Мотыльки - Александр Викторович Гангал

Лето вступало в свои права…

В такую пору особенно хотелось верить, что самые хорошие и приятные события еще впереди и лето будет бесконечно долгим со своими прекрасными теплыми вечерами, задорными грозами и жаркими манящими пляжами. Середина июня – время, когда познаешь вкус любви и заботу ласковой природы.

Над дорогой, укрытой мягким от жары асфальтом, подымалось томное марево. На обочине подпрыгивала, подбирая мелкие камешки и мошек, беспокойная стайка воробьев, насвистывая о чем-то своем. Высоко в небе заливался в тишине певучий жаворонок. Изредка срывался сухой тёплый ветерок, принося запах сочных трав. Тишина и умиротворение…

Но вдруг, постепенно, из ниоткуда, появился слабый, едва уловимый, но потом все более нарастающий и явно тревожный гул. Он становился все громче и явственней, пока не превратился в красивый автомобиль, вынырнувший из-за поворота.

Большая белая машина с симпатичной супружеской парой стремительно мчалась по ровному четырёхполосному шоссе.

– Послушай, Тань, по-моему, чуть ведет влево. – С наигранным сомнением, не отвлекаясь от дороги, сказал Андрей.

– Да ладно, все хорошо, тебе только кажется. Классная новая машина! Дорогу отлично держит. А если что-то не нравится или видишь, что что-то не так, то звони своему Олегу в салон. – Ответила смущенно супруга.

– Почему моему Олегу? – удивился он искренне. Скорее, – он твой. Кто перед ним вытанцовывал, когда машину выбирали? – Огрызнулся он.

– Замолчи, прошу тебя, Андрюша, если хочешь поссориться, то давай, пожалуйста. Я готова! – Повысила Таня голос. Она открыла «бардачок» и достала влажную салфетку.

– Ладно, извини, я не хотел тебя обидеть, просто пошутил. – Не желая ввязываться в ссору, оправдался он.

– Вот, просто сиди и молчи. – Продолжала злиться Таня, надув красивые губки.

– Во-во, смотри! Ну, сволочь, – лезет! Ну, гад, просто житья от таких нет, – в сердцах не сдержался Андрей. – Черный «Туарег» нагло подрезал его полосу.

– Андрюша, не начинай. Прошу тебя, отпусти его, пусть едет, Бог ему судья. – Вжавшись в кресло, испуганно воскликнула она.

– Вот, Танечка, если так думать, то такие негодяи и будут чувствовать себя безнаказанно, – ответил Андрей с обидой, – но скорость все же сбросил и дал уехать задиристому джипу! – Тань, скажи, правда, машинка класс?!

–Да, что есть, то есть – подтвердила милая девушка!

Новенькая белая «Камри» плавно мчалась по шоссе, всем своим видом показывая превосходство над окружающими автомобилями. Андрей ликовал. Наконец сбылась его мечта, – прекрасная машина, красивая женщина рядом и небольшое путешествие. Сколько раз он представлял себе это, сидя на работе. Бывало, сядет, задумается, а Прохоренко с шутливой угрозой в голосе его спрашивает: «Серегин! Твою мать, ну где ты летаешь?! Когда прайсы будут готовы?»

– Андрей, о чем ты думаешь? – спросила Таня.

– Да так, вспомнил кое-что. А ты? – Поинтересовался он в ответ.

– А помнишь нашу свадьбу? – Неожиданно вспомнила она. – Как Левченко мой туфель украл? А ты его ловил, и брюки у тебя на заднице разошлись… Так смешно! – Зажурчала она звонким смехом.

– Да, сейчас смешно, – заметил он, – а тогда было не очень. Интересно, где тогда мама нитки с иглой нашла? Представляешь, в ресторане-то? – Задался Андрей риторическим вопросом.

– А как ты в трусах сидел за столом, пока мы брюки тебе штопали? Ну и физия у тебя была. – Смеялась, вспоминая Таня.

– Ой, притормози вон у того базарчика. – Скомандовала она, указывая пальчиком в направлении придорожного импровизированного рынка, расположившегося почти рядом с обочиной. Андрей повиновался. Машина плавно съехала с дороги, четко скрипнув тормозами, и остановилась рядом с торговцами.

– Не притерлись еще, – подумал Андрей.

–Ты идешь со мной? – Позвала она его и пошла вперед. – Я яблоки хочу посмотреть, идем, выберешь себе тоже! – Крикнула, не оборачиваясь.

– Тань, подожди! Закрыть же машину надо, – сказал он ей вдогонку.

– Сынок, от кого тут закрываться-то, от Фомича что ли? – Услышала его стоявшая неподалеку сгорбленная старуха. Возле нее, прямо на земле, расположилось несколько полных корзинок с яблоками. Женщина продолжила:

– Старику сто лет в обед! Или меня, бабы Марты, боишься? Спросила она с иронией в голосе. – Идите сюда, яблочки ищете?

– Смотрите, какие у меня есть, – показала она рукой. – И сладкие, и Симиренко, хотите на пробу дам?

Андрей внимательно посмотрел на бабку. Перед ним стояла грязная древняя старуха, её лицо, окаймленное шерстяным платком, было испещрено множеством морщин, казалось, что ей очень много лет. Ноги были обуты в довольно большие, видавшие виды, войлочные бахилы. Одета она была в черную, длинную, с запыленным подолом юбку и синюю жилетку поверх темно-серого, старого и заштопанного на левом рукаве, свитера.

– Странно, – подумал он, – как ей не жарко, в такую-то погоду?

– Бабушка, а почем ваши яблочки? – Спросила Татьяна, копаясь в одной из корзин.

– Какой цветочек у тебя есть, сынок, – бабка повернулась в сторону Тани, оценивая, и причмокнула языком. – Любишь ее? – Спросила она Андрея серьезно. – Счастьем наполняет она тебя, – продолжила уверенно, не дожидаясь ответа. – Береги ее, береги счастье свое. – Посоветовала баба Марта. Она заглянула Андрею в глаза. Взгляд у нее был суровый, пронизывающий, зрачки, будто иголки, больно кололи. Андрей не в силах выдержать такого взгляда опустил голову. А Марта не унималась:

– А где любовь, счастье, там и зло прячется, чтоб оторвать свое, да побольше. – Только вот, и с ним разговаривать можно, понять, чего оно хочет.

– С кем бабушка, разговаривать-то можно? – Спросил Андрей раздраженно. – Ему был неприятен такой напор.

– Почем яблочки? – Не обращая внимания на странный разговор, снова спросила Таня. – Андрей, вот этих хочу. – Заключила она, набрав полную охапку яблок из разных корзин и не зная, что ей делать дальше.

– Бабушка, а сколько с нас? – Переспросил Андрей, делая вид, что ничего странного не слышал, и полез в кошелек.

– А сколь дашь – того они и стоят. – Ответила старуха.

– Десятки хватит, бабушка? – Предложил он.

– Хватит, сынок, вот только как худо станет – ищи Марту, – не унималась старуха. – Помогу вам, милые, приглянулись вы мне. Село Кузни, спросите кого, – подскажут где найти!

– Хватит, старая, ребят пугать, уже совсем с ума сошла, не слушайте ее, – ведьма она! Всем такое говорит. – Резко встрял в разговор, до этого молчавший и стоявший рядом, старик Фомич. Вида он был не ахти какого: одет в поношенный пиджак, поверх серого цвета майки. Помятые брюки свисали на коленях. Но, обут он был в новенькие блестящие калоши, которые не очень соответствовали остальной одежде.

Несмотря на мешки под глазами и небритые, поросшие седой щетиной щеки, лицо Фомича было жестким и мужественным, из-под густых поседевших бровей, колким взглядом с прищуром,