Болота осушающий - М. Афремова

М. Афремова

Болота осушающий

ПРОЛОГ

«Уважаемый товарищ!

Растение это из третичного периода (был такой период в геологической жизни нашей планеты). Каким образом Вы узнали о растении, не представляю себе! Чтоб Вам было все понятно, я приведу выписки из старого полевого дневника, не изменяя в них ничего. Дело в том, что вся деятельность геологов, все поиски и разведка полезных ископаемых, все геологические карты, прогнозы, предположения основаны на фактическом материале, на описаниях горных пород, сделанных в маршрутах, на подробном описании мест, где эти породы выходят на поверхность, то есть образуют обнажения. Вернувшись в город, мы тщательно исследуем все собранное в лабораториях. Делаются химические и минералогические анализы, определяются собранные остатки ископаемых животных и растений, строятся карты и профили, на которых становятся ясными соотношения различных пород.

Я здесь приведу описание обнажения так, как это было сделано двадцать два года назад.

„Обнажение № 135

В 5 км с.-з. деревни Усолки. Овраг, впадающий в речку М. Покровка. 110 м на восток от устья оврага.

1. Опоки темно-серые, плотные, звонкие. Мощность 1,5 м.

2. Песчаник светло-серый, слабо сцементированный, среднезернистый, известковистый, содержит раковины моллюсков (Обр. 451). Мощность 0,3 м.

3. Глины голубовато-серые, плотные, алевритовые, слоистые. Мощность 0,8 м.

Наблюдается легкое видимое падение слоев на юг 3–5°.

Далее на восток овраг раскрывается, склоны выполаживаются. Левый склон залеснен, коренных пород не наблюдается (Для картирования нужно делать расчистки)“.

Вам странно читать эти строки. Они для Вас непонятны, как непонятны для многих людей и иероглифы майя. Но ведь весь этот фактический материал, собранный в поле и полученный в лабораториях, позволяет говорить о том, какая жизнь была на Земле в различные геологические эпохи, как она изменялась, иначе говоря, воссоздать географию прошлого — палеогеоерафию. Но одного фактического материала мало. Надо уметь сочетать его с долей воображения, да, да, именно с воображением, чтобы зримо увидеть все. Вас это удивляет? Но горные породы — памятники физико-географических условий прошлых геологических эпох, и у геологов воображение должно быть развито очень сильно. (Возможна ли вообще наша жизнь без воображения — это уже другой вопрос.) Так вот, на основе вышеописанного обнажения, я опишу Вам палеогеографию района. Но не забудьте о факторе времени! В современных условиях в болотных отложениях прирост мха составляет 0,25 см в год. А осадки одного, так называемого сызранского, яруса палеогена достигают полтораста метров мощности…

…Тяжелое небо нависает над бесконечно серым морем. Теплая мутная вода со слабыми волнами плещется о берег.

Где-то далеко от этих мест вздымаются горы, внутри Земли происходят вулканические процессы. А здесь море все накатывает и накатывает волны на берег, постепенно разрушая и изменяя его облик. Появляются и исчезают острова. Теплый влажный климат — так непохожий на наш современный способствует появлению пышной растительности на берегах. Леса разнообразные по составу — покрывают сушу. Лианы опутывают стволы магнолий, высокие каштаны с шарообразной кроной рвутся к солнцу. Лес — всюду лес! Ни зимы со снегами и метелями, ни знойного лета. Иногда идут обильные теплые дожди, даже не дожди, а ливни. Прямые упругие струи бьют по листьям, по веткам. А когда ночью ярко светит луна? то ее свет отражается в море, в бесчисленных потоках воды, в озерах, во впадинах со стоячей водой, и все окрашено в зелено-Серебряный цвет. Лес и вода…

И вот на одном небольшом острове, затерявшемся в безбрежном море, здесь, в районе нынешнего Саратовского Поволжья, вместе с кленами и инжиром, миртами и дубами, росло одно дерево. Оно скорее напоминало куст, но очень высокий, с могучими ветками, вытянувшимися в разные стороны, с большими зубчатыми листьями. На листьях выделялись толстые жилки. Иногда куст покрывался огромными кистями цветов, около которых летали большие блестящие насекомые и пестрые птицы. Порывы ветра шевелили глянцевитые листья, и красивые цветы роняли свои венчики. Потом куст усеивали зеленоватые коробочки, в которых зрели семена. Коробочки лопались, семена высыпались. Ветер подхватывал и разносил их далеко в море. Проходили столетия, менялись берега, умирали и вновь вырастали деревья. Потом море совсем поглотило остров с пышной растительностью. Молчаливые рыбы лениво плескались в серых волнах, медленно оседали на дно пустые раковины — остатки моллюсков. Раковины перекатывались по дну, ломались, пропитывались солями, затвердевали.

Внутри одной раковины застряло семечко в восковой оболочке… Где-то наверху шел дождь, светило солнце, поднималась и опускалась суша, вновь и вновь накоплялись осадки, уплотнялась, изменялась земля. Уже другие животные с причудливыми раковинами плавали в морях, другие звери бродили по лесам. Было похолодание климата, и вновь потепление, наступали и отступали ледники.

И вот в обнажении под № 135 я нашел раковину, обычную раковину, которая подтверждала третичный возраст исследуемых мною осадочных отложений горных пород. Когда изучали раковину в лаборатории, внутри ее мы обнаружили семечко в плотной восковой оболочке…»

КУСТ НА БОЛОТЕ

Семен шел в болотных сапогах вдоль тихой речки, которая то сужалась, пряталась в темных кустах, то расширялась, выходила на простор луга и становилась мелкой: на дне видны были белые камушки.

«Ну что еще можно здесь увидеть?» — думал Семен. Все та же окатанная галька белого силурийского известняка. На берегу красноватые суглинки, поросшие кустарником и травой. Мощность суглинков так велика, что ни этой речке и никакой другой не под силу их размыть и вскрыть, добраться до коренных пород более древнего возраста. В коренных еще стоило бы покопаться, постучать молотком…

И зачем Семен согласился ехать в эти скучные места? Конечно, это очень заманчиво: гидрогеология, будущее мелиорации, осушение болот! Но здесь и болот-то настоящих нет.

Солнце так и не показалось сегодня. Небо белесовато-серое. Хорошо еще, дождя нет.

Мария Степановна — соседка Семена по московской квартире — предложила ему поехать с нею сюда в гидрогеологическую экспедицию коллектором. Здесь они работают втроем, с ними езде Лена — студентка биофака. Экспедиция выехала в эти места большая, но разбились на отряды. Так Семен и оказался в обществе двух женщин. И какой она геолог — эта Мария Степановна? Спокойная, полная, в очках, ей только сидеть в Москве в лаборатории и просеивать пески через ряд сит, а потом взвешивать каждую порцию. Семен вспоминает оставшуюся в деревенском доме с мезонином Марию Степановну с досадой. Сидит у окна, подсчитывает, записывает, а уж требовательная! Но ведь в поле, в маршруте и без нее не считаешься со временем. Вот и сейчас уже пятый час, а до дома еще далеко. Свой сегодняшний маршрут Семен уже давно прошел и теперь находился в местах, которые еще в прошлом году были вдоль и поперек исхожены геологами. Отсюда, если срезать по прямой несколько километров, до базы было ближе. Пора поворачивать к шоссе. Авось подвернется попутная машина — тогда скорее доберешься до Ивантеевки. «Вот дойду до того куста — его ветки так странно торчат и топорщатся наверх — и поверну», — решил Семен и зашагал быстрее.