Сын шамана - Дмитрий Полюдов

Дмитрий ПОЛЮДОВ

Сын шамана

Я проснулся на узкой железной кровати в незнакомой комнате, наверное оттого, что сильно замёрз. Никакой мебели, кроме этой кровати, тут не было, а на потолке тускло горела лампа дневного света. Я встал и выглянул в маленькое окно. Ого! В деревянную раму была вставлена массивная стальная решетка, а ещё и мелкая сетка! Через стекло виднелся унылый двор. На улице ещё только начинало светать — так бывает рано утром, часов в шесть.

«Неужели это опять видения или я всё-таки вляпался в какую-то неприятность?» — подумал я.

Дверь открылась, и в комнату вошла женщина в белом халате.

— Пойдём, Егор, тебя ждет доктор.

— Что это за место? — спросил я.

— Пойдем! — сказала она и подтолкнула меня к выходу.

Женщина была субтильного сложения, но мне почему-то не хотелось с ней спорить.

Мы долго шли по бесконечному белому коридору, в который выходили двери с маленькими окошками. Наконец женщина постучала в одну из них.

— Алексан Дмитрич, разрешите?

— А, проходите, Леночка.

Врач долго молчал и читал какие-то бумаги, но мне показалось, что он исподволь наблюдает за мной.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — это уже относилось ко мне.

— Уже намного лучше. Пожалуй, я пойду.

Он улыбнулся.

— К сожалению, не всё так просто. Ты до смерти пугаешь свою учительницу, да и одноклассников.

— Тогда, может быть, это их проблема?

— Ты не против, если мы поговорим?

— О чём? Хотя конечно. Я не против.

— Расскажи мне о твоей семье.

— Мы живем вдвоем с матерью.

— А что с твоим отцом? Что ты помнишь о нём?

— Понимаете, Алексан Дмитрич, я почти ничего не помню про отца.

— Ты когда-нибудь принимал наркотики?

— Конечно, нет! — я энергично затряс головой. — Я даже не курю.

— Когда ты начал терять сознание?

— Ну, год назад я гулял в лесу и упал в овраг. Наверное, поскользнулся. Земля была влажной.

— И ты ударился головой?

— Не знаю, возможно, но удара я не почувствовал.

— И что ты увидел, Егор?

— Ничего. Я испугался, в лесу было темно. А потом я вернулся домой. Врач внимательно смотрел на меня, и я понял, что он не верит ни одному моему слову.

— Ты часто теряешь сознание, Егор. За последний месяц три раза, только на уроках. Томография никаких нарушений не показала. Что, если мы понаблюдаем за тобой некоторое время? Полежишь у нас месяц, отдохнешь от школы.

— Я не устал. А почему вы спрашиваете? Мой ответ имеет значение?

— Понимаешь, я смогу тебе помочь, если ты будешь доверять нам. Я хотел сказать, что не нуждаюсь в его помощи, но решил, что не стоит.

— Да, конечно, Алексан Дмитрич. Я вас понял. Можно я пойду, спать очень хочется.

— Иди.

Краем глаза я заметил, как он пристально рассматривает меня, пока я выходил из его кабинета. Субтильная Лена проводила меня назад, в мою комнату. Мы шли теми же бесконечными белыми коридорами.

— Ты ему понравился, — сказала она вместо прощания.

— Можно мне еще одно одеяло? — спросил я.

«Ишь ты, как они все пытаются меня разговорить, — подумал я, когда Лена ушла. — Какого чёрта им надо? И почему его интересует моя семья?»

Стоило мне закрыть глаза, как воспоминания нахлынули на меня. Мне было пять, и мы с отцом ловили рыбу в маленьком пруду. Впрочем, тогда этот пруд совсем не казался мне маленьким. Я поскользнулся и упал в воду. Мои глаза оставались открытыми, и я вдруг оказался в чужом и незнакомом подводном мире. Странно, но я до сих пор помню, как он выглядел. Я покинул тот мир так же неожиданно, как и свалился в него. Отец меня вытащил, взял на руки и побежал домой. А на крючке моей удочки, которую я так и не выпустил из рук, болталась маленькая рыба. Дома меня завернули в одеяло, а рыбу посадили в стакан с водой.

Мой отец ушел, когда мне было семь. Сейчас я его действительно почти не помню, остались только смутные, полузабытые воспоминания, вроде той рыбалки.

Я всегда любил лес, и если там оказывался, то норовил зайти подальше. Однажды я зашел так далеко, что уже не было слышно шума машин, и увидел овраг, на краю которого стояло странное сухое дерево. К его ветвям были привязаны разноцветные ленточки. Большая часть красных, меньше белых и несколько фиолетовых. Меня неудержимо потянуло туда.

Я спустился в этот овраг, и чем дальше заходил, тем сильнее менялся окружающий мир. Стало темно как ночью, деревья, казалось, выросли, а их стволы и ветви покрывал густой мох, наподобие испанского. В глубине леса мелькали странные тени.

Наконец, я вышел на поляну, в центре которой сидела огромная черная птица, похожая на орла, но во много раз больше. Птица посмотрела на меня голубым глазом.

— Кто ты? — произнесла птица, повернув ко мне свою голову.

Я закрыл глаза и закричал от ужаса. И кажется, кричал целую вечность.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на дне оврага. Не знаю, сколько прошло времени, но почти стемнело, и я с трудом нашел дорогу домой.

После этого со мной стали происходить странные вещи. Я начал терять сознание, иногда прямо на уроках, а потом слышал и видел то, чего не могло быть. Разумеется, я не собирался никому об этом рассказывать.

Отдохнуть от школы мне не пришлось. На следующий день приехала мама и забрала меня.

— Ну что, шизофреник, подлечили тебя?

Я зашел в класс и молча сел на свое место.

— Я, кажется, к тебе обращаюсь. Ты что, оглох?

Сергей Начеев подошел к моей парте. Ярость стала закипать во мне. Ярость и страх, ведь он был намного сильнее меня. Не знаю, за что он меня так ненавидел, но мне всегда было на него плевать. Может, поэтому он решил, что я — лучшая кандидатура на роль изгоя.

— Пошел вон! — ответил я и почувствовал сильный удар по виску. Я попытался встать со стула, но перед глазами всё поплыло — доска, парты, охающие девчонки, вошедшая классная и наглая рожа Сергея.

Я падал на пол и вдруг увидел всё как будто через матовое стекло. Вместо окружавших меня людей — какие-то призрачные силуэты. Я легко поднялся. Прямо подо мной на полу лежало мое тело, а рядом стоял Сергей, вернее его контур. От его головы наверх тянулись какие-то эфемерные нити и терялись в небе. Я изо всех сил ударил его в лицо. При этом его силуэт качнулся, а тонкие нити порвались и стали болтаться на его голове, как дреды на Бобе Марли.

— Егор, ты меня слышишь?

Я очнулся оттого, что наша классная била меня по щекам.

— Да, я вас слышу.

— Тебе плохо?

— Нет. Мне хорошо.

Я с трудом встал и пошел к выходу. В голове был туман. Мои одноклассники провожали меня взглядами, в основном удивленными. Я посмотрел на Сергея, ожидая увидеть злорадную ухмылку, но на его бледном лице не было абсолютно никаких эмоций, а его глаза стали тусклыми и безжизненными, как у куклы.

Дома я кое-как пережил этот день. На следующий день Сергея не было в школе, а в обед к нам пришел директор.

— Ребята, я хочу вам сообщить трагическую новость. Ваш одноклассник Начеев умер сегодня ночью, от инсульта.

После этого случая меня больше никто не задевал, но вокруг меня образовался вакуум. Я действительно почувствовал себя изгоем. Даже мои друзья стали избегать меня, что уж говорить об остальных. Как мне жить дальше, я не имел ни малейшего понятия, ведь в глубине души я себя винил в смерти Сергея, хотя никому не мог рассказать об этом. Мне хотелось уехать на край земли — туда, где бы меня никто не знал.

После экзаменов на выпускной я не остался, так и просидел весь вечер за телевизором. А на следующий день взял все деньги, которые нашел дома, и купил билет на поезд в Иркутск. Мне было абсолютно всё равно куда ехать, и, наверное, на мой выбор повлияло давнее желание увидеть Байкал. Я вдруг почувствовал себя абсолютно свободным.

Купе оказалось пустым. Скорее всего, будь у меня другое настроение, мне было бы скучно, но сейчас я только обрадовался.

Когда до отправления оставалось несколько минут, я вдруг услышал знакомый голос:

— Мама, у меня пятнадцатое место.

— Хорошо, хоть не тринадцатое.

В дверь, согнувшись под грузом здоровенной сумки, ввалилась Настя.

— Здрасьте! Егор?

— Вот видишь, Настя. А ты говорила: «не клади много продуктов». Здравствуй, Егор! — Анна Сергеевна уже протиснулась в узкий проход вслед да Настей. — Ты тоже поступать едешь?

— Мама, сейчас поезд поедет. Иди быстрей.

— Ну, давай!

Анна Сергеевна быстро поцеловала Настю в щеку и побежала к выходу.

— Почему ты не пришел на выпускной? — спросила Настя, когда поезд тронулся.

— А ты не догадываешься?

— Это всё из-за Сергея, так? Он сам виноват во всём.

— Наши про меня что-нибудь говорили? — задал я вопрос, который почему-то был для меня важен.