Ангелы смерти - Арсений Александрович Истомин

Арсений Истомин

Ангелы смерти

В преддверии великого праздника 9 Мая Алексей захотел, чтобы среди прочих у него появилась статья, посвященная данному празднеству. Оставалось лишь определиться с тематикой и предметом повествования. Выбирать долго ему не пришлось, еще в университете, обучаясь на первом курсе, Алексей делал доклад на тему освобождения немецких концлагерей советскими солдатами и войсками союзнических государств. Сама по себе тема была для него очень захватывающей, имелась возможность показать и жестокость немецких нацистов и подвиг русского солдата, освобождающего людей из под уничижительного гнета. Мысль журналиста нацелилась именно на определенный город, где располагались концентрационные лагеря Третьего Рейха. Освенцим считался одним из ужаснейших мест, куда только мог попасть человек. Старый доклад начисто стерся из памяти журналиста, которому теперь пришлось обращаться к интернету, чтобы найти больше информации, чем могла вместить голова. Забивая в поисковой строке «Освенцим», Алексей планировал найти что-нибудь, что могло бы иметь ценность для его статьи. Результаты поиска выдавали немецкий «Аушвиц», но никак не то, что искал Алексей.

— Да, что ж такое, а? — не понимал он, переименовывая строку поиска, при этом оставляя одно слово неизменным. Наконец, до молодого человека дошел ответ на его вопрос. Среди множества других статей была та, в которой было оба названия. Небольшой текст повествовал о том, что первоначальное свое название, которое мы используем по сей день является польское наименование населенного пункта «Освенцим», а уже современные историки и журналисты западных стран используют немецкое обозначение «Аушвиц». Таким образом Алексей сделал вывод, что одно и то же место имеет два наименования. Из своего доклада он помнил, что герои-освободители поименно были записаны в книгах памяти, упоминания о них могли быть и в других исторических источниках. Следовало лишь поискать, и возможно, ему бы удалось поговорить с одним из ветеранов, освобождавших концлагерь.

Увы, но поиск ни к чему не привел. В Москве имелся всего один долгожитель, отмеченный при дальнейшем наступлении уже на территории Европы. Посмотрев среди других концентрационных лагерей, Алексей не нашел оставшихся в живых ветеранов советского союза. Освобождавшие Бухенвальд, союзники были на другом конце планеты, а значит связаться с ними было более проблематично. Тогда-то на ум и пришла идея.

— Есть ли оставшиеся в живых среди тех, кто попал в концентрационные лагеря и смог выжить? — подумал журналист, забивая в поисковике новый запрос.

Среди тех, кто стал жертвами и был освобожден из польского Освенцима значился, как минимум, один человек, который по сей день проживал в Москве и был на порядок моложе, чем представляющиеся нам ветераны боевых действий. Это был некто Юрий Михайлович Горчаков по маленькому описанию удалось понять, что дедушка попал в лагерь в тринадцатилетнем возрасте, там пробыл меньше полугода, после чего был освобожден в январе 1945.

— Освобождение концентрационного лагеря в Освенциме было возложено на… украинский полк и.…украинский полк — читал про себя Алексей, периодически просматривая на часы.

На другом сайте среди известных освобожденных тоже значился Ю.М. Горчаков, оставалось лишь найти его, благо возможности современной эпохи творили чудеса. Алексей списался с внучкой малоизвестного пленника, как оказалось к дедушке до него никто не обращался с просьбой, поведать о своем ужасном детстве. Для Алексея это означало, что у него была уникальная возможность, получить первое и, возможно, единственное интервью с этим пенсионером. После того, как он изложил внучке ветерана свою просьбу, та ответила, что спросит у дедушки, ведь, только с его собственного одобрения она готова устроить для Алексея встречу у них дома. Дни шли, наконец, Анастасия, как она была записана в профиле, дала положительный ответ, что ее дедушка готов принять у себя молодого журналиста. Алексея это очень обрадовало, он уже давно сидел готовый, боясь, что у пожилого Юрия Михайловича могли оказаться проблемы со здоровьем, из-за которых тайны его существования в Освенциме ушли бы в могилу вместе с ним. Однако все развивалось наилучшем образом, Алексею назначили дату и время, к которому он должен был подойти на указанный адрес.

В столь ответственный для себя день Алексей пришел заранее, дабы не расстраивать людей, которые были готовы поделиться с ним своей болью и переживаниями. Дедушка жил в обычной хрущевке, почти на краю города. В последнем сообщении от Анастасии он получил этаж — пятый, номер квартиры и пин-код от домофона. Внутри было не так, как представлял себе Алексей лестничные клетки подобных многоэтажек, подъезд были убраны, напротив каждой двери лежали аккуратные коврики, в воздухе почти не чувствовался запах сигарет.

— Неплохо — подумал он, стоя напротив лифта. Вероятнее всего, местные жители скидывались на уборку всем подъездом, иначе нельзя было объяснить отсутствие грязи, пыли и какого-либо мусора на лестницах.

— Добрый день, а вы, должно быть, Алексей? Проходите — встретила его на входе в квартиру приятная с виду девушка.

— Я, надеюсь, не помешал тем, что пришел раньше? — спросил у нее Алексей, стараясь не обрывать завязавшийся диалог.

— Нет. Ну что вы — отвечала ему Анастасия. Она была немного застенчива, не начинала говорить первой и большую часть времени смотрела в пол или куда-нибудь в сторону. Алексея это удивило, он ожидал, что она будет менее отдаленной, настолько, что сама захочет или дать интервью или станет сидеть возле деда, вставляя свое слово через каждые пять минут. Настя сопроводила Алексея в комнату, где уже сидел ее дедушка.

— Юрий Михайлович, разрешите? — спросил у него Леша, встав у входа в комнату.

— А? да, да, проходите пожалуйста — отозвался дедушка, поворачиваясь к двери.

— Проходите, я сейчас подойду — сказала девушка, показывая на стул напротив ветерана.

— Да, благодарю — произнес Алексей, он вошел в маленькую комнатушку и присел на кресло, напротив которого уже сидел Юрий Михайлович.

— Как ваше здоровье? — поинтересовался журналист, надеясь пробудить у собеседника желание вести диалог.

— Да, помаленьку. Когда так, когда так — раз на раз не приходится — ответил тот, немного дергая головой. Седые волосы были аккуратно зачесаны назад, по всей видимости постаралась внучка. Дедушка сидел в обычной одежде, староватой, но опрятной и выглаженной. На морщинистом лице скопилось предостаточно родинок, над грузными веками, прикрывающими немного собой глаза, красовались большие брежневские брови, кое-где проскальзывал редкий темноватый, серый волос, среди остальной серебристой массы.

— Спасибо вам большое, что вы согласились на это интервью — сказал Алексей, доставая из рюкзака блокнот для записей. На отдельной страничке он выписал перечень вопросов, которые можно было задать на случай,