Демонолог (СИ) - Бадевский Ян

Ян Бадевский

Демонолог

Глава 1. Бездарь

Больно.

Мои ладони — сплошной очаг боли. С ногами тоже не всё в порядке — они к чему-то привязаны и согнуты в коленях. Плечи выворачивает нагрузкой, голова упала на грудь. Из-за спутавшихся волос я толком ничего не вижу, но постепенно зрение фокусируется.

Я нахожусь в грязном переулке.

Голая спина ощущает шероховатость древесины, кисти рук горят в огне. Я приколочен гвоздями к кресту, а передо мной стоят мучители.

Их трое.

Качок в спортивном костюме со строительным пистолетом в руках. Жирдяй, закинувший на плечо увесистую дубину. И низкорослый крепыш в кепке, поигрывающий ножом с выкидным лезвием.

Стоп, откуда слова такие: «качок», «спортивный костюм», «строительный пистолет»? Дубина, кстати, именуется «бейсбольной битой». И эта хрень утыкана острыми гвоздями. Я уж молчу про то, что дома слишком высокие для Валдорры. Этажей тридцать, не меньше. В большинстве известных мне городов даже крепостные стены попроще. И вот эти жестяные кубы справа нестерпимо воняют. Память подсказывает, что называются подобные штуки мусорными контейнерами и служат для временного хранения всяческих отходов.

Так, а это Валдорра?

Не важно.

Потом разберусь.

Надо выбираться из этого дерьма.

— Очухался, — прогудел качок и неприятно ухмыльнулся. — Я уж думал, ты обосрался от страха. И откинулся раньше времени.

Игнорировать боль.

Отребье не понимает, с кем разговаривает. По всей видимости, мной занялись разбойники, и они хотят выкупа. Одеты странно, ничего не скажешь. Оружие… хрень, а не оружие. Вот кому, скажите на милость, придет в голову стрелять гвоздями, а не арбалетными болтами? И что можно сделать этим ножичком, если против тебя выступит закованный в броню меченосец?

Губы растрескались.

Из хороших новостей: мои ноги еще не прибиты к вертикальной стойке. А плохая новость в том, что вожак банды примеряется к моим ступням. Действовать нужно сейчас, пока я не приколочен окончательно.

— Глупцы, — хриплю я. Голос какой-то детский, несерьезный. — Вы уже мертвы.

— Что он там бормочет? — щурится жирдяй.

Мускулистый парень делает шаг вперед. На вид ему около девятнадцати, совсем молокосос. Убивать жалко, но придется. Впрочем, вру. Не жалко.

— Бредит малыш, — качок делает шаг вперед, поднимает свободную руку и тычет пальцем в мою ладонь. Прямо в рану, чтоб его. Подносит указательный палец ко рту, слизывает кровь. — В прошлый раз ты зашел в наш район, придурок, и не проявил должного уважения. Был поставлен на счетчик. Так, парни?

— Да, — подтверждает свита.

— Ты снова здесь, — продолжил качок. — Без денег. Пытался сбежать. Звал на помощь, звонил в полицию. Нехорошо.

Его слова кажутся набором бреда. Я никогда не заглядывал в эти вонючие трущобы. Я впервые вижу этих несчастных идиотов. Звонил, полиция… Память подсказывает, что звонки можно совершать с помощью устройств удаленной связи, именуемых телефонами. Полиция — местная стража. Вот только в моем мире нет телефонов и полиции. Нет высоких домов по тридцать этажей. Нет жестянок с отходами, канализационных люков. И, разумеется, никому не придет в голову приколачивать странствующего жреца Нергала к деревянному кресту.

Стоп.

А эти ребята вообще могли со мной справиться? Без магии и специальных умений? Втроем? Они не производят впечатления серьезных воинов.

Вот только…

Это же не я.

Тело принадлежит худосочному подростку лет четырнадцати-пятнадцати. У меня тонкие руки и ноги, я совершенно не умею контролировать боль. На голове — длинные космы. Я брею голову, чтобы все видели знак Бога Смерти над правым ухом.

Почему у меня такое тело?

— Мы решили тебя казнить, — продолжил свою речь мускулистый недоносок. — И снимем это на телефон. Выложим в глобал. Все увидят, что с Доберманами шутки плохи.

Пора прекращать этот маскарад.

Тянусь к своей силе, чтобы смести чернь огненным смерчем. И понимаю, что бой не будет простым. Нет у меня никакой силы. Знакомое ощущение всемогущества куда-то пропало.

За что?

Похоже, я прогневил своего покровителя…

— Начинаем запись, — приказал вожак.

Парень в кепке убрал ножик и полез за телефоном.

Я напряг руки, стиснул зубы и изо всех сил рванул ладони вперед. Шляпки гвоздей разодрали мою плоть, причинив неимоверные страдания. Прозрачная лента, которой мои ноги были примотаны к вертикальной стойке, лопнула. Ладони оторвались от перекладины, и я с высоты в два локтя рухнул на мостовую.

— Дебил, — выругался вожак Доберманов. — Даже повисеть нормально не можешь.

Парень в кепке держал смартфон двумя руками и снимал на камеру всё, что происходило. А происходила, если честно, полная дичь.

Не могу отделаться от чувства, что разговариваю на чужом языке.

— Иди сюда, — шепчут мои губы.

— Что? — качок меня совсем не боится. Присаживается на корточки рядом с моим лицом. — Говори громче. Для потомков.

На заднем фоне заржали дружки недоноска.

— Наклонись, — шепчу я.

Вожак слегка опускает голову, демонстративно приложив ладонь к уху.

И в этот момент я совершаю бросок.

Впиваюсь зубами в открытое горло, прямо в пульсирующую жилку. Рывок. Из сонной артерии хлещет кровь, мускулистый идиот зажимает шею левой рукой, но это не помогает. В глазах парня — ужас и недоумение. Крови очень много, она заливает мне лицо и джинсы, попадает в глаза. Закрепляю успех, выдергивая из ослабевших пальцев вожака гвоздомет.

Стокилограммовая туша падает на каменные плиты тротуара.

Безымянный придурок мычит, дергается и постепенно затихает.

До долговязого разбойника в кепке не сразу доходит, что расклад изменился. Он вырубает телефон, но первым реагирует жирдяй. Я вижу, как напрягаются толстые ручищи, занося для удара бейсбольную биту.

Расстреливаю толстяка гвоздями.

Механизм оказывается простым до безобразия. Жмешь кнопочку — и гвозди летят к моему противнику. Уходит всего три-четыре секунды, чтобы нашпиговать носителя дубины железом, сделав его похожим на подушечку для булавок.

Я, конечно же, целюсь в лицо.

Один из гвоздей попадает в глазницу урода.

Самое то.

Жиробас валится на бок, словно тонущая триера. Бита вываливается, скребет остриями камень. Голова бандита с глухим стуком врезается в мусорный контейнер.

Из пальцев «кепки» выскальзывает лезвие.

Ну, не из пальцев, а из рукояти хитроумного ножа. Смартфон куда-то исчез. Я направляю гвоздомет на последнего врага и жму спуск.

Сухие щелчки.

Гвозди закончились.

Удача — моё второе имя…

Парень в кепке, ухмыляясь, делает шаг в мою сторону. Он вальяжен и неспешен. Всё, что произошло за последние секунды, по его мнению, — досадная случайность.

Игнорируя пульсирующую боль в ладонях и оскальзываясь в луже крови, я одним резким движением прыгаю к баку, где отдыхает жирдяй. Ну, это я думаю, что прыгаю. Мои телодвижения больше напоминают танец угря на раскаленной сковороде.

— Куда? — рявкнул «кепка», ускорившись.

Я всё же успеваю дотянуться до рукояти бейсбольной биты. Дотягиваюсь в прыжке, словно футбольный вратарь, выхватывающий мяч из нижнего угла ворот. Опять эти странные слова…

«Кепка» совсем близко.

На меня ложится его тень.

Заносит клинок для удара, но слегка запаздывает. Совсем чуть-чуть. В критических ситуациях этого достаточно, чтобы отправиться на призрачной ладье в царство мертвых.

Биту я схватил левой рукой.

Веду оружие вдоль мостовой по размашистой дуге и предсказуемо натыкаюсь на ногу противника. Гвозди вспарывают плоть, с хрустом врубаются в берцовую кость. Парень спотыкается и эпично падает на колени.

— Сука!

Дубина всё еще в моей руке. Удерживать оружие слабыми пальцами непросто, да еще ладонь в огне. Собрав волю в кулак, я приподнимаюсь на правом локте и обрушиваю биту на затылок отморозка. Удар получился не таким уж и сильным — я чувствую, что с моей физической формой не все хорошо. К счастью, дубина увесистая, а гвозди — длинные и острые.