Везир Ленкоранского ханства - Мирза Ахундов

Мирза Фатали Ахундов

Везир Ленкоранского ханства

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Хан провинции Ленкорань.

Мирза-Хабиб — его везир.

Зиба-ханум — первая жена везира.

Шоле-ханум — вторая, любимая, жена везира.

Ниса-ханум — сестра Шоле-ханум, девушка, живущая в доме везира.

Пери-ханум — мать Шоле-ханум, также живущая в доме везира.

Теймур-ага — племянник хана, любящий Нису-ханум.

Хаджи-Салах — купец.

Ага-Башир — управляющий везира.

Гейдар — фарраш (полицейский) при везире.

Керим — конюх везира.

Хаджи-Масуд — араб, евнух везира.

Селим-бек — начальник наружной охраны хана.

Кадир-бек — его помощник.

Самед-бек — начальник полиции хана.

Азиз-ага — начальник слуг хана.

Риза — молочный брат Теймур-аги.

Фарраши везира, беки.

Фарраши хана, просители в ханском дворце.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Происходит пятьдесят лет назад, на берегу Каспийского моря, в городе Ленкорань, в доме везира Мирза-Хабиба. Везир сидит в комнате первой жены; перед ним, скрестив руки на груди, стоит Хаджи-Салах.

Везир. Я слышал, Хаджи-Салах, что ты едешь в Решт. Это правда?

Хаджи-Салах. Да, сударь.

Везир. У меня есть к тебе поручение, Хаджи-Салах. Затем я и вызвал тебя.

Хаджи-Салах. Приказывай, сударь. Всей душой я готов исполнить твое поручение.

Везир. Хаджи-Салах, ты должен заказать в Реште нимтене из голубой парчи, да такое, чтобы подобного ему нельзя было найти в Ленкорани. Короче говоря:

Надо золотом светлым расшить нимтене воротникИ тончайшие выбрать шелка.Чтоб старательный шов незаметно для глаза возник,Как блестящая нить паука.Чтоб любимый к любимой на вышивке нежно приник,И любовь их тянулась века.Чтоб рисунок, похожий на лунный сияющий лик,Проплывал, озарив облака.Чтоб ценитель иной в кропотливую вышивку вникИ промолвил: работа тонка!Этот ласковый шелк, словно солнца трепещущий блик,Тут прошлась чародейки рука!Покрывало Каабы — чудесной одежды двойник.К нимтене прикоснувшись слегка,Улыбается юноша и молодеет старик,Исчезает печаль и тоска…

Когда оно будет готово, закажешь ювелиру двадцать четыре золотые пуговицы поменьше куриного яйца, но крупнее голубиного, дашь пришить их к бортам и привезешь нимтене, когда вернешься. Вот тебе пятьдесят золотых. (Кладет перед ним деньги, завернутые в бумагу.) Если не хватит, добавлю, когда вернешься, рассчитаемся. Скоро ли ты обратно?

Хаджи-Салах. Через месяц. Еду с наличными деньгами закупить шелк и вернусь. Других дел у меня нет. Но хорошо было бы, сударь, знать размер нимтене. Я закажу, а оно вдруг тесно или широко, длинно или коротко. Тогда перед вашей милостью буду виноват я.

Везир. Это ничего. Закажи немного пошире и подлиннее. А если будет не впору, переделаем.

Хаджи-Салах. А нельзя ли, сударь, привезти материю и пуговицы, чтобы уже тут выкроили и сшили по фигуре той, для кого нимтене предназначено.

Везир. Какой ты невозможный человек, право! Привык много разговаривать, чтобы похвастаться своими познаниями. Ты хочешь, чтобы я посвятил тебя во все тонкости? Да знаешь ли ты, сколько будет у меня неприятностей, если я решу кроить и шить это нимтене здесь?

Хаджи-Салах. Нет, сударь, откуда мне знать? Везир. В таком случае придется заранее объяснить тебе в чем дело, иначе ты, ей-богу, пойдешь и протрубишь на базаре всем и каждому, что везир дал тебе такое-то поручение, и мне придется распрощаться со спокойной жизнью. Дело в том, мой дорогой, что до Новруз-байрама осталось всего два месяца, а я хочу к празднику преподнести это замечательное нимтене Шоле-ханум. Если заказать его здесь, то Зиба-ханум потребует такое же себе. Заказывать и для нее — ненужная трата денег, потому что ей оно ни к чему. Не заказывать — нажить бесконечные неприятности и головную боль.

Хаджи-Салах. Но, сударь, Зиба-ханум может захотеть нимтене и в том случае, если ты подаришь Шоле-ханум привезенное нимтене.

Везир. Велик аллах! Вот еще беда! Да что тебе за дело? Исполняй то, что тебе приказывают.

Хаджи-Салах. Слушаюсь, сударь!

Везир. Когда буду отдавать, скажу, что нимтене прислала в подарок Шоле-ханум моя сестра, жена Идаят-хана; Зиба-ханум и поверит, что я тут ни при чем. Но смотри, не сболтни об этом никому!

Хаджи-Салах. Нет, сударь, разве я посмею разгласить твою тайну?

Везир. Ну ступай. Ты свободен.

Хаджи-Салах, поклонившись, уходит, Зиба-ханум быстро с шумом распахивает обе половины другой двери и с криком врывается в комнату. Вздрогнув от неожиданности, везир оглядывается.

Зиба-ханум. Заказываешь для любимой жены нимтене с золотыми пуговками? Браво, браво такому муженьку! А мне скажешь, что его прислала в подарок Шоле-ханум твоя сестра? Хорошо придумано. Мне ли не знать твою сестру? Из скупости она кладет сыр в банку и только снаружи прикасается хлебом к ее стенкам. И она-то расщедрится настолько, что пришлет твоей жене в подарок нимтене стоимостью в пятьдесят-шестьдесят туманов!

Везир. Что ты болтаешь, жена? Какое нимтене? Какой подарок? Не с ума ли ты сошла?

Зиба-ханум. Не хитри! Нечего меня дурачить! Я слышала весь разговор с Хаджи-Салахом от начала до конца. Еще когда ты послал за Хаджи-Салахом, я сразу догадалась, что это неспроста. Тихонько подкралась и стала подслушивать за дверью. Ну что ж, поздравляю! Твоя жена в нимтене с золотыми пуговицами. Пусть радуется Теймур-ага, что его возлюбленной заказывают новое нимтене; нарядится и будет кривляться перед ним.

Везир. Какие ты дерзости говоришь, жена! Как тебе не стыдно при мне клеветать на другую жену, оскорблять мою честь?

Зиба-ханум. Я оскорбила бы твою честь, если бы тоже завела себе молодого возлюбленного. Твою честь пятнает Шоле-ханум, которую день и ночь держит в объятиях Теймур-ага. Моя служанка не раз видела это своими глазами.

Везир (меняясь в лице). Никогда я не поверю ни тебе, ни твоей служанке.

Зиба-ханум. Не мы одни говорим это. Вся Ленкорань об этом знает. Только ты закрываешь глаза на коварство этой негодяйки, из-за которой потерял и честь и доброе имя.

Везир. Откуда Шоле-ханум знает Теймур-агу, где она могла его увидеть?

Зиба-ханум. Ты его сам ей показал, сам их познакомил.

Везир (громко). Я показал? Я познакомил?

Зиба-ханум. Да, да! Ты показал, ты познакомил. Не ты ли в праздник поста пришел и сказал своей жене, что хан устраивает за крепостной стеной борьбу бекских сыновей, и предложил ей с сестрой Нисой-ханум пойти туда в сопровождении евнуха и служанки, расстелить ковры на крепостной стене и полюбоваться зрелищем. Они и отправились туда. Теймур-ага, двадцатипятилетний очаровательный красавец, поборол всех бекских сыновей. Шоле-ханум влюбилась в него. Кто знает, какие употребила она хитрости, чтобы завлечь Теймур-агу в свои сети, но только он теряет покой, если хоть день не видит ее. Не я ли говорила, что неприлично тебе в пятьдесят лет жениться на молодой девушке! Ты не послушался меня, вот и мучайся теперь. Ты заслужил это!..

Везир. Довольно, ступай отсюда! У меня дела, надо письма написать.

Зиба-ханум выходит.

(Один.) Не верится, чтобы Шоле-ханум была способна на такое коварство. Очень может быть, что Теймур-ага поразил ее своей силой — ведь она неопытна, почти девочка. Она похвалила его при Зибе-ханум, а эта сварливая баба приписала все любовному увлечению и роет бедняжке яму. На всякий случай надо будет уверить Шоле-ханум, что Теймур-ага не такой уж силач и что бекские сыновья, которых он победил в единоборстве, просто желторотые птенцы. Может быть, мне удастся ее переубедить и она разочаруется, забудет о нем. Однако нужно идти к хану. Когда вернусь, зайду к ней и что-нибудь придумаю.

Встает, собираясь уходить. Входит Зиба-ханум.

Зиба-ханум. Что ты закажешь на обед и на ужин? Велю ^приготовить.

Везир. Змеиный яд, адские плоды! Ты уже накормила меня таким блюдом, что я целый месяц не почувствую голода.

Направляется к выходу. Идет задумавшись и глядя на дверь, настугёает на ребро случайно брошенного в комнате решета; противоположное ребро поднимается и с силой ударяет его по колену. Вскрикнув от боли, везир хватается за колено. Потом с искаженным лицом бросается к жене и кричит.