Светские манеры - Доминик де Ру

Доминик де Ру

Светские манеры

1

Мари-Анж медленно шла по кладбищу. После смерти Поля прошло уже три месяца, и вот теперь, придя первый раз на его могилу, она была удивлена тому состоянию, которое овладело ею в эти минуты. Перекрестившись, она наклонилась и положила цветы на холодную плиту из белого мрамора. Светло-желтые нарциссы переливались под яркими солнечными лучами, и какое-то мгновение Мари-Анж невольно любовалась их красотой. Нет, ничто здесь не могло вызвать у нее воспоминаний о муже, и она решила вернуться домой.

Сочувственное отношение родственников и знакомых очень утомляло ее. Она вовсе не желала смириться с положением тридцатилетней вдовы после двенадцати лет благополучной супружеской жизни. Шагая по дорожке кладбища, Мари-Анж рисовала в своем воображении драматическую картину: она сидит за рулем своей автомашины, которая на полной скорости врезается в какое-нибудь дерево на обочине дороги. Да, тогда уже через десять минут после печального известия каждый не кривя душой мог бы сказать про нее: «Ах, эта бедная и несчастная Мари-Анж!»

Такси остановилось у подъезда ее дома на проспекте Анри-Мартен в начале одиннадцатого. Поднимаясь на лифте, она думала о том, что после того, как ее матери за завтраком деликатно сообщили бы о случившейся трагедии, та больше не стала бы относиться к ней как к безответственной и легкомысленной девчонке.

Тяжелый серебряный поднос на маленьком столике у входа был завален письмами с соболезнованиями. Снимая перчатки и отдавая их своей горничной Эмильен, Мари-Анж попросила ту проветрить рабочий кабинет мужа и отнести туда всю корреспонденцию. Задумавшись, она прошла в большую гостиную, где все было убрано и аккуратно лежало на своих местах, так что у матери не было повода упрекнуть ее в неряшливости. Иногда Мари-Анж специально оставляла вещи валяющимися в беспорядке, чтобы позлить мать. Ее нудные проповеди докучали ей.

Рабочий кабинет мужа был единственной комнатой в этой огромной квартире, где еще чувствовалось его присутствие, и она могла объективно осмыслить происшедшее. Мари-Анж впервые столкнулась со смертью близкого человека, и эта ужасная действительность вызывала у нее беспокойство и страх. В то же время она с горечью признавалась себе, что никогда не испытывала настоящей любви к мужу. Ей даже казалось, что скучная пустота, поселившаяся в ее душе, является естественным состоянием каждого, кто оказывается в таком же положении. Может быть, смерть не столь ужасна?

Я старалась любить его так, думала она, что он не мог заподозрить неискренность моих чувств, но, хотя это и странно, он никогда еще не был мне так близок, как после своей смерти. Я постоянно ощущаю его незримое присутствие рядом с собой, и меня все время мучает сознание вины перед ним. Ведь должна же существовать загробная жизнь или нечто подобное, где каждому придется ответить за все на последнем суде. Лично я предпочитаю никогда ни во что не вмешиваться, ничего не видеть и не знать. Но, кажется, я слишком увлеклась своими мыслями. Поль любил повторять, что только бездельники находят время рассуждать о себе. Интересно, чем же теперь занимается мой муж?

Она задумчиво провела пальцем по черному мрамору камина, и на ее бледном лице появилась слабая, едва заметная улыбка. Стены кабинета были отделаны дорогими тканями, а широкие гардины закрывали окна таким образом, что свет почти не проникал внутрь. Гармоничное сочетание старинной мебели со множеством разнообразных комнатных растений, представлявших всю гамму оттенков зеленого цвета, и большой абажур из опалового стекла создавали особый уют. Поль любил предметы старины, давно отслужившие свой срок и вышедшие из употребления. На столе красовался массивный кубок, из которого торчали две курительные трубки и сломанные перьевые ручки, лежали новые книги, стояла фотография в серебряной рамке, на которой весело смеялась восемнадцатилетняя Мари-Анж.

Присутствие мужа сейчас казалось столь ощутимым, что ей уже начинало казаться, будто он вовсе не умер, а сейчас войдет и сядет в свое кресло. Вздрогнув от этой мысли, она решила поскорей избавиться от иллюзии, которая уже начинала мучить ее. Этот кабинет постоянно болезненно напоминал Мари-Анж о Поле. Время не спешило развеять нахлынувшую на нее после его похорон тоску. Вместе с тем она понимала, что только здесь может предаваться воспоминаниям об их прошлой совместной жизни и только в этой комнате ослабевало странное чувство вины, которое она испытывала после смерти мужа.

Если я и не поступала так, как это принято в высшем свете, мысленно сказала она мужу, то теперь незачем заявлять об этом во всеуслышание. Впрочем, моя безупречность — это не вымышленная легенда! У меня никогда не было любовников, да ты и сам это прекрасно знаешь. И какая же это тягостная обязанность скорбеть о твоей смерти на глазах родных и знакомых, которую я сама на себя возложила. Но тебя больше нет здесь, и ты не сможешь упрекнуть меня, как обычно, в какой-нибудь ерунде… Я свободна! Мне рассказывали, что на севере Франции вдовы каждую субботу выносят на улицу вещи, купленные их мужьями и моют их с мылом. Слава Богу, что мне не придется чистить подаренные тобой сувениры, чтобы вновь обрести прежнее душевное спокойствие…

— Мари-Анж, доченька, ты напрасно изводишь себя, думая о Поле. Ты так совсем себя погубишь! Что ты опять делаешь в его кабинете?

— Ах, мама, я пришла сюда подумать… Не беспокойся, я не умру от горя, если только мне постоянно не будут напоминать о случившемся. Кто вам всем внушил, что я несчастна? Ты никогда не задумывалась о том, что теперь я могу чувствовать себя совершенно свободной?

— Мне кажется, ты начинаешь сходить с ума!

— Да вовсе нет! Я просто пытаюсь осмыслить свое положение. Наверное, твои слезы были более искренними, чем мои. Ты ведь очень любила Поля, не правда ли?

— Что ты хочешь сказать? Кто тебе рассказал…

— Никто мне ничего не рассказывал. Почему ты побледнела? Знаешь, ты вошла в тот момент, когда я вспоминала свою свадьбу. Полю тогда исполнилось двадцать девять лет, и его блестящая карьера покорила меня. Не красней, я прекрасно знаю, что он появился в нашем доме благодаря тебе. Только из-за твоей настойчивости он попросил моей руки. Я постоянно спрашивала себя, что ты ему такое внушила, ведь он не сразу обратил на меня внимание! Он был мне абсолютно безразличен, и должна тебе сказать, что если я и приняла его предложение, то лишь потому, что мне захотелось насолить тебе. Неожиданно осознав возможность потерять своего единственного поклонника, ты наконец перестала мучить меня своими нравоучениями. Ты, наверное, утешала себя тем, что если я не влюблена, то буду равнодушно относиться к мужу и не буду мешать тебе.