Актуальные проблемы Европы №2 / 2012 - Олег Жирнов

Актуальные проблемы Европы 2012 – №2

Об авторах

Андросова Дарья Николаевна – младший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Androssova D.N. – junior researcher, INION, RAS. [email protected]

Девятков Андрей Владимирович – кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры новой истории и международных отношений Тюменского государственного университета (ТюмГУ).

Devyatkov A.V. – Ph.D. (history), Senior Lecturer at the Chair of Modern History and International Relations of the Institute of Human Sciences, Tyumen State University, Russia, [email protected]

Животовская Ирина Георгиевна – экономист, старший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Zivotovskaya I.G. – economist, senior research fellow, Division of global problems. [email protected]

Жирнов Олег Александрович – кандидат исторических наук, зав. Сектором Америки ИНИОН РАН.

Zhirnov O.A. – Head of Sector of America, INION, RAS, Ph.D. (history). [email protected]

Лыкошина Лариса Семеновна – доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИНИОН РАН.

Lykoshina L.S. – Doctor of Historiucal Sciences, chief scientific officer, Division of Eastern Europe. [email protected]

Макарычев Андрей Станиславович – доктор исторических наук, профессор Института изучения Восточной Европы Свободного университета, г. Берлин.

Makarychev A.S. – Doctor of Historical Sciences, Research Fellow at the Institute for East European Studies, Free University of Berlin, Germany, [email protected]

Погорельская Светлана Вадимовна – кандидат политических наук, доктор философии Боннского университета, старший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Pogorelskaja S.V. – Ph. D. (politics), senior research fellow, INION, RAS, Ph.D. of Bonn University. [email protected]

Хенкин Сергей Маркович – доктор исторических наук, профессор МГИМО (У), МИД РФ, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.

Khenkin S.M. – Doctor of Historical Sciences, Senior Research Fellow, INION, RAS. [email protected]

Предисловие

Неолиберальные реформы, осуществлявшиеся три последних десятилетия практически во всех регионах мира, существенно изменили социально-экономическую и политическую обстановку в тех странах, где они проводились. В развитых странах Европы государство всеобщего благосостояния, созданное в период после Второй мировой войны для того, чтобы оградить народы от необузданного капитализма, подверглось массированной атаке и было в значительной степени демонтировано. Социальное государство уступило место государству свободной конкуренции, частичная социализация – всеобъемлющей приватизации. Все более отчетливой становится тенденция к ограничению демократических завоеваний трудящихся, их участию в управлении государственными и общественными делами. Войны под вывеской «гуманитарных интервенций» становятся привычным средством обеспечения интересов могущественных государств и транснациональных корпораций. Разрушение мировой социалистической системы позволило распространить неолиберальные реформы и на бывшие социалистические государства Восточной Европы.

Неолиберальные реформы, которые привели к ухудшению социального и экономического положения широких слоев населения, не могли не вызвать отпора. Первая волна сопротивления рекапитализации мира пришлась на 90-е годы ХХ столетия. Левоцентристские (социал-демократические и социалистические) правительства многих стран Западной Европы несколько приостановили наступление неолиберальных реформаторов. Однако это был элитарный проект «новой социал-демократии» и «нового центра». Результаты «сдерживания» оказались весьма скромными, а в ряде случаев катастрофическими. Более того, в Европе началась вторая и более радикальная волна приватизации, социального расслоения и наступления на права трудящихся. Результатом этого этапа стало растущее бессилие большей части населения. Неолиберальное реформирование, осуществлявшееся на фоне многочисленных встреч в верхах и обещаний «светлого будущего», роста числа военных конфликтов с прямым вовлечением в них развитых стран в роли «миротворцев», лишь усилило социальное расслоение и неуверенность большинства населения в завтрашнем дне.

Нынешний этап неолиберальной глобализации, утверждает сербский исследователь Любеш Митрович, представляет собой «новейший способ воспроизводства и экспансии капитала», который «обеспечивает неуклонное обогащение крупного бизнеса, ТНК, с одной стороны, и обнищание огромного большинства трудящихся и целых народов – с другой». Под влиянием неолиберализма разрушаются институты социальной солидарности, стандарты в области рабочего и социального законодательства, открываются возможности неконтролируемой эксплуатации. Это признают многие политики, исследователи, представители международных организаций. Неолиберальная глобализация, констатирует Л. Митрович, «обостряет прежние и создает новые неравенства»1. Так, к концу первого десятилетия нового века 20 % наиболее развитых стран располагали 82,7 % мирового богатства, а 20 % самых бедных – лишь 1,4 %. Если 10 % самых богатых контролировали 54 % всех мировых ресурсов, а 385 миллиардеров имели богатства больше, чем половина человечества, то доходы двух с половиной миллиардов людей (40 % населения планеты) составляли менее двух долларов в день на душу населения2. Не осталась в стороне от этого процесса и Россия.

Неспособность правительств, возглавляемых социал-демократами и социалистами, остановить ухудшение положения широких слоев населения в странах Западной Европы подорвала доверие к «новой социал-демократии» в ее различных региональных и национальных вариантах. «Социальные контрреформы» и так называемая «политика мира», которая делает войну обычным делом, вызвали усиливающееся сопротивление, которое приобретает характер лесного пожара. Одним из ответов на наступление неолиберальных реформаторов стало возникновение нового социально-политического феномена – «движения движений». Они стали не чем иным, как восстанием против того, что большая часть населения в связи с усилившейся неуверенностью и обнищанием начала ощущать все большее беспокойство за свое будущее. Эти движения – и протест против того, что война вновь стала внедряться в повседневность. Эти движения направлены и против того очевидного факта, что выборы фактически превратились только в выборы тех, кто и в каком темпе будет проводить неолиберальную политику.

У «движения движений» нет руководящего центра и определенного, конкретного ядра. Его исходный пункт – не традиционные элиты и социал-демократические партии и часто даже не профсоюзы. В движение пришли «старые» и «новые» низы, а также часть средних слоев, почувствовавших реальную угрозу своему благополучию. Разрозненные, непредсказуемые, не связанные друг с другом, распадающиеся и вновь объединяющиеся для протестов – такими выглядят сегодня эти движения. Иными словами, в движение пришли все общества, они бросают вызов неолиберальному проекту, требуя создания нового мирового сообщества – сообщества взаимопонимания и солидарности. Лозунг «движения движений» – «другой мир возможен». Требования, выдвигаемые в ходе этой борьбы, высвечивают грани будущего и указывают возможные пути его достижения.

В числе политических субъектов, работающих на достижение этой цели в странах Европы, находится обширное семейство партий и движений «новых левых», позиционирующих себя слева от традиционных левых – социал-демократов и социалистов. Пока еще влияние «новых левых» в политической жизни европейских стран не столь ощутимо. Хотя в ряде случаев (например, в Италии) «новым левым» и удавалось входить в состав коалиционных правительств, опыт их участия в управлении государством вряд ли можно считать удачным. Более того, не имея возможности оказывать сколько-нибудь существенного влияния на политику коалиционных правительств, «новым левым» пришлось расплачиваться потерей доверия избирателей за неолиберальную политику, проводимую «старшими» партнерами по коалиции. Впрочем, нельзя исключать того, что по мере усиления кризисных явлений в экономике и социальной сфере в странах Европы их влияние может стать ощутимее за счет аккумулирования протестного потенциала. Некоторые признаки такого разворота событий уже имели место. Так, Социал-демократическая партия Дании (СДП) была бы не в состоянии сформировать левоцентристское правительство после парламентских выборов (сентябрь 2011 г.), если бы не получила поддержку со стороны «новых левых», голоса которых позволили «красному блоку» (СДП, Социально-либеральная партия, Социалистическая народная партия и красно-зеленая коалиция) одержать победу над «синим блоком», коалицией правах сил.

В этой связи обоснованной представляется попытка разобраться в том, что же представляет собой феномен «новых левых» в Европе. Вопросов при этом возникает множество. Каков их политический портрет? Насколько их «программное обеспечение» соответствует традиционным представлениям о левых? Кого вообще сегодня можно и нужно считать левым, учитывая нынешнее неоднозначное толкование этого понятия даже среди «новых левых»? Каковы позиции, деятельность, степень влияния и перспективы развития «новых левых» не только в рамках национальных политических систем, но и на общеевропейском уровне? Каковы взаимоотношения между партиями «новых левых», представляющими собой отнюдь не однородную массу и нередко подвергающих друг друга резкой критике?