают индейские вожди и стал набивать ее табаком. Зрелище это было весьма комичное — белый парень в полицейской форме выпускает клубы дыма из калюмета, украшенного перьями и деревянными бусинами.

Впрочем, в Блэклейке отличались странностями не только блюстители закона. Местный священник преподобный отец Макконахью тоже обладал весьма необычным увлечением. Правда держал он это увлечение в строжайшем секрете, что было вполне понятно. Ведь сложно даже представить, что сказала бы достопочтенная Банни Калахен, узнай она, что у пастора, перед которым старушка частенько кается в мелких грешках, дома хранится довольно обширная коллекция журналов непристойного содержания. А Дороти Паркинс? Уж эта милая дама и почтенная мать семейства точно пришла бы в неописуемый ужас, если б заглянула на развороты некоторых экземпляров “Хот гелс”, которые преподобный хранит под подушкой. Не подумайте — святой отец вовсе не гордился своей порочностью и всячески пытался ее искоренить. Однажды ночью он даже сжег на городской свалке лучшие выпуски “Вздорных лошадок”. Но это помогло совсем ненадолго. Иногда пастор думал, что лучше уж так, чем выпивка или наркотики, по крайней мере он никому не причиняет зла, разве что губит понемногу свою бессмертную душу. Но ведь, кто в это мире не без греха?