Снежная песня сирены (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

Гэлбрэйт Серина

Серия: Братство стихий. Вне цикла

Снежная песня сирены

– И ещё Стасия приглашает нас на ежегодную вечеринку в своём загородном доме.

Там будут почти все общие их друзья из тех, кто отдаёт предпочтение шумным собраниям, громкой музыке, алкоголю, танцам до упаду и запуску фейерверков во дворе. И множество незнакомцев из числа нынешних приятелей и коллег Стасии и друзей её мужа. Веселье, яркое, безудержное, подобное самой хозяйке дома, продлится до позднего зимнего рассвета, а после, ближе к вечеру, продолжится, понесётся блестящим неугомонным вихрем, озаряя все праздничные дни кряду.

– Я останусь верна нашей давней семейной традиции – встречать Новый год дома, в окружении родных, – возразила Аиша. Выровняла открытки в стопку, приблизилась к стенду и принялась расставлять их аккуратно по карманам. – А к Стасии лучше загляну второго или третьего числа.

Когда градус веселья несколько понизится.

И хотя бы часть знакомых разъедется.

Не то чтобы Аише совсем не нравилась новая компания подруги, просто не по душе толпа в доме, пусть и чужом.

– Я тоже в этом году останусь дома, – Тиана улыбнулась отчего-то смущённо, с толикой мечтательной нежности и коснулась своего округлившегося живота, заметного даже под свободной туникой. – И Марк против, и я сама не хочу никуда отправляться. И так еле уговорила его позволить мне работать, будь воля чересчур заботливого моего, запер бы в четырёх стенах сразу же, как только узнал о грядущем отцовстве. Вот что, позвоню-ка я Стасе и скажу, пусть в этот раз она нас навестит, в конце концов, кто из нас нынче на особом положении? – Тиана усмехнулась добродушно и Аиша, кивнув понимающе, отвернулась к пёстрым картинкам на открытках.

Зависть? Пожалуй.

Чуть-чуть, самую каплю.

Впрочем, Аише тоже не на что жаловаться.

Она замужем, как и все подруги её. Шесть с половиной лет счастливого брака – разве плохо да мало? Они с Арлесом любят друг друга, ну а что муж – демон, так она и сама не человек.

Сирена. Наполовину птица, наполовину человек, легкокрылая, сладкоголосая.

Дочери Айлине уже четырнадцать и пускай Арлес ей отчим, не родной отец, но девочку обожал и баловал всяко больше, чем иной кровный родитель.

Собственный дом, небольшой, но уютный, выбранный и обустроенный всей семьёй. Работа, что приносила радость, – магазинчик сувениров, который они с Тианой открыли вдвоём несколько лет назад.

Годы спокойной, безмятежной жизни не в роскоши, но в достатке, коего Аише прежде было довольно. Всё как у людей, и едва ли простой обыватель отличил бы их семью от иных человеческих.

Только поселилась недавно непонятная тоска, зародилась глубоко внутри и подтачивала исподволь, будто вода камень. Что явилось тому причиной, Аиша не могла до конца разобраться. Слишком ровная, упорядоченная жизнь? Дела и хлопоты, что не менялись день ото дня? Пропадающий на работе муж? Неумолимо взрослеющая дочь, чересчур самостоятельная, независимая, как все юные сирены в её возрасте? Аиша ведь и сама когда-то была такой… Никого не слушала, шла всем добрым советам наперекор. Верила, что первая любовь, безоглядная, пылкая и светлая, будет одной-единственной на всю жизнь. Нет-нет, о прошлом Аиша не жалела, ни о первой неловкой любви своей, так и не ставшей единственной, ни о рождении дочери, изменившей вдруг и будущее, и мир вокруг.

Или, быть может, дело в неизжитом, полудетском наивном ожидании чуда, что всенепременно должно произойти на Новый год? Знает же, таких чудес, чтобы как в сказках и романах сентиментальных, не бывает, но нет, ждёт, верит.

Глупо, наверное.

И совершенно несерьёзно.

В стёкла витрин билась бушевавшая на улице вьюга, металась, словно потерянная, меж домами, скрадывая очертания и их, и чёрных силуэтов деревьев на другой стороне, и немногочисленных прохожих, вынужденных идти куда-то в непогоду. Небо, серое, мглистое, до того низкое, что казалось – упадёт вот-вот на крыши города, обрушится нескончаемой снежной лавиной. Редкие машины проносились мимо в мутных белых вихрях, словно сани сказочной северной княгини, запряжённые ледяными конями. Тонко, протяжно пел ветер, и в жалобном гласе его слышалась меланхоличная, звенящая грусть.

Звякнул колокольчик над дверью, тихо стукнула открываемая створка, и в небольшой зал магазина ворвался холодный воздух волной, россыпь снежинок, осевших на крайних стеллажах и столиках.

– Привет, Айлина, девочки, – отозвалась Тиана из-за прилавка.

– Привет, Тиана, – Айлина откинула запорошенный снегом капюшон, тряхнула светлыми волосами и спустила с плеча лямки школьного рюкзака.

Две девочки, вошедшие вместе с ней – одноклассницы и подруги, – замерли возле двери, поздоровались вежливо со старшими и сразу принялись осматриваться с любопытством, точно никогда не заходили сюда прежде, перешёптываться между собой.

– Привет, мамуль.

– Линни, – Аиша обернулась к дочери, обняла одной рукой. – Как дошли?

– Нормально. Не унесло и не замело. На самом деле там не так плохо, как кажется, – Айлина прижалась на мгновение, обдавая холодом и колючими снежинками, застрявшими в меховой оторочке капюшона, и отстранилась, посмотрела просительно Аише в глаза. – Мамуль, мы с Фло к Катрине пойдём и там вместе уроки сделаем, ладно? Ещё у нас завтра контрольная по алгебре и нам надо подготовиться как следует, поэтому можно я переночую у Кати, чтобы поздно вечером домой не возвращаться?

– Сейчас пойдёте? – Аиша бросила выразительный взгляд на витрину.

– Ну, мам, Кати рядом живёт, ты же знаешь.

– Знаю, но…

– Пожалуйста!

– Линни, мы же договорились, что сегодня будем наряжать ёлку, – понизив голос, напомнила Аиша. – До Нового года осталось меньше недели, а у нас до сих пор ёлка не украшена.

Гирлянды, венки и колокольчики для снежных духов не развешаны. Свечи красные да зелёные и фигурки князя зимы не расставлены. И сосновые шишки – старинный символ его – не собраны и в корзинку не сложены.

– Может, завтра вечером нарядим? – с надеждой предложила Айлина. – Или послезавтра? Некоторые, я знаю, и вовсе наряжают ёлку в последний момент, и ничего. Или давайте вы с Лесом сами, а?

– Мы всегда украшаем дом все вместе, всей семьёй. Так было всю твою жизнь и всю мою, сколько я себя помню, где бы мы ни жили.

И отчего-то страшно нарушать давнюю традицию, пренебрегать ею.

Должно же быть в этой вечно изменяющейся жизни хоть что-то постоянное, незыблемое?

– Украшение ёлки – это для маленьких детей, – дочь тоже перешла на заговорщицкий шёпот, будто опасаясь, что речи её крамольные могут дойти до ушей подруг. – А я уже не маленький ребёнок. Ничего страшного не случится, если я пропущу один скучный семейный ритуал. Мам, ну пожалуйста. Нам очень надо позаниматься сегодня. Я сейчас зайду домой и возьму необходимое, и если тебе что-то потребуется, ты всегда можешь позвонить Кати домой и убедиться, что я действительно там и усердно готовлюсь к контрольной, а не гуляю не пойми где.

– Хорошо, – согласилась Аиша смиренно. – Иди. Только, чур, не забудь хотя бы завтра вернуться домой и переночевать под родной крышей. Не засиживайтесь до полуночи и не опоздайте завтра в школу.

– Спасибо, мамуль! Пока-пока, – лицо Айлины озарила радостная улыбка и дочь, подтянув рюкзак, лёгким, уверенным шагом направилась к подружкам.

Те попрощались торопливо и спустя несколько секунду перезвон колокольчика, смешавшийся с песней ветра и вьюги, возвестил об уходе девочек.

Аиша повертела в руках оставшиеся открытки, бездумно рассматривая пёстрые картинки с изображением изумрудных ёлочных ветвей, разноцветных шаров и венков, переплетённых алыми лентами. Крупные яркие буквы поздравлений расплывались перед глазами, теряли смысл.

– А мы ещё неделю назад украсили дом и внутри, и снаружи, – нарушила молчание Тиана. – Марк каждый год что-то новое покупает и радуется при том, как мальчишка. Правда, в этом году мне разрешили повесить лишь несколько игрушек на те ветки, к которым мне не пришлось сильно тянуться.