Культовое Сооружение - Анна Урусова

Анна Урусова

Культовое Сооружение

Джунгли Радоэль цвели бурно и даже яростно. Борс знал: так всегда бывает в тот краткий период между окончанием сезона ливней, когда даже местные змеи забираются в раскидистые кроны деревьев, и началом сезона иссушающей жары, когда влага испаряется с земли так быстро, что нижний ярус джунглей кажется затянутым густым туманом. Чрез пару дней сезон «цветения» начнётся и у тех немногих животных и насекомых, которые ухитрились как-то приспособиться к сумасшедшей местной погоде. По статистике последнего столетия большинство туристов погибало именно в этот период: растоптанные огромными неповоротливыми муарами, ставшие пищей для личинок вувры, они все прибывали на Радоэль с одной единственной целью — увидеть древний таинственный Храм, подходы к которому в иное время бдительно охраняли местные жители, длинные и чешуйчатые. Разумеется, туристы могли бы прибывать и чуть пораньше, примерно в тот же день, в который и Борс… Но правительство системы, в которую входила Радоэль, относилось к верованиям собственных граждан с уважением. Излишним уважением, по мнению Борса. Потому все корабли кроме, тех, что имели позывные Научной Лиги, могли приблизиться к Радоэль только и исключительно после того, как вувры — слизни размером с быка — обзаведутся роскошными синими рожками.

К счастью, корабль Борса нужные позывные имел. Авантюрист совершенно не представлял, каким образом заказчик ухитрился добыть столь ценную и редкую информацию, и очень об этом жалел. Постоянный доступ к базе актуальных позывных Лиги открыл бы ему доступ к стольким запретным мирам… Борс даже позволил себе помечтать о том, как это было бы: никаких тебе больше пеших марш-бросков по непроходимым джунглям, влажным и жарким, полным непривычных и мерзких запахов и звуков. Никаких больше болтающихся за спиной неподъёмных рюкзаков, тащить за собой которые приходится потому, что наличие позывного Лиги не спасает от встречи с «коллегами», и корабль приходится оставлять не там, где удобно, а там, где незаметно. Никаких больше… Борс махнул рукой, заодно стряхивая мелкое существо, не имеющее ни одной ноги, целых восемь крыльев и, кажется, два жала. К счастью, неведомая тварь не успела укусить его — на продвинутый имплант, очищающий кровь ото всех потенциально опасных соединений, заказчик не расщедрился, так что следовало избегать непредвиденных ситуаций. Тот странный моавец, лаконично потребовавший «принести ему всё, что найдётся в центральной камере храма», уверял, конечно, что внёс в программу импланта все соединения, с которыми можно было столкнуться на Радоэль… Но доверять на все сто разумному растению, бодро шлёпающему по полу бледно-зелёными ложноножками? Помилуйте, он ещё не совсем лишился рассудка.

На то, чтобы дойти от подножия скального массива, у которого остался спрятан корабль (моавец предлагал другое место, и Борс даже с ним согласился, для вида, конечно), до главного входа Храма, Борсу понадобилось целых четыре стандартных часа. И запыхался он до такой степени, что даже идеально гладкие стены, возносящиеся к прозрачно-голубому небу и словно вырастающие прямо из сочной зелени, не вызвали ни удивления, ни восхищения. Только усталое: «Дошёл, наконец».

Прежде чем начать вскрывать двери Храма, Борс по-походному подкрепился: подключил к импланту пакет с растворёнными питательными веществами и уселся на рюкзак, стараясь отключиться от неприятного ощущения бегущей по венам раскалённой жидкости. Он вспоминал последние инструкции моавца, записанные на видео и переданные в систему связи корабля только за два часа до высадки на Радоэль.

— Подойдёшь к Храму вплотную — приложишь то, что я дал тебе, к правому краю стены, — вещало растение, подрагивая бледно-жёлтыми головными листьями. — Дверь откроется ненадолго, так что не мешкай. И посмей только не забрать с собой устройство — с его помощью стражи легко вычислят, кто проник в Храм. И имей виду: если у меня будут проблемы, тебя я сдам, не задумываясь.

На этом моменте Борс хмыкнул: можно подумать, он ожидал чего-то иного. Даже нормальный человеческий или, например, кошачий заказчик скостили бы себе срок, сдав исполнителя. Чего в таком случае ожидать от растения?

Потом моавец долго вещал о ловчих ямах, развеянном в воздухе органическом яде, уничтожающем главную составляющую человеческого ДНК, и прочих милых ловушках, оставленных неведомыми строителями Храма, но эту часть Борс пропустил мимо ушей. Ну скажите на милость, как местные безруко-безногие аборигены, вынужденные мигрировать, когда джунгли становятся слишком опасными, смогли бы создать настолько убийственное вещество? Да ещё и настроить его строго на людей? Вот именно, никак. А что до слухов о ловушках и прочем, так этого добра всегда хватает. Взять хотя бы землян, живших когда-то в районе экватора, на месте самой южной точки нынешнего Сума: чтобы отогнать древних авантюристов, распустили слух о том, что их пирамиды построили инопланетяне! И это в двадцать первом веке, когда человечество о космосе знало примерно столько же, сколько микробы о луже, в которой живут. Уму непостижимо! И ведь верили!

Пока Борс размышлял о моавцах и землянах, жар в его теле утих. Можно было двигаться дальше. Цельная закрытая коробочка, почему-то обтянутая чёрной змеиной кожей, наглухо прилипла к поверхности, стоило только поднести её к стене. И тут же матовый чёрный камень, похожий на земной мрамор, вспыхнул изнутри, став похожим на тлеющие угли. И часть стены со страшным скрипом двинулась вверх, открывая узкий тёмный коридор, протиснуться которым мог бы только худой и невысокий человек — точно такой, каким был Борс. К счастью, кусок стены с коробочкой остался на месте. Так что Борс встал в проходе, затем сорвал устройство с камня и резко прыгнул вперёд, в непроглядную тьму Храма. Стоило ему приземлиться, как позади раздался грохот — дверь закрылась, не оставив ни единой щели для света или воздуха.

— Не кажется ли тебе, мой друг, что тот моавец слишком много знал об этом Храме?

Обычно Борс не страдал разговорами с самим собой. Но сейчас, в кромешной темноте и давящей тишине, вынужденный первым идти туда, куда в иных обстоятельствах первым пошло бы искусственное существо, оснащённое кучей анализаторов и записывающих устройств… Он отчаянно нуждался в чём-то знакомом и безопасном, хотя бы в звуке собственного голоса. Для закрепления результата он ещё и проехался по службам стражей, которые тщательно следили за любыми проявлениями несвойственного живой природе излучения. Так что приходилось действовать по старинке: входить без предварительного изучения, светить древними фонариками… Хорошо хоть фон имплантов надёжно терялся за собственными электрическим и тепловым излучением человеческого тела, иначе совсем тяжко пришлось бы.

Увесистый фонарик уже