Профессор Д.Е. Мелехов
Психиатрия и проблемы духовной жизни
Предисловие
Священнику в пастырской деятельности приходится иногда встречаться с проявлениями психических расстройств и духовно окормлять нервно- и психически больных. Встает вопрос, как помочь душевно больному человеку, как правильно оценивать его состояние и переживания. С такими вопросами нередко обращались и к Дмитрию Евгеньевичу многие священники и посылали к нему, крупнейшему советскому психиатру и глубоко верующему человеку, для консультации и лечения своих духовных детей.
Будучи человеком православным, хорошо знакомым с творениями Святых Отцов и психиатром по специальности, Дмитрий Евгеньевич много размышлял над соотношением в человеке телесного, душевного и духовного, о душевных и духовных болезнях. Эти вопросы начали его волновать еще на студенческой скамье. Известный Дмитрию Евгеньевичу в годы его молодости старец архимандрит Георгий из Данилова монастыря очень четко различал эти болезни и одним он говорил: "Ты, деточка, иди к врачу", — а другим — "Тебе у врачей делать нечего". Бывали случаи, когда старец, наладив духовную жизнь, рекомендовал сходить к психиатру или наоборот брал от психиатра людей к себе на духовное лечение. Оба они — малообразованный старец, молитвенник и аскет, и крупный современный ученый с мировым именем, — одинаково видели тесное сочетание в человеке душевного и духовного начал и их различия. Один шел от своего духовного пастырского опыта, другой от своей обширной психиатрической практики, соединенной с православной верой и знанием Священного Писания и святоотеческой литературы. В разговорах Дмитрий Евгеньевич подчеркивал, что у него нет опыта духовничества, и что свою работу "Психиатрия и проблемы духовной жизни" он пишет прежде всего как врач-психиатр. Она предназначается им как пособие для студентов духовных Академий и священников.
Подобных пособий, когда Дмитрий Евгеньевич начинал собирать материал для своей работы, не было. Позже, за рубежом, стали появляться книги типа "Психиатрия для пастырей". Однако, они представляют упрощенные учебники психиатрии, сходные с теми, которые существуют в нашей стране для средних медицинских училищ. Профессор Д. Е. Мелехов видел свою задачу в ином — подойти к душевным болезням путем соединения научно-медицинского и религиозного понимания личности. Это был оригинальный подход, в котором нуждаются современные пастыри. Дмитрий Евгеньевич мечтал последние годы своей жизни полностью посвятить книги "Психиатрия и духовная жизнь", но ему не удавалось отстраниться от многочисленных дел и врачебных обязанностей.
Доктор медицинских наук, профессор Мелехов (1899–1979), сын священника Рязанской епархии, был учеником и сподвижником основателей советской психиатрии С. С. Корсакова, П. Б. Ганнушкина. Он является одним из основателей современной социальной психиатрии, т. е. той области психиатрии, которая вырабатывает принципы возврата душевно больных в жизнь. Крупный ученый, автор более 170 научных работ по "различным вопросам клинической и социальной психиатрии, реабилитации психических больных и организации психиатрической помощи, истории психиатрии и общеметодическим вопросам", один из организаторов советской медицины (он один из основателей ЦНИИ экспертизы и организации труда инвалидов, в течение нескольких лет являлся директором Невро-психиатрического института им. П. Б. Ганнушкина), талантливый педагог и тончайший клиницист Дмитрий Евгеньевич пользовался огромным авторитетом и своих коллег в Советском Союзе, и за рубежом, но у тысячи страждущих и душевнобольных и их близких, среди которых было немало верующих, профессор Д. Е. Мелехов остался в памяти как великолепный врач, никогда не отказывающий в помощи. Скольким он помог в трудную минуту! Выписанные из больницы старались встретиться с ним, только, чтобы услышать от него ласковое слово. Имело значение не только тонкое понимание болезненных проявлений, но и глубокое уважение, которое он испытывал к каждому человеку, в каком бы искаженном облике тот не представлялся перед ним — в каждом человеке заложен образ Божий. Он умел предвидеть и показать самому больному здоровые стороны его личности, на которые надо опереться в борьбе с душевным недугом. В беседах с друзьями Дмитрий Евгеньевич неоднократно приводил примеры, когда, несмотря на психические заболевания, благодаря духовно правильному образу жизни, человек сохранял свою личность, ее красоту и оказывался трудоспособным. Он знал случаи, когда духовные расстройства — при упорствовании в них — вели к психическим расстройствам и деградации.
Это был человек деятельной любви к людям, разговор и встречи с которым всегда доставляли радость. Христианство он воспринимал как радостную полноту жизни во Христе, любимыми молитвами его были молитвы благодарственные. 13 мая 1979 г., в 80-летнем возрасте, он почил христианской кончиной. До последних часов своей жизни он сохранил интеллектуальную ясность — светло-радостное восприятие жизни.
В имеющихся главах незавершенной работы Д. Е. Мелехова священники, студенты духовных академий, верующие врачи и все интересующиеся духовной жизнью, несомненно, найдут для себя много полезного и повод для глубоких размышлений. И хочется надеяться, что работа, начатая Дмитрием Евгеньевичем, со временем будет продолжена.
I. Поиски целостного учения о человеке
(синтетическая теория личности)
В современной психологии и психиатрии в процессе разработки научных теорий личности все яснее выступает стремление найти общие пути научного и религиозного понимания личности, а в практической работе психологов, психиатров и священников идти путем взаимопомощи, взаимоуважения и взаимообмена опытом в подходе к вопросам воспитания здоровой личности и лечения больных людей.
Научные психологические теории личности за последнее столетие прошли путь развития от чисто описательного подхода на основе интроспекции (решение вопроса психологии личности только на основе чисто субъективного метода самонаблюдения) к объективно-экспериментальным методам Бунга и теперь — к биологически-ориентированным, — чисто физиологическим, механически-материалистическим теориям (рефлексологические и бихевиористические школы). Во всех этих последних теориях понятие личности неизбежно обеднялось: изучение ограничивалось исследованием отдельных "операций" или объективно регистрируемых реакций. Внутренняя жизнь личности в эксперименте не регистрировалась и выступала в лучшем случае как "индивидуальный фактор, бросающийся в глаза в лабораторном эксперименте", либо как "помеха в лабораторном опыте"; за употребление физиологами психологических терминов в процессе эксперимента взимался штраф. Здесь нет возможности, ни необходимости излагать эти многочисленные теории каждую в отдельности.
Неудовлетворенность, односторонность, ограниченность этих теорий теперь стали общепризнанными. Идет процесс проникновения понятия личности даже в биологически ориентированные теории. Повсеместными становятся поиски синтетического подхода, учитывающего в структуре личности все ее стороны, все аспекты.
Современные социологические теории личности требуют рассмотрения как биологических — "биогенных", так и психологических—"психогенных", и социальных — "социогенных" ее аспектов.
Диалектическая психология, в отличие от механических, материалистических теорий, видит главное, определяющее в личности в ее общественных отношениях (В. Н. Мясищев), в ее высших идейных установках, мотивах, целях и ценностях (общественных и духовных), которые определяют "личностный смысл" поведения и поступков человека (А. Н. Леонтьев), являются необходимой и определяющей частью личности, обеспечивающей торможение и регуляцию всех врожденных и приобретенных форм поведения, физиологическую основу этой высшей, чисто человеческой инстанции И. П. Павлов видел во 2-ой сигнальной системе.
Выдвигается в качестве основного тезиса диалектической психологии — "единство сознания и деятельности", ибо "бездеятельная сознательность есть чистый дух, абстракция, а бессознательная деятельность есть обратная сторона той же интроспективной психологии" (Рубинштейн).
Так, по мере освобождения от примитивного механически-материалистического мышления ("психика — функция мозга, такая же как выделение желчи — функция печени")возникает признание духовных ценностей, духовных основ личности, несводимых к физико-химическим процессам.
Тезис, ставший в XIX веке догматом о том, что наука может успешно свести все психические проявления человека к физическим и химическим процессам, измеряемым в пространстве и во времени, расценивается как "опасность современной цивилизации и важнейшая методологическая ошибка" (А. Харди — профессор естественной истории и директор научного центра по объективному исследованию религиозного опыта — Манчестер, Англия).
