Фулкрум - Гвинет Джонс

Гвинет Джонс

Фулкрум[1]

Всозвездии Ориона можно отыскать отражательную туманность[2] NGC 1999,[3] освещенную яркой звездой № 380 Орионис, и «homo sapiens» глобулу Бока,[4] хорошо известную в истории астрономии. Этот звездный инкубатор — видимый участок области Буонаротти, которая в четырехмерном пространстве имеет форму креста. Это «отмеченное крестом место» известно астронавтам и другим романтикам как Фулкрум или Точка опоры. Для одних оно является запретными воротами в Эльдорадо; для других — источником нашего сознания и оракулом, предсказывающим наше будущее, расположенным, как Дельфы, в самом центре пространства-времени…

Чужаки вернулись в свою каюту и обнаружили, что в ней снова все перевернуто. В прошлый раз разграбили их аптечку. Теперь они лишились велосипедов. Чужаки сидели посреди разгромленной каюты, чувствуя, как страх и бессильная злоба захлестывают их. Конечно, утрата припрятанных запасов рыбьего жира — вещь малоприятная, но туристы-экстремалы должны понимать, что их считают богатыми и будут грабить. В данном же случае дело обстояло иначе. Никому на станции, кроме них, велотренажеры не требовались. Их компаньоны-старатели почти все были исключительно астронавтами-ветеранами. Несколько часов в день активной работы на велотренажере не помогут решить проблемы с гравитацией.

В конце концов чужакам наскучило созерцание разоренного жилища, и они решили пойти к Эдди-суперкарго.[5] Эдди, конечно, помочь ничем не мог, но о расовой травле стоило заявить. Они надели куртки и, слегка подпрыгивая, направились по тускло-коричневому коридору — два робких чужака-гуманоида, оба около двух метров ростом, светлокожие и с гривами жестких рыжих волос. Разнополые, они казались людям похожими, как близнецы, но, в отличие от человеческих близнецов, не возражали, когда их путали. По дороге им никто не встретился. От отелей на околоземной орбите станция на Поясе Койпера отличалась отсутствием панорамных видов на парки и магазинов. Большинство старателей, если они в данный момент не готовились к нуль-переходу, покидали свои каюты только для того, чтобы завалиться в салун.

Существовали планы по превращению «Ковша с Ручкой» — так называлась станция — в центр интернационального города астронавтов, поэтому в ней было так много свободного места. На данный момент станция имела форму асимметричной гантели с корпусом из керамоволокна и двигалась по орбите, на которой вероятность столкновения с астероидом была минимальна. В «Ковше» жили старатели и персонал службы обеспечения, в «Набалдашнике Ручки» — он же служил Центром управления — осуществлялся некий правительственный проект, а между ними был полый переход с гофрированными стенками — «Ручка», соединяющая «Ковш» с «Набалдашником», как пуповина. ИИ решали все основные проблемы работы станции. Единственным человеком, облеченным властью на борту «Ковша с Ручкой», был Эдди, не слишком обремененный обязанностями. Как Орландо и Грейс удалось выяснить, на дежурстве он не делал ничего, кроме как сидел в своем кабинете в Центре управления и раскладывал «солитер». В свободное время он спускался в салун, поболтать с разными негодяями. Его скафандр и официальный статус выдавали в нем непрофессионала, но он просто преклонялся перед астронавтами.

Жилище Эдди выглядело комфортнее обычных кают. Для улучшения теплоизоляции его каюту снабдили двойной обшивкой, кресла, стол, шкафы, выступающие из стен, пол — все выдержано в скучном, официальном стиле. Здесь не было вещей, которые как-то характеризовали бы хозяина каюты, не было никакого оборудования (помимо самого Эдди), только настольный экран, который он использовал для своего бесконечного «солитера». Суперкарго был худой; с редкими растрепанными темными волосами, облаком лежавшими на плечах, грустными глазами и пристрастием к экстравагантной одежде. Сегодня он обулся в высокие, до колена, сапоги на платформе, усыпанные серебряными блестками. Жесткий скафандр, предохраняющий кости от воздействия повышенной гравитации, скрывался под тонкой, как паутина, рубашкой из золотистого шелка и черными неопреновыми брюками; вокруг шеи невесомо подрагивал тонкий шарфик в медно-серебристых тонах. Пленники гравитации предпочитали легкие аксессуары: это был своего рода черный юмор, и Эдди изо всех сил стремился походить на них.

Он радостно приветствовал чужаков, но жалобы их выслушал без энтузиазма.

— Послушайте, — прервал он их наконец, — мне жаль, что вы лишились своих велосипедов, но вы знаете правила. Они заключаются в том, что никаких правил нет. Вы берете все, что захотите. Мы так живем, и вы получили тому подтверждение. Здесь, в открытом космосе, вам придется к этому привыкнуть.

— Это-то мы понимаем, — закатывая глаза, произнес Орландо.

— Все это было бы просто прекрасно, — протянула Грейс, пожимая плечами, — если бы у этих мошенников нашлось хоть что-нибудь, что нам захотелось бы украсть. А так просто несправедливо все время воровать только у нас.

Эдди просиял, успокоенный тем, что они не требовали расследования инцидента и визит превратился в дружеский. Просто так же страстно, как он восхищался астронавтами, Эдди их боялся, и тот факт, что (теоретически) он мог надеть на них наручники и вышвырнуть со станции, не имел никакого значения. В подобных ситуациях все зависит от человека Чужаки прекрасно понимали это: они были в значительной степени в таком же положении. Если делами заправляют самые отъявленные сумасброды, туристы-экс-тремалы всегда пытаются вести себя как ни в чем не бывало.

— Знаете, — доверительно сказал Эдди, — предыдущего суперкарго зарезали в салуне, в качестве бонуса от заведения. Вам не следует принимать это на свой счет; наши парни — всего лишь взбесившаяся дикая свора…

Они знали эту историю и полагали, что все это вранье и что старатели режут исключительно друг друга. Но чужаки понимали, что Эдди хотелось придать значимость своей дрянной работенке: его карьера исследователя космоса, очевидно, не задалась.

— Благодарю, — сказала Грейс. — Нам уже намного лучше. Эдди распечатал капсулы с виски и шоколадом, хранившиеся в кармашках у него на ремне, и все трое болтали, вспоминая далекую голубую планету, перенаселенную и давно превратившуюся в свалку, на которую им скоро предстояло вернуться (Эдди—в конце своей вахты, а Грейс и Орландо — на следующем рейсовом корабле «Рогатка») и которая для забытых героев из космического салуна была недосягаемым раем. Внезапно суперкарго замолчал, прислушиваясь к сигналу вызова, неразличимому для посторонних. Гости вежливо сидели, пока хозяин с отсутствующим взглядом принимал сообщение, и пытались сообразить, что он получает — обновление базы данных системы искусственного интеллекта или команду из далекого Хьюстона.