Слишком лёгкая добыча - Давид Павельев

Слишком лёгкая добыча

Давид Павельев

© Давид Павельев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Ну ты, козёл, куда прёшь?

Возмущение хрупкой блондинки, высунувшей голову из окна внедорожника, можно было бы назвать трогательным и милым. Но я не был настроен на романтический лад. Хоть рогатым животным назвали и не меня, а водителя маршрутного такси за то, что он со свойственной почти всем его коллегам удалью вильнул к остановке с середины дороги, я не обольщался на свой счёт: я тоже мог бы вызвать у этой барышни те же эмоции, окажись я в нужном месте в нужное время.

Наслаждаться быстрой ездой даме пришлось недолго – через сто метров все мы уже стояли в глухом заторе. Я наблюдал, как мои вынужденные соседи лупят ладонями по рулям, и пытался убедить себя, что меня это нисколько не раздражает. Оглушительное «би-би» грянуло как оркестр иерихонских труб, а вскоре послышались и солисты. Адресатом их незамысловатых арий оказался забрызганный грязью фургон, который, как каракатица, пытался спрятаться за чёрным облаком выхлопного дыма. По мнению автомобилистов, именно по его вине они не успели проскочить на жёлтый свет.

А я сидел, подперев подбородок кулаком, и пытался представить себе фантастическую картину – водитель фургона вылазит из кабины на крышу как на сцену и поёт тенором: «Как прекрасен этот мир, посмотри!». Хор подхватывает этот мотив, а блондинка из внедорожника танцует аргентинское танго с водителем маршрутки.

Но картина рассыпалась, как пазл с перепутанными деталями, и отнюдь не потому что у меня не хватало воображения.

Так с горем пополам я доехал до делового центра, где в одном из смахивающих на чулан помещений и ютился офис моего агентства. Я подошёл к стойке охранника, расписался в журнале, получил ключ и направился к лестнице – на лифте я не езжу принципиально: лишняя возможность размять ноги, которые, как известно, кормят.

Добравшись до середины пролёта, я услышал какой-то шум в холле и обернулся. Оказалось, какой-то мужик штурмовал турникет, а за одно и охранника.

– Уважаемый, – тон стража делового центра заставлял усомниться в искренности его обращения, – так не положено.

– Ты не понял? Мне срочно нужен Беркутов! – ревел мужик.

Разумеется, это не могло меня не заинтересовать. Я спустился на пару ступенек ниже и нагнулся, будто бы для того, чтобы завязать шнурок.

Мужику было от тридцати пяти до сорока. Крепкий и мощный, так что дорогой тёмно-синий костюм с шёлковым галстуком, казалось, вот-вот лопнет, обнажив мускулы орангутана. Впрочем, я сразу заметил, что костюм сильно измят, а на шёлковом галстуке невооружённым глазом видно сальное пятно.

– Давай паспорт, и иди куда хочешь.

– Нет у меня паспорта.

– Ну тогда тоже иди куда хочешь, только не туда.

– Ну ты и крыса!

Мужик запустил медвежью лапу в карман и швырнул на стойку мятую зелёную купюру. Охранник побледнел.

– Убери! Тут видеосъёмка.

А потом прибавил, уже тише:

– Сунь во что-нибудь и покажи, как паспорт.

– Перестраховщик, чтоб тебя!

Я выпрямился и продолжил подниматься – этот уж точно предпочтёт лифт, а перспектива столкнуться с ним в дверях меня не привлекала.

– Повезло тебе. Вон он, Беркутов! – сказал охранник.

Разумеется, мужик бросился меня догонять, но я сделал вид, что ничего не слышал. Поднимался он медленно, хватаясь за перила и стенку, и дышал при этом, как паровоз.

– Эй! Эй, вы детектив?

Догнал он меня только у двери офиса.

– Добрый день, – сказал я как мог вежливо, глядя на то, как с его лица водопадом стекает пот. После утренней поездки я не мог отказать себе в таком удовольствии.

– Кому добрый, а кому… – буркнул он.

Войти я его не приглашал, чтобы потом не нужно было выпроваживать.

– Меня зовут Пётр Николаевич, – это так, на всякий случай. – А к вам как обращаться?

– Игнат.

– Прекрасно, Игнат. Надеюсь, это настоящее имя, а не творческий псевдоним?

– Слушай, а тебе не всё равно? – прорычал мужик.

Я внимательно изучал его лицо, мысленно сличая его с приметами уголовников, находящихся в розыске. Скуластое, густо заросшее двухдневной щетиной, рот пухлый, что называется, властный. Над губой красовался лейкопластырь с отклеивающимися краями. Глаза, расположенные на порядочном расстоянии друг от друга, горели от возбуждения. Лохматая шевелюра была всклокочена и щедро посыпана перхотью.

– Послушай, детектив, я к тебе попёр потому, что с твоей репутацией тебе не до лишних вопросов.

В розыске Игнат вроде не находился, хоть мои данные, конечно, могли и устареть – в курсе меня держат немногие бывшие коллеги из уголовного розыска, общение с которыми нельзя назвать регулярным.

– О-па! А я думал, что ты попёр ко мне, потому что я профессионал!

– Намекаешь, что высоко себя ценишь?

– Нет, Игнатушка, так дело не пойдёт. Я работаю только легально, плачу налоги, не пью, не матерюсь, на мостовую не плюю и спрашиваю у клиента паспорт. Так что поищи-ка ты кого-нибудь, у кого репутация ещё хуже моей.

Сделав вид, что аудиенция окончена, я зашёл в комнату и захлопнул было дверь перед самым его носом, как он спохватился:

– Подожди! Ну честное слово, нет у меня паспорта. Он в конторе.

– Замечательно. Тогда тебе не составит труда съездить в контору, взять паспорт и вернуться сюда.

– Хорошо, как скажешь. Но пока послушай хотя бы. Дело касается моей жены…

– Я так и знал. Ты слышал про Агату Кристи? Так вот она писала, что проблемы бывают либо мужей с жёнами, либо жён с мужьями. Которое из двух в твоём случае?

Пока я всё это ему рассказывал, он вытащил из кармана мятую фотокарточку с портретом бледной худосочной брюнетки с меланхоличными глазами трепетной лани, мятую бумажку с какими-то каракулями и пухлый конверт, о содержимом которого догадается даже абориген острова Фиджи. Всё это он свалил в кучу на столе и красноречивым взглядом показал мне. Я не среагировал.

– Нет, Игнат, я так не играю.

– Ты чего? Долларов не видишь?

– Вижу. Вот только где гарантия, что они не криминальные?

– Я занимаюсь бизнесом.

– Ну да, я даже догадываюсь, каким.

– И каким же?

– Для которого не нужно носить с собой паспорт.

Неожиданно он перестал изображать бешеного орангутана в брачный период, и заговорил дружелюбным, как ему казалось, голосом.

– Ну ты же мужчина. Ты меня понимаешь…

Это было уже слишком. Этот горе-мачо перешёл все границы, и на этот раз я не выдержал.

– Мужчина – это не тот, кто носит семейные трусы или одним глотком глушит литр водки, а тот, кто отвечает за свои слова и поступки. А от таких брутальных красавчиков вроде тебя, меня вообще тошнит – вообразили, что раз весите сто кило, то грубостью и наглостью добьётесь всего, чего хотите. Если бы у вас было хоть чуть-чуть побольше мозгов, у меня было бы гораздо меньше работы. Так что проваливай.

На его лице выразился испуг.

– Подожди, ты не понял…

– Ничем не могу помочь.

Но я уже понял, что речь идёт не о банальном адюльтере, и решил дать ему шанс.

– Ладно. Можешь ничего мне не говорить, капитан. Я и так всё знаю. Вот только невежливо так вести себя в гостях. Позоришь родное Приморье и весь флот. В Москве всего-то месяц, а ведёшь себя так по-хамски.

Он вылупился на меня так, будто бы я его ошпарил. Только теперь я заметил, как трясутся его толстые изгрызанные пальцы.

– Ты… ты меня знаешь?

Я даже сам себе удивился, что настолько метко попал.

– Нет. Но если понадобится – узнаю.

– А как…

– Ох, да это так легко, что и объяснять не охота. Как ходят по лестнице все люди? Да хотя бы как я, почти не опираясь на перила. А как ходят моряки во время качки? Держатся обеими руками. Вот ты как на корабле привык, так и здесь за стенку хватался, на которой и перил даже нет. Так что про твоё морское прошлое я узнал раньше, чем увидел твою физиономию. И ещё. У тебя большой порез от бритвы. Безопасной бритвой так сильно не порежешься, значит, ты бреешься опасной. Почему? Да потому что в плавании лезвиями не напасёшься, а эту наточил и готово. Вот и вся недолга, капитан. Ты ведь был капитаном грузовой шхуны, частной, не очень большой – верно?

– Верно…

Я не стал рассказывать, как догадался об этом. Просто не тянул он на матроса, да и вряд ли у матроса будут такие суммы денег. У капитана мелкого торгового судна больше всего возможностей нагреть руки на контрабанде. Отсюда, кстати, и Приморье – едва ли не самое хлебное для контрабандистов место. Но это была чистой воды догадка.

– Месяц в Москве? Ещё проще. Во-первых, ты не знаешь местных порядков, иначе не стал бы тратиться на охранника. За пару месяцев пребывания здесь ты мог бы усвоить, что без паспорта тебя здесь и в сортир не пустят. Во-вторых, костюм, что на тебе, ни разу не стирался, а по степени замусоленности можно догадаться, что купил ты его недели три назад. Конечно, ты мог и менять костюмы, но что-то мне подсказывает, что тебе не до этого.