Возмездие - Мэри Брендан

Мэри Брендан

Возмездие

Пролог

– Вы передумали. – В голосе молодого человека не было сожаления, и это болью отозвалось в сердце Эдгара Мередита. Но все же он заставил себя улыбнуться.

«Нет… передумала Рэйчел», – пронеслось у него в голове, и тут же улыбка исчезла с его лица. Эдгара охватило чувство горького сожаления.

В течение девятнадцати с половиной лет Эдгар был свидетелем трудного характера своей старшей дочери – приступов негодования, ее слез. Он знал, что она упряма, способна на необдуманные поступки, но никогда не считал ее жестокосердной обманщицей. Сегодня он убедился в своей ошибке. Несколько часов назад жена сообщила ему о случившемся, и это повергло Эдгара в шок, лишило его дара речи. Но сейчас он обязан был говорить о сложившейся ситуации.

Эдгар взглянул на молодого человека, поражавшего своим крепким телосложением и вместе с тем необыкновенной грациозностью. Взяв его протянутую руку, Эдгар крепко пожал ее. И жест этот, судя по всему, оказался неожиданным для молодого человека.

– Желаете что-нибудь выпить? Коньяк? Шампанское?

Искренность в обращении с ним лишь усилила душевную боль Эдгара.

– Вам удалось сбежать на часок… – заговорщицки произнес Коннор Флинт, выбирая бокал для человека, которого завтра он мог бы назвать отцом.

Неожиданно для самого себя Эдгар кивнул и таинственно улыбнулся, глядя, как искрящееся шампанское наполняет тонкий бокал. Да, ему удалось ненадолго скрыться. Впрочем, нет, он вовсе не скрывался. В этом больше не было нужды. В то время, когда то и дело возникали проблемы, жена настаивала, чтобы он постоянно находился рядом, на случай необходимости. Но теперь суета стихла, никаких планов уже не строилось, и Эдгар мог проводить с друзьями сколько угодно времени. В течение полугода он с гордостью называл этого молодого человека своим другом… Он был даже больше чем другом. А сейчас… Захочет ли майор Коннор Флинт продолжать проводить время в обществе Эдгара Мередита?

Мистер Эдгар Мередит был отцом четырех дочерей и страстно мечтал о сыне. Но миссис Мередит вполне удовлетворяло количество детей в их семье, и она не стремилась его увеличивать. Природа (к радости миссис Мередит, но к огорчению ее мужа) была на ее стороне. Коннор Флинт, стань он членом их семьи, был бы принят в ней как сын. Но, видно, не суждено ему иметь сына, подумал Эдгар. В комнате вдруг стало невыносимо жарко.

– Никогда не думал, что на мальчишник соберется так много счастливых молодых людей. – Коннор улыбнулся, указывая рукой на своих шумных гостей (среди которых был и его подвыпивший сводный брат), веселившихся в его уютной гостиной. Коннор пытался шутить, но острый и ясный взгляд его синих глаз был устремлен на Эдгара, старавшегося избежать этого взгляда.

Мистер Мередит кивнул и уже поднес бокал к губам, чтобы отпить вина, но неожиданно для себя решил, что лучше этого не делать. Резко опустив бокал на стол, Эдгар, собрав все свое мужество, заставил себя поднять глаза.

На какое-то мгновение взгляды двух мужчин встретились. Эдгар почувствовал облегчение. Судя по всему, случившееся не было для Коннора неожиданностью. Он предвидел подобный поворот событий. Значит, ему, Эдгару, не придется выкручиваться, пытаясь оправдать возмутительное поведение своей дочери.

– Мне жаль. Мне… очень жаль. – Слова Эдгара повисли в воздухе. Громкий раскатистый смех гостей заглушал его тихий, дрожащий голос.

Коннор стремительно повел Эдгара в противоположный конец гостиной, подальше от шумных молодых людей, продолжавших произносить тосты и поднимать бокалы за счастливый брак своего приятеля.

– Почему?

Эдгар покачал головой.

– Я не знаю… Она упряма… своевольна… – едва слышно произнес он и быстро добавил: – У меня не было возможности поговорить с ней, высказать, что я об этом думаю. Когда я вернулся из Уиндраша, она уже сбежала в Йорк…

– В Йорк? Так далеко? Боже мой… – процедил сквозь зубы Коннор и провел рукой по темным полосам.

– Тетушка… Ее тетушка живет в тех краях. Сестра моей жены… – запинаясь, произнес Эдгар Мередит. – Мы ничего не подозревали, клянусь. Миссис Мередит в отчаянии. Если бы я почувствовал хоть намек на то, что собирается совершить моя дочь… За все девятнадцать лет я ни разу не позволил себе и пальцем ее тронуть, а ведь одному Богу известно, что были случаи, когда упрямство и грубость дочери выводили меня из равновесия. Знай я, что она поступит так низко, я бы сумел давным-давно преподать ей урок приличного поведения. – Эдгар опустил голову.

В глазах Коннора горело синее пламя.

– Не говорите так… – осторожно произнес он.

Эдгар устало закрыл глаза, облизнул пересохшие губы. Усилием воли он взял себя в руки, стараясь соответствовать хозяину по части самообладания.

– Конечно, я исполню все формальности, сообщу о случившемся гостям, священнику… Как отец невесты… невесты, сбежавшей из-под венца… я обязан взять на себя вину и ответственность за случившееся, вынести весь позор.

– Рэйчел никому ничего не сказала? Она сбежала с любовником?

От смятения в голосе Коннора Эдгару стало не по себе. Поведению Рэйчел не было никаких оправданий. Как он мог сказать этому красавцу офицеру, человеку мужественному, имевшему многочисленные награды за доблесть, что Рэйчел обманула его накануне свадьбы, мечтая о более обаятельном, волнующем ее мужчине? Эдгар с трудом признавался даже самому себе, что его старшая дочь и наследница была девушкой пустой, неблагоразумной, забывшей о своем дочернем долге, что она не сумела оценить добропорядочность истинного джентльмена, потому что увлекалась ослепительными молодыми людьми, весело проводя с ними время.

– Она уехала одна?

– Со своей сестрой Изабель. Они всегда были очень близки. Изабель и моя жена пытались образумить Рэйчел. Изабель не хотела ехать с ней, находя поступок сестры отвратительным. Но моя жена настояла на том, чтобы Изабель сопровождала сестру, тем самым, удерживая ее от дальнейших необдуманных поступков. К тому времени, когда я прибыл в Бель-Гарденс, сестры уже пять часов были в пути, направляясь к тетушке Флоренс. Я не стал их догонять, решив, что должен быть здесь. Мой долг перед вами и честь моей семьи для меня гораздо важнее. Рэйчел следует это понять. Она всегда была интриганкой. – Эдгар вздохнул, и его побелевшие губы задрожали. – Но нынешний безжалостный поступок перешел все границы. Я никогда не прощу ей этого! Никогда в жизни я не ощущал себя таким беспомощным, ни на что не годным, никогда не был так зол… Я чувствую себя отцом, потерявшим ребенка…

– Незавидная роль… – произнес Коннор.