Женские слабости - Маргарет Уэй

Маргарет Уэй

Женские слабости

Глава 1

Такой красивой женщине восхищенные взгляды гарантированы, во всяком случае, она непременно заставит всех повернуть голову в ее сторону.

Взгляд Холта был прикован к незнакомой белокурой женщине. Она вошла в банкетный зал под руку с Маркусом Вэйнрайтом, принадлежащим к одной из пятидесяти самых богатых и влиятельных семей Австралии. Их появление мгновенно заставило смолкнуть все разговоры.

— Просто не верю своим глазам! — сказала Пола Роландс — из тех самых Роландсов, что владели сетью магазинов. — Вот тебе и доказательство, Холт! Значит, все эти разговоры были правдой. — Ее длинные точеные ноготки вонзились в тонкую ткань его дорогого костюма. — Маркус привел ее на самый большой вечер года!

Что было в высшей степени показательно.

— По крайней мере, она не пробралась сюда тайком, — заметил он. — Хотя я уверен, что даже самый крутой вышибала не осмелился бы спросить у нее паспорт.

Пола развернулась к нему:

— Холт, ты сошел с ума? Она же работает в цветочном магазине!

— И все туда ходят!

— Вот именно!

Ей не приходило в голову, что это было сказано с иронией. Пола Роландс была из породы снобов. Холт это знал, тем не менее она ему нравилась. Такое глупое высокомерие — это, конечно, минус, но у Полы были и плюсы. Она умела одеваться и всегда могла составить компанию. Как в постели, так и вне ее. Самым большим плюсом было, разумеется, то, что в широкий круг общения Полы входил и ее отец, миллионер Джордж Роландс. Джордж был гениальным самородком, предпринимателем в первом поколении и действительно человеком стоящим.

— Я думаю, она владелица этого бизнеса, — добавил Холт. — Бабушка Ровена говорила мне как-то, когда пошли сплетни, что эта девушка очень хорошо подбирает цветы.

Пола изумленно уставилась на него:

— Подбирает цветы? Дорогой, ты что, серьезно?

Он рассмеялся:

— Конечно, серьезно. Я вовсе не имел в виду, что она добывает их из-за заборов соседей и набивает ими багажник своей машины. У нее действительно есть талант аранжировщика.

— А разве это так трудно?

— Уж можешь мне поверить, составление букетов — в своем роде искусство.

— Любая гусыня могла бы это делать, — пробормотала Пола, не сознавая, что унаследовала вкус своей матери. Вернее, его отсутствие. — Накупить побольше цветов да и рассовать по каким-нибудь вазам — вот и вся премудрость!

— Если бы! — Он продолжал наблюдать за Маркусом и его красавицей, словно сошедшей с великолепной парадной картины конца XIX века. Сингер Сарджент или, может, Жак-Эмиль Бланше [1]?

— Твоя бабушка сегодня здесь? — спросила Пола, надеясь, что ответ будет отрицательным. В присутствии Ровены Вэйнрайт-Палмерстон она чувствовала себя не в своей тарелке. — Она прекрасно выглядит для своего возраста.

— Она прекрасно выглядит для любого возраста, — автоматически поправил ее Холт, не отводя глаз от белокурого видения.

— Холт? — Пола пихнула его локтем, пытаясь вернуть себе его внимание.

Он поморщился:

— Ты что, хочешь покалечить меня?

— Никогда, детка! — Ее рука начала ритмично поглаживать его спину.

«Она исключительно хороша. — Холт не смог скрыть своего восхищения. — Очень примечательная молодая леди и, без сомнения, благородного происхождения. Спокойная, невозмутимая красота, как говорят, в старинном стиле. Ничего современного. Вот это, я думаю, Маркуса и привлекло. Тут может быть романтическая история…»

— Ты заметил ее волосы? — Прекрасная Пола опять вклинилась в его мысли.

— Уж не собираешься ли ты меня уверить, что сама родилась с этими медными волосами?

Глаза Полы вспыхнули.

— Уж всего-то несколько прядей, — солгала она. — А у нее вообще ничего натурального! Откуда еще берутся такие блондинки, кроме как из флакона с краской для волос?

— Из Скандинавии, может быть? — предположил он. — Ее фамилия, кажется, Эриксон. Соня Эрик-сон. Норвежские корни? Норвегия — страна полуночного солнца, родина Ибсена, Грига, Эдварда Мунка[2], Сигрид Унсет[3] и… всех этих бесславных предателей.

Пола нахмурилась. Она не знала и половины этих имен. Она видела ибсеновскую «Гедду Габлер» в сиднейском театре и решила, что это жуткая скукотища, даже если и Кейт Бланшетт [4], как всегда, была великолепна.

— Я никогда не думала, что Маркус окажется таким глупцом, — произнесла она с неожиданной злостью. — Так же как и маман.

— Ах, маман! — Эта ужасная маман с ее чихуахуа, который встречал всех гостей со злобой ротвейлера.

Мэрилин Роландс была уверена, что если девушка не выйдет замуж до двадцати четырех лет, то, значит, ей так и суждено жить и умереть в одиночестве. А потому она хотела как можно скорее выдать замуж свою двадцативосьмилетнюю дочь.

За него, Холта. Но даже если бы Пола была единственной женщиной в мире, он, вероятнее всего, остался бы холостяком.

— Ты ведь был на ужине, который устроила маман, чтобы свести вместе Маркуса и Сьюзан Хампстед? — Пола на мгновение отвела осуждающий взгляд от мисс Эриксон. — Они оба остались без пары.

Его ответ был резким до неприличия:

— Ну да. Сьюзан Хампстед. Три мужа. Три развода. А Маркус потерял свою единственную, причем любимую, жену.

— Да, да. Я знаю, — согласилась Пола, продолжая поглаживать Холта по спине, что его страшно раздражало. Но он не мог оскорбить Полу публично, стряхнув ее руку. Значит, придется терпеть.

Они не были влюбленной парой. Холт с самого начала дал ей это понять. Никаких обязательств! Но Пола и ее мать все еще питали надежду, что между ними что-то есть или скоро будет.

Холту стало тошно.

— Маркус слишком долго был затворником. Приятно, что он снова стал появляться в обществе. — Только меньше всего семье Вэйнрайт хотелось бы, чтобы Маркус сделал ужасную ошибку. Девушка слишком молода. Слишком красива. Все слишком. Возможно, она и не имела напора Сьюзан Хампстед, но была куда более опасна…

— Маркусу, должно быть, пришлось подписать солидный чек, чтобы одеть ее для этого вечера. — Пола опустила глаза на свое дизайнерское платье, которое вдруг показалось ей не таким уж сногсшибательным. — Представляю, сколько оно стоит. Ни одна флористка не может позволить себе такого. Думаю, это «Шанель». И украшения тоже. Кажется, я где-то их уже видела…

Чистейший изумруд, окруженный сверкающими бриллиантами, украшал тонкую гордую шею. Когда-то этот изумруд принадлежал Люси… Так же как и длинные серьги. Тот самый набор, который был свадебным подарком Маркуса его зеленоглазой жене! Эти драгоценности никто не видел, должно быть, уже лет шесть, точнее — с того дня, когда милую маленькую Люси забрали умирать в онкологическую клинику…