Очень приятно, Ниагара. Том 2 - Ирина Бехталь

Все события, обстоятельства, персонажи, ситуации являются плодом буйного воображения автора. Не смотря на кажущуюся автобиографичность повествования, все эпизоды – суть выдумка. И если Вы, уважаемый читатель, узнали в ком-то из героев себя или своих знакомых, то это только случайное совпадение. Или знак свыше. Или происки подсознания. Или примета времени. Автор ответственности за Ваши предположения и узнавания не несет!

ПРИЯТНО УВИДЕТЬСЯ ВНОВЬ

«Лучшие годы жизни – те, что оставили яркие воспоминания»

Привет. Есть вероятность, что мы уже знакомы. И в этом случае рада видеть тебя вновь. Если нет – давай знакомиться. Меня зовут Ниги, Ниагара. Так меня прозвали мои коллеги и знакомые. Итак, теперь можешь называть меня ты.

Прогуляемся? По страницам… Мне есть, что рассказать тебе.

Жизнь – это бесконечная школа выживания, череда людей и событий, неповторимый путь личности. И я поведаю тебе о людях, которые оставили свой «непоправимый» след на моем жиненном пути. Они такие разные и неповторимые, но без любого и каждого из них я была бы другой. Всё не случайно и не напрасно.

Мы даже не представляем себе, чем и как аукнется наше присутствие в судьбе другого человека сегодня, завтра или в далеком будущем. Как говорится, «тайна сия велика есть». Но, может быть, в этой великой тайне и заключено счастье, а вдруг именно это и есть – смысл и суть жизни каждого из нас?!

Присядем на дорожку, дорогой путник. Помни, что выслушав меня, ты уже никогда не будешь прежним. Соприкасаясь друг с другом, мы оставляем невидимые и неизбежные следы в судьбе и личности другого человека.

Анастасия

«Присмотрись к отражению в зеркале. Узнаешь этого человека?»

Хрупкая худоба, изящные говорящие руки с тонкими музыкальными пальцами, милое лицо с красивым глубоким карим взглядом, длинные русалочьи ноги. У русалок нет ног? Может быть, но у этой были – точеные с мягкими изгибами. Невольно возникали ассоциации с белоснежной фарфоровой фигуркой балерины в старинной музыкальной шкатулке моей прабабушки. Такое впечатление производила на меня Анастасия с самого начала и всегда. Заметно выше среднестатистической женщины и весьма умеренно страдающая от избытка веса, я чувствовала себя рядом с Настей толстой карлицей. Но это чувство не убеждало держаться подальше. Напротив, таинственное природное обаяние притягивало магнитом.

Наше знакомство началось издали, в прямом смысле этого слова. Мы работали в одном здании, поэтому возможность любоваться Настей у меня появлялась практически ежедневно. Выбирать себе наряды, подчеркивающие достоинства, она умела великолепно, вызывая эстетический восторг у зрителей. Мое внимание было наверняка замечено, поэтому я начала здороваться при встрече.

И вот однажды, вызвав лифт, я предстала перед Настей, которая держала за руку такую же длинноногую и худощавую как она, но по детству еще угловатую девочку лет пяти. Ребенок был насуплен и явно раздосадован чем-то.

– Здравствуйте, прекрасные незнакомки! – улыбнулась я попутчицам.

– И вам – добрый день! Оленька, твои обиды на маму вовсе не повод не ответить на вежливость хорошему человеку, – девочка не откликнулась на слова родительницы, лишь внимательно рассматривала меня из-под длинной челки.

– Так это еще неизвестно, – хороший человек или нет, а своих проблем – вон сколько, не до пустой болтовни, – поддержала я молчание ребенка.

– Для упрямых ишачков только морковка достойный повод открывать рот, – подыграла мама, – тогда давайте мы с вами будем разговаривать, раз Оля онемела. Вас как зовут?

– Ниги, а вас – мама Настя? Будем знакомы, вы любите шоколадные конфеты? У меня одна, по случаю, в кармане припасена. Хотела Оленьку угостить, но раз она ушла в себя, отдам ее вам.

– Здравствуйте, – торопливо выкрикнула Оленька и подняла на меня свои требовательные небесно-голубые глаза.

– Ой, Настя, как некрасиво получилось. Оля-то, оказывается, воспитанная и общительная девочка. Придется отдать конфету ей, вы уж простите, я завтра принесу вам другую.

– Конечно, только не забудьте! – весело поддела меня Анастасия.

На следующий день по дороге в офис я купила небольшую коробку конфет и перед самым обеденным перерывом вышла с ней в вестибюль. Настя появилась минут через пятнадцать, озаряя мир улыбкой и очаровательным «оперением». Увидев меня, радостно кивнула и направила стопы в мою сторону.

– Анастасия, я не забыла, это вам, – коробка с лакомством перекочевала из рук в руки.

– Ниги, я ценю хорошие шутки и выполненные обещания. Скажу больше, очень люблю именно эти конфеты. Но ведь получается, что я вынудила вас сделать мне подарок, ничем его не заслужив.

– Почему же? Презент куплен от души. Если нужен повод – за то, что вы назвали меня хорошим человеком. Я отдаю себе отчет, что это скорее аванс, чем признание истины, но благодарна за доверие.

– Ну и зря не поверили. Интуиция позволяет мне это утверждать. А мы вот, что сделаем. Сегодня после работы пойдем ко мне в гости, пить кофе с любимыми конфетами. Я тут рядом живу, три квартала всего. Не отказывайтесь. Да и Оля обрадуется.

– А другие ваши близкие?

– Это не актуально. Жду вас вечером на этом месте.

Так началась наша добрая, крепкая и нежно-трогательная дружба.

Нася, как называли ее близкие в память о детском словотворчестве любимой дочери, оказалась радушной, гостеприимной, умелой и рачительной хозяйкой. Создавалось впечатление, что предметы светились внутренним светом, заряжаясь от хозяйки, сами собой появлялись или исчезали в нужном порядке. Сырная и мясная нарезки манили тонким ароматом, благородно украшенные причудливыми съедобными розочками, лепестками и завитушками. Мясной пирог, изготовленный руками хозяйки, вызывал эстетическое наслаждение и бурное слюноотделение. Над чаем витал колдовской запах трав.

Вокруг живые цветы, со вкусом подобранные литографии на стенах, ламбрекены на окнах, мягкие вышитые подушки, причудливые безделушки, электронные фото-рамки с калейдоскопом милых лиц. Уютно, добротно, чисто, комфортно и весело. Грациозная хозяйка гармонично вписывалась в живой интерьер.

Оленька и правда мне обрадовалась, абсолютно не понимаю почему. Подаренную мной по случаю безделушку она торжественно водрузила на стеклянную полку посудного шкафа, оживленно рассказала о своих успехах на поприще «работы в детском саду», уговорила поиграть своей куклой и поручила накормить во время ужина одного из плюшевых медведей. Утолив голод, ребенок покинул кухню, чтобы заняться собственными неотложными делами, лишь попросив разрешения посмотреть мультик. Видимо, в этой семье было принято ценить и уважать право каждого на свободу и доверие. Оля без дополнительных уговоров дала маме возможность пообщаться с новой подругой. Нася, в свою очередь, не суетилась и не контролировала каждый шаг самостоятельной дочери.

Наше общение с хозяйкой миновало стадию стеснения и неловкости очень быстро. Обаяние Насти не оставляло места принужденности. Полное впечатление, что мы давно и прочно знаем друг друга, правда, без подробностей личной жизни. Мы очень разные, но нас роднило многое – впитанные в семье принципы жития, предпочтения в музыке и литературе, интересы к рукоделию, взгляды на мир, моральные ценности. Даже устойчивые идиомы, вплетаемые в разговор одной из нас, декламировались хором.

Разговор о супруге Нася начала сама. Снедаемая любопытством о судьбе папы Оленьки, я, тем не менее, тактично обходила эту тему, боясь потревожить атмосферу прекрасного вечера. Все оказалось прозаично, как не должно было быть у этой неординарной женщины: измены мужа, внутренняя борьба и внешние размолвки, пропасть непонимания, распад семьи. Исповедь была печальной, но чистой, как родниковая вода. В воде этой явственно чувствовался привкус не пережитой горечи и глубоко спрятанной нерастраченной нежности и бесконечной любви к человеку, который предал не по глупости или злонамеренности, а скорее из-за неуёмности натуры и природного упрямства. Она продолжала уважать, ценить и ждать его даже теперь, когда в их общем доме обитала новая пассия, сминая своим сдобным телом брачные простыни. Даже сейчас она прощала несовершенства и восхищалась умом и проницательностью этого мужчины, сотворившего зло.

– Понимаешь, Ниги, я однолюбка. Даже подумать страшно, что его место может занять кто-то другой. Таких больше нет, а соглашаться на худшее я не буду. Видно, судьба моя такая – соломенное вдовство. Хорошо, что есть Оленька, она помогает мне справляться с тоской. Но, к сожалению, место для грусти и самоедства остается.

– Однако, это очень странно. Даже не представляю, на кого и зачем можно было променять такую женщину. Может он и умен, но недальновиден. Другое очевидно – ты мало себя ценишь.