Таинственный граф - Элизабет Бэйли

Элизабет Бэйли

Таинственный граф

Глава первая

Звук, хотя и приглушенный, был все же хорошо различим. Перо застыло над бумагой, Грейс Даверкорт подняла голову, прислушиваясь. Звук не повторился, и Грейс попыталась восстановить его в памяти. Что это было? Явно не в доме, где-то далеко, может, на болотах? В пустынной местности, окружавшей уединенный дом Грейс, звуки, даже самые слабые, имели удивительное свойство распространяться очень далеко. Но этот не был слабым.

Отодвинув стул и привычно опираясь сильными руками о стол, Грейс встала и взяла стоявший на бюро канделябр со свечами, при свете которых работала. Слегка подволакивая правую ногу в тяжелом ботинке, она торопливо подошла к двери гостиной и, открыв ее, чуть не наткнулась на сбежавшую по лестнице Джемайму, в халате и ночном чепце, со свечой в руке.

— Вы слышали, мисс Грейс? Я так испугалась! — возбужденно затараторила та, увидев хозяйку.

— В твоей комнате так хорошо было слышно? У меня так еле-еле.

Джемайма нахмурилась.

— Вы что, до сих пор работали? Глаза испортите, помяните мое слово!

— Не беспокойся ты о моих глазах, — сказала Грейс, направляясь к входной двери. Она была заперта, за этим Джемайма следила строго. Повернув ключ, Грейс толкнула дверь и вышла на крыльцо, в лицо пахнуло ночной прохладой.

— Будьте осторожны! — проговорила остановившаяся на пороге Джемайма. — Мало ли кто тут шляется, да еще с ружьем или еще чем-то таким.

Грейс оглянулась на служанку.

— Ты думаешь, это был выстрел?

— По-моему, да. Я прямо подскочила со страху!

Неужели это был выстрел? Грейс неловко спустилась по ступенькам и пошла к дороге, высоко подняв канделябр и вглядываясь в темноту. Ночь была безлунная, сквозь мрак вдали чернело Рейнхэмское болото, или, может, ничего и не чернело, просто Грейс знала, что оно находится там.

Ничто не нарушало покоя тихой августовской ночи, и не слышалось ни малейшего звука. Да и кто мог стрелять, если уж на то пошло? Браконьеры не осмеливались орудовать на болотах, где стоит только сделать неудачный шаг — и человек пропадает без следа. Местные ходили лишь им одним известными тропками, да и то исключительно днем.

— Лучше идите в дом, мисс Грейс, — плаксиво проговорила Джемайма.

Грейс повернулась и стала смотреть в сторону полей. Может, кто-то охотился на зайца? Внутренний голос подсказывал ей, что звук донесся не отсюда, а с севера, но ведь она могла и ошибиться. А может, это какие-нибудь суда столкнулись на Темзе, протекавшей за болотами, но тогда звук был бы другой, более протяжный.

Холод проник под тонкий халат, и Грейс, послушавшись уговоров служанки, повернула обратно. Джемайма заперла за ней дверь.

— Пойдете сразу наверх или, может, подогреть вам молока? Вам надо чем-то подкрепиться, а то где же у вас силы-то возьмутся сидеть и писать до полуночи!

Желание работать дальше, однако, пропало. Пришлось бы заново читать рукопись, чтобы восстановить ход мыслей и вспомнить терминологию. Работа, которую Грейс подрядилась сделать для школьного учителя, была намного сложнее, чем писать письма для обращавшихся к ней неграмотных. К тому же сегодня еще только четверг, а работу сдавать в субботу.

Отправив Джемайму спать, Грейс аккуратно сложила в стопку исписанные листы и спрятала в выдвижной ящик, сунула перо в футляр к остальным перьям, заперла вместе с чернильницей в бюро, затем, взяв одну свечу и погасив остальные, пошла к лестнице.

Поясница побаливала. Правая нога Грейс была на несколько дюймов короче другой, и от долгого сидения всегда вступало в поясницу. Хорошо еще, что Билли Оукен, самый лучший мастер в Баркинге, сделал ей ортопедический ботинок, стало удобнее ходить, и поясница болела уже не так сильно.

В своей спальне, находившейся над гостиной, Грейс поставила свечу на комод у кровати, переоделась в ночную сорочку и, сев на постель, сняла наконец ботинок. Как он ни был хорош, но, снимая его на ночь, Грейс всегда испытывала большое облегчение, уж очень он был тяжелый.

Чувствуя себя легкой и свободной, она скользнула под одеяло, задула свечу и с наслаждением вытянулась на мягкой перине.

Мысли о странном звуке, ушедшие было, пока она готовилась ко сну, вернулись снова. Действительно ли это был выстрел, как уверяет Джемайма? Грейс представила охотника, расхаживающего по болоту. Глупее не придумаешь. Если даже туда и забрел какой-нибудь зверь, то вряд ли он найдет, чем там поживиться. Да и как охотник мог прицелиться в такой темноте? Нет, наверное, это было что-то другое.

Мысли в голове Грейс стали путаться, и на нее навалился сон.

В какой-то момент она вдруг очнулась. Совсем близко что-то скрипнуло, потом раздался глухой удар. Грейс лежала с широко открытыми глазами, вслушиваясь и чувствуя, как сильно бьется ее сердце. В ней нарастала уверенность, что около дома кто-то есть.

Надо было встать и сходить посмотреть, но для этого пришлось бы снова надевать ботинок, да и вообще — мало ли кто там может быть, хотя маловероятно, что это вор, просто, наверное, какой-нибудь подвыпивший работник с фермы спьяну заблудился и завалился у нее на заднем дворе.

До ушей Грейс донеслись звуки, будто кто-то ворочается, и вдруг, к ее великому облегчению, громко мяукнула кошка. Грейс, охнув, откинулась на подушку. Так вот в чем дело! Противное животное! Наверное, прибежала из какого-то дома, не очень далеко отсюда живут работники с фермы мистера Мейберри, забралась в пристройку, где Джемайма стирает, и что-то перевернула. Это ж надо так испугать!

Хорошо хоть Джемайма не проснулась. Она встает спозаранок. Уж на что сама Грейс много работала, на долю бедной служанки приходилось еще больше дел, весь дом держался на ней. Работящая девушка, да и ладить с ней полегче, чем с Мэб, уж больно та любит опекать. Когда нянька, растившая Грейс с пеленок, на закате жизни вдруг вышла замуж, Грейс наконец-то получила желанную свободу. Думая о том, насколько ей лучше с Джемаймой, Грейс заснула.

Проснувшись утром, она поначалу даже не вспомнила о ночной тревоге. Причесываясь перед зеркалом, Грейс думала о том, что скоро должен прийти мистер Мейберри, которому надо отдать счета управы за прошлый месяц, которые она переписывала в трех экземплярах. У Грейс было большое подозрение, что эту работу ей поручили не потому, что она была столь срочная и сам тамошний бухгалтер Джо Пайпер не мог с ней справиться, хотя, конечно, основная ею должность — почтальон. Скорее всего, что это Джемайма уговорила своего отца Джо Пайпера подыскать какую-нибудь работу для Грейс. Служанка как никто другой знала, насколько туго той приходится.