Цена удачи - Элисон Винн Скотч

Элисон Винн Скотч

Цена удачи

Посвящается Лиззи.

Я по-прежнему слышу твой раскатистый хохот.

© Смирнова А., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Цикл первый

Сентябрь

Глава первая

Дорогой дневник!

Итак, я начинаю. Дженис, мой психотерапевт, предположила – возможно, мне пойдет на пользу, если я стану изливать свои чувства на бумагу, вместо чтобы копить их внутри, сидеть сложа руки и жалеть себя. Поэтому я решила попробовать вести дневник. Да и кто стал бы осуждать меня за подавленное настроение? Мне поставили диагноз – проклятый рак, мой парень меня бросил, и никто из коллег не отвечает на мои звонки.

Конечно, когда Дженис посоветовала мне такое развлечение, я сказала ей – мне не о чем писать. Рак заточил меня в четырех стенах – не описывать же, как я часами напролет сижу в темной спальне, размышляя о смерти. Но потом, лежа на диване и глядя в потолок, рассеянно слушая радио, я внезапно услышала голос Джейка, плывущий ко мне по радиоволнам. Джейк. Моя всепоглощающая любовь. Он пел о потерянной любви, и я, зарывшись в подушки, закутав ноги в шенильный плед, думала – может быть, он поет обо мне. Когда диджей поставил новую песню, я решила начать. Это было вдохновение.

Видишь ли, дневник, спустя несколько недель после того, как Нед меня бросил, я увидела: я до сих пор не вполне понимаю, что в наших отношениях пошло не так. Продолжив свои размышления, я осознала: я не вполне понимаю, что пошло не так во всех моих предыдущих отношениях. И, продвинувшись еще на один шаг, увидела: должно быть, мне порой – а может быть, вообще – не хватает самосознания. Ну кто, закончив отношения, хотя бы ненадолго не задумается о причинах разрыва? Конечно, я некоторое время прокручивала в голове сам разрыв – были слезы, чрезмерно драматичные эпитафии и прочее, – но совсем не пыталась понять, почему это произошло.

Поэтому, дневник, я собираюсь в своем сознании еще раз преодолеть каждый верный и неверный шаг, пройденный в прошлом. Я собираюсь проанализировать каждую из пяти любовей моей жизни и увидеть, что мне откроется, кем я стану, чем все закончится. Как знать, к чему приведет этот поиск? В любом случае ты, дневник, составишь мне компанию. Пожелай мне удачи.

До выборов оставалось несколько недель, еще немного времени – на подсчет голосов, и нужно признать, что выход из игры плохо на мне сказался. С тех самых пор, как я закончила юридический, я знала лишь одно: работу. Быстрее, выше, сильнее. Так я добралась до значимой должности старшего помощника сенатора Дуприс. К тридцати годам – тридцать мне исполнилось в начале сентября. К тому моменту, как знакомый мне мир рухнул.

До того, как он рухнул, я была светской дамой. В половине восьмого я уже сидела за столом, пробежав четыре мили, флиртовала с бариста из «Старбакса» и просматривала утренние заголовки. Следующие двенадцать часов были размытыми: целыми днями я умасливала советников, соблазняла лоббистов, ублажала журналистов и стирала с лица земли всех, кто стоял на пути сенатора. Если день выдавался удачным, по вечерам, уже около девяти, мы с Недом наслаждались китайской едой, и, в последний раз проверив почту, я падала на простыни толщиной в четыреста нитей, чтобы следующим утром все началось сначала.

А теперь? Ну вот, например, что я делала сегодня:

8:27. Просыпаюсь.

8:28. Чувствуя тошноту, перекатываюсь на сторону кровати, которую раньше занимал Нед, стягиваю маску для сна.

8:31. Несмотря на интенсивное использование противорвотного, выписанного онкологом, доктором Чином, избавиться от последствий пятничной химиотерапии я так и не смогла, поэтому из спальни несусь в ванную и сижу, склонившись над унитазом, пока мое тело отвергает то самое лекарство, которое пыталось ему помочь.

8:34. Чищу зубы, вытираю пот со лба и снова забираюсь в кровать, убежденная, что со мной в жизни не случалось ничего хуже, чем этот рак, – а это, если вы знаете, с какими профессиональными трудностями мне приходилось столкнуться, многое говорит о моем отношении к теперешнему моему состоянию.

9:26. Из постели меня выдергивает телефонный звонок, и я уверяю доктора Дорно – Зака, как называю его я, или доктора Порно, как называет его моя подруга Лила, которая встречалась с ним полтора года, а потом без лишних церемоний его бросила, обосновав свой поступок тем, что ей противно встречаться с мужчиной, зарабатывающим на жизнь рассматриванием женских гениталий, – так вот, уверяю доктора Дорно, что у меня все в порядке, мне ничего не нужно и навещать меня не надо. Сажусь в кровати, в зеркале на стене напротив вижу свое отражение: спутанные волосы, пижаму трехдневной свежести, землистого цвета кожу. Нет, твердо говорю в телефон, навещать меня совершенно точно не надо.

10:06. Мои глаза (и, вероятно, мозг) стекленеют, потому что я прихожу в восторг, увидев Боба Баркера в окружении его красоток.

10:11. Противорвотный чай, на который я привыкла полагаться, уже покинул мой желудок, поэтому откусываю банан. Прошло всего три недели (или же один цикл химиотерапии), а я уже потеряла три килограмма.

10:40. Хотя я твердо считала себя экспертом по части шоу «Цена удачи»[1], мне все-таки не удалось выиграть ни путешествие на Багамы, ни «Форд Ти-Берд». И на что мне теперь жить?

11:02. Пора написать Кайлу на работу.

От: Миллер, Натали

Кому: Ричардсону, Кайлу

Тема: Что там с Тейлором?

Кайл, я сегодня утром видела газету. Кто слил информацию по налоговой отчетности Дуприс? Ты сам знаешь – Тейлор пойдет на что угодно, лишь бы выиграть выборы и снять ее с работы. Мерзкий, скользкий сукин сын – и при этом депутат! Когда он уймется? Как вы, ребята, будете устранять последствия?

11:40. Проверяю почту.

12:03. Проверяю почту.

12:11. Проверяю почту.

12:30. Если придет письмо, смартфон в любом случае меня оповестит, поэтому решаю прогуляться.

1:37. С погодой повезло – теплый сентябрьский воздух греет мое тело изнутри, и, сидя на скамейке в Центральном парке, я замечаю, что меня перестала сотрясать дрожь. От химиотерапии моя кожа превратилась в пищевую пленку, как будто лечение не убивает болезнь внутри меня, а только съедает защитную оболочку. Вдыхаю солнечный воздух, наблюдаю за стайкой молодых мамочек с колясками, проезжающих мимо, и думаю, будут ли у меня когда-нибудь дети. Под ложечкой сосет, и я вспоминаю, о чем говорил доктор Чин – на третьей стадии рака шансы пациенток на фертильность невысоки. Потом вспоминаю, что и шансы на жизнь тоже не особенно высоки – примерно сорок на шестьдесят, плюс-минус, – поэтому выбрасываю из головы мрачные, опустошающие мысли и вкладываю все силы в путь до дома.

2:07. Доедаю банан, погружаюсь в подозрительно сверхъестественный сюжет мыльной оперы под названием «Страсти», включающей в себя ведьму, марионетку и давно пропавшую без вести сестру.

3:11. Тащусь к смартфону, отправляю письмо самой себе, убеждаюсь, что почта и смартфон работают без проблем.

3:20. Время вздремнуть.

3:44. Меня вновь будит телефонный звонок; сонно приветствую Салли, свою лучшую подругу, которая вернулась из Пуэрто-Рико, где весной у нее свадьба. Убеждаю ее, что хорошо себя чувствую и только немного не в себе от сидения на месте. Сенатор Дуприс велела мне взять отпуск на время первых циклов химиотерапии, чтобы я не выжимала из себя все соки, но меня убивает не рак, а скука. Поэтому я и подсела на сериал «Страсти». Посвящаю Салли в свои планы насчет дневника и пропускаю мимо ушей ее слова:

– Возвращаться на место преступления почти всегда опасно. Я однажды писала об этом статью. Психологи говорят – флешбэк в историю приносит больше вреда, чем пользы.

Я возражаю, хотя Салли и писатель-фрилансер (в основном она пишет для женских журналов), и пусть она хорошо разбирается во всех известных областях, тем не менее она не может знать все на свете, и поэтому я не собираюсь воспринимать всерьез ее мудрый совет. Вместо того чтобы спорить со мной, она сообщает, что, если ей придется написать еще одну малосодержательную статью о губной помаде, она спрыгнет с моста.

4:12. Удаляю кутикулы.

4:11. Выдавливаю прыщи, пока лицо не становится раздутым и пятнистым.

4:30. Накладываю охлаждающую маску, чтобы устранить последствия выдавливания прыщей.

6:02. Проверяю почту.

6:27. Завариваю себе куриный суп-лапшу от «Липтон», сажусь на белый плюшевый диван в гостиной и включаю вечерние новости.

6:30. Мое кровяное давление резко повышается, и я готова лезть на стену, когда Брайан Уильямс показывает кусочек записи о «проверенной» налоговой отчетности Дуприс. Чувствуя, что щеки приобрели нездоровый красный цвет, вдыхаю через нос и выдыхаю через рот, как учила Дженис, чтобы снять стресс, но понимаю – мне не хватит терпения считать до пяти при каждом выдохе, поэтому тут же прекращаю это так называемое успокаивающее упражнение. Кое-как досмотрев до конца записи, несусь, ну хорошо, ползу так быстро, как только получается в тяжелых голубых тапочках и махровом халате, к столу у окна с видом на Коламбус-авеню, который служит мне рабочим местом.