Подземное созвездие - Анастасия Дробина

Анастасия Дробина

Подземное созвездие

© Дробина А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

– Держи-держи-держи!!! Девчонки, ловите его! Падает, на меня падает! А-а-а-а-а!!!

Огромный шкаф накренился и рухнул. Столб пыли взметнулся до потолка. Раздался дружный вопль. Громче всех орала Юлька Полундра, которую чуть не до самой макушки засыпало книгами, журналами и бумагой. Подруги, Белка и Натэла, кинулись к ней:

– Юлька! Ты с ума сошла! Как ты его на себя опрокинула-то?! Ты живая?! По голове не стукнуло?!

– С-стукнуло… – прошипела Полундра, садясь на полу и почесывая встрепанную рыжую шевелюру. – У-у, зараза… Тыщу лет стояла не шевелилась! А как я прикоснулась – так сразу и…

– Мебель тысячу лет не живет, – авторитетно заявила Натэла. Юлька в ответ гневно чихнула, подняв облако пыли.

– Это чего тут у вас? – в дверь просунулись встревоженные физиономии Атаманова и Батона.

– На Юльку книжный шкаф рухнул! – сердито пояснила Белка. – Я вам говорила – сначала надо вещи выбрасывать, а потом уже стены долбить! А вы в соседней комнате молотком забухали, шкаф затрясся и…

– Складывайте все на носилки! – распорядился Атаманов. – Мы с Андрюхой сразу начнем на помойку таскать.

– Погоди, это же книги все-таки… – засомневалась Натэла. – Кажется, старые… Может, сначала Солу Борисычу позвонить?

– Так мы до лета не закончим! – рассердился Атаманов. – А Пашка велел побыстрей!

– Вот пусть сам побыстрей и делает, когда из универа придет, – холодно заметила Натэла. – А хорошие вещи на помойку вынести большого ума не надо. Белка, звони Солу Борисычу – пусть приедет посмотрит!

Полундра и компания разгребали горы мусора в пустой квартире уже четвертый час, тратя на это драгоценное время каникул. На улице, впрочем, все равно стояла слякоть и сыпал дождь со снегом: весна запаздывала. А дело не терпело отлагательств. Со дня на день здесь, на Солянке, должна была открыться компьютерная фирма «Сетевые корсары». Фирму организовал Юлькин старший брат Пашка Полторецкий – компьютерный гений, известный всей Москве хакер и студент мехмата МГУ.

На втором курсе университета Пашка создал несколько компьютерных программ, которые моментально были раскуплены заинтересованными лицами, и у него зародилась мысль о собственной фирме. Идея была хорошая, но на то, чтобы снять офис в Москве, ни у Пашки, ни у его друзей-программистов не было денег. «Корсары», впрочем, не унывали. Они работали у себя по домам над новыми программами, между делом подыскивали клиентов и надеялись на улыбку удачи.

А в конце зимы умер дальний родственник семьи Полторецких. Лев Венедиктович Скобин был известным историком и искусствоведом, когда-то преподавал в Московском университете. По написанным им учебникам до сих пор учились студенты. Скобину было больше ста лет, он обитал один в маленькой квартире, в окружении книг и рукописей. Его дети, внуки и правнуки жили в Америке. Когда старый профессор умер, оказалось, что заниматься освободившейся квартирой в Москве некому и некогда. И Пашка Полторецкий понял, что это его шанс. Он дозвонился до заграничных родственников и предложил им свой план: они с друзьями приводят квартиру в порядок, делают ремонт, оборудуют в ней офис компьютерной фирмы и регулярно перечисляют в Нью-Йорк арендную плату. Такое решение устроило всех, и бумаги оформили быстро.

Так и вышло, что в первый день весенних каникул Юлька Полундра и ее друзья стояли на пороге профессорской квартиры и с ужасом смотрели на горы пыльного мусора, которые они опрометчиво пообещали Пашке разгрести в два счета. Столько грязи Юлька не видела ни разу за всю свою жизнь даже в собственной комнате. Пашка заглянул в квартиру через плечо сестры, присвистнул, поспешно пообещал: «Шелупонь, с меня два ведра мороженого и цистерна кока-колы!» – и смылся в университет.

– И чтоб вернулся к обеду! – злобно проорала Юлька ему в спину. – Мы не будем без тебя мебель на помойку таскать! Халявщик!

Ответом ей был бодрый хлопок входной двери. Полундра горестно посмотрела на друзей. Было очевидно, что одним днем работы тут не обойдется.

– Ничего, управимся! – бодро сказал Андрюха Батон, сбрасывая куртку. – Всего делов-то – хлам вынести! Вот мы с дедом летом сарай строили – это было да! А тут… Ломать не строить! Берись, братва!

Работа закипела. Поскольку квартира Скобина находилась на первом этаже, носить мусор на помойку было нетрудно. Атаманов и Батон раздобыли деревянные строительные носилки, на которые полетели книжные переплеты, банки с засахарившимся еще в прошлом веке вареньем, связки газет, пахнущая плесенью и погрызенная молью одежда и битая посуда. Девчонки, переодевшись в рваные майки и старые тренировочные штаны, принялись разгружать полки и шкафы. Пыль стояла столбом, и вскоре квартира наполнилась дружным чиханием.

– С ума сойти можно! – возмущалась Полундра. – Жил один старик – а загажено так, будто стая бомжей тусовалась! Как это можно было в одиночку так… пчхи… все… пчхи… усвинячить?! Да тут противогаз нужен! А-а-апчхи!!!

– Вах, перестань! – взмолилась Натэла, двигая шваброй за диваном. – Замотай голову, что ли! От тебя еще больше пыли становится! И старик тут ни при чем! Это родственники виноваты, что его бросили и не помогали! Как это можно – старого человека оставлять совсем одного?! У меня троюродная прабабушка Кэто в Тбилиси живет одна – так к ней каждый день кто-нибудь приходит! Дочки, невестки, внучки, правнучки – все! Еду готовят, убирают, лекарства покупают! А тут…

– Так твоя прабабка, наверное, человек нормальный! – обиделась Полундра. – А этот псих был! Никого к себе не пускал – ни чужих, ни родственников! Даже дверь им не открывал, через цепочку разговаривал! Только с дедом моим общался, и то раз в полгода! Чего боялся – не знаю!

– Может, он очень богатый был, этот ваш Лев Венедиктыч? – предположила Белка Гринберг, волоча из соседней комнаты гору отвратительно пахнущих подушек и одеял. – Боялся, что… ну… украдут что-нибудь? У меня вот тетя Римма полный дом народу наприглашает на день рождения, а когда все уйдут – сразу бежит ложки серебряные считать! И каждый раз вопит, что половины серебра опять нету! И что это не день рождения, а сплошные убытки! И что у нее не родственники, а…

– Белка, оглянись! – рявкнула Полундра. – Что тут красть?! Какие ложки?!

Юлька была права. Единственную ценность в квартире мог представлять громадный шкаф, доверху забитый книгами и бумагами. С виду он казался вполне устойчивым. Это и ввело в заблуждение Полундру, которая решительно воздвигла возле него стремянку и полезла наверх, чтобы сбрасывать все с верхних полок. Но стоило ей прикоснуться к шкафу, как тот заскрипел, пошатнулся – и неуклонно начал заваливаться на Юльку. С оглушительным криком Полундра скатилась по стремянке на пол, а сверху на нее посыпались увесистые тома и связки бумаг. И теперь нужно было думать, что делать со всей этой макулатурой.

Отчим Белки, известный московский антиквар Соломон Борисович Шампоровский, едва услышав о шкафе, полном старых, пыльных, ни на что не годных книжек, примчался на Солянку через полчаса после звонка падчерицы. Квартира сразу же наполнилась возмущенными воплями:

– Варвары! Махновцы! Мародеры! Это же конец восемнадцатого века! «Житие преподобного Сергия Радонежского»… «Путешествие из Петербурга в Москву», первое издание, запрещенное! Вейзмир! «Руслан и Людмила», типография Николая Греча! Ой, мама дорогая, где только таких детей родят?! Почему вы мне сразу не позвонили?! Я бы приехал с грузовиком и… Как можно так обращаться со старинными книгами, юные погромщики?!

– Мы не погромщики, дядя Шлема, – обиженно сказала Натэла, незаметно отталкивая ногой в угол пачку бумаг в кожаной папке, которые Атаманов разложил на пороге квартиры, чтобы вытирать ноги. – Мы сразу же вам позвонили, как только… как только начали разбираться. И Юльку, между прочим, чуть не убило этим шкафом!

– К шкафу вообще не прикасаться! – велел Шампоровский, жадно оглядывая комнату разбойничьими черными глазами. – Кажется, это Гамбс[1]… Или даже Свирский[2]… И вообще, уйдите отсюда, только перепортите все! Я сам! На помойку уже унесли что-нибудь, изверги?

– Парни с носилками уже раз пятнадцать сходили… – опрометчиво сказала Белка. Соломон Борисович издал короткое бульканье, вскочил и ринулся к дверям. Через пять минут девчонки, прильнув к окнам, наблюдали за тем, как Шампоровский буром зарывается в дворовую помойку.

– Ужас… – вздохнула Белка. – Мама говорит, что это почти болезнь. Он вообще-то классный, но как только до старого хлама доходит…

– Чем бы дите ни тешилось, лишь бы не вешалось! – утешила ее Полундра. – Натэлка молодец, что бумажки задвинула! Зачем человека лишний раз расстраивать? Дай сюда, я потом потихоньку выкину!