Последний романтик - Джанет Чапмен

Джанет Чапмен

Последний романтик

Посвящается Делле. Моей замечательной сестре и лучшей подруге.

Ты можешь сомневаться в разумности некоторых моих поступков, но не сомневайся в моей любви.

Глава 1

Опираясь на трость, Рейчел Фостер, прихрамывая, спустилась с лестницы библиотеки и направилась к своему джипу, мечтая поскорее добраться до дома и надолго погрузиться в горячую ванну. Поврежденное колено почти зажило, но мышцы ослабли из-за недостатка движения. Потребовался целый месяц, прежде чем она начала восстанавливать форму, и Рейчел едва могла дождаться консультации у врача, чтобы избавиться от трости и глупых зудящих скоб на колене.

Проезжая по улице, которая вела от бухты Паффин-Харбор[1], давшей название городку, к зеленому парку, она помахала рукой нескольким друзьям и направилась к дому, дорогу до которого еще три недели назад, до того как с ней произошел несчастный случай, преодолевала пешком за четверть часа.

Но улыбка Рейчел быстро померкла, когда она проезжала мимо пожарных, стоявших возле пожарной станции. Она умоляла их быть поосторожнее, когда они спасали ее с Галльской горы, но они только смеялись и угрожали сбросить вниз. Сейчас на ее укоризненный взгляд они отвечали свистом и мяуканьем, а Роналд Пайкс замахал обеими руками и закричал что-то насчет того, что ей не мешало бы еще погулять по горам.

Рейчел повернула на подъездную аллею к своему дому и увидела Уэнделла Поттера. Он сидел на крыльце, закрыв глаза и опустив на портфель подбородок.

Когда она вылезла из машины, он проснулся и с трудом поднялся на ноги.

— Что привело тебя сюда, старый козлик? Дела или развлечения? — спросила Рейчел, медленно взбираясь по лестнице.

Он вернул ей улыбку, но немного вымученно. Или немного устало. Рейчел нагнулась и чмокнула его в щеку, сознавая, что старый друг и адвокат их семьи заметно постарел.

— Боюсь, что старый козел здесь по делам, — сказал он, придерживая наружную дверь, когда она открывала внутреннюю, а потом следуя за ней на кухню. — Я закрываю контору, — продолжал он, подходя к кухонному столу и ставя на него старый, потрепанный портфель.

Рейчел повесила трость на спинку стула и села, вытянув больную ногу на второй стул и изучая Поттера, когда он с усталым вздохом опустился в свое кресло.

— Ты закрываешь лавку? — повторила она. — Но тебе ведь не больше шестидесяти лет. — Она широко улыбнулась.

— В будущем месяце мне исполнится семьдесят четыре года, и ты это знаешь. — Он поднял одну густую бровь. — Ты что, хочешь, чтобы я до конца жизни заведовал вашими юридическими делами? У тебя есть сестра, которая теперь может заняться этим.

— А чем будешь заниматься ты?

Он поднял голову, одарив ее улыбкой, которая лет пятьдесят назад, несомненно, сражала женщин на месте.

— Мы купили дом во Флориде. Хватите нас мэновских зим!

Рейчел похлопала его по лежавшей на столе руке:

— Молодец! Пора уж тебе истратить деньги, которые ты все эти годы делал на нас, Фостерах.

Он насмешливо нахмурил кустистые брови и покачал головой:

— Держу пари, что ты делаешься все нахальнее с каждым разом, что я тебя вижу. — Внезапно он посерьезнел. — Как колено? — спросил он, кивая на трость, висевшую на стуле.

— Теперь нормально. Надеюсь, что доктор Спрейг позволит мне на будущей неделе вернуться к работе.

Уэнделл одобрительно кивнул.

— Бетти сказала, что ты катилась чуть ли не с самой вершины Галльской горы. — Его глаза светились добрым юмором. — По ее словам, на твое спасение прибыла почти вся пожарная команда.

Бетти была секретаршей доктора Спрейга и неисправимой сплетницей. По совместительству она была еще и женой Уэнделла Поттера.

Рейчел закрыла лицо руками и метнула на него взгляд сквозь пальцы:

— Это было так страшно. Они швырнули меня на свои носилки и потащили с горы. — Она опустила руки и, широко раскрыв глаза, драматичным тоном продолжала: — Я была в ужасе оттого, что они могли меня уронить, и все время умоляла их быть поосторожнее, стараясь перекричать их смех. Я умирала, а эти идиоты проводили учения на местности.

— Это потому, что они знали, что ты не умираешь, — усмехнулся Уэнделл. — А каждый пожарный, которому ты когда-либо отказала в свидании, теперь получил его. — Он расстегнул пряжки своего потертого портфеля и запустил руку внутрь.

Радость Рейчел от неожиданного визита Уэнделла перешла в любопытство, когда он достал маленький металлический ящичек и поставил на стол перед ней.

Это был старый ящик, почерневший от времени и с вмятинами от небрежного обращения, с зеленой краской, облупившейся по краям и вокруг замка, обнажавшей потускневшую патину ржавого дешевого олова. Рейчел застыла, глядя на него, и с трудом подавила знакомое ощущение горя, всколыхнувшееся в ее груди.

Она узнала ящик.

— Что в нем? — прошептала она, поднимая глаза на адвоката.

Уэнделл положил ладони на пустой портфель.

— Это сейф твоего отца, — сказал он, сдвинув густые брови. — И я не могу сказать, что в нем, потому что не ведаю. Фрэнк только просил меня сохранить его.

— Когда?

Он нахмурился еще больше.

— Ну… насколько я припоминаю, это было более пяти лет назад.

Рейчел снова посмотрела на ящик. Значит, это произошло за два года до трагедии, разрушившей мир ее и ее сестры.

Она перевела взгляд на Уэнделла:

— Ты хранил его пять лет? Почему ты отдаешь его мне лишь теперь?

Уже и без того покрасневшее лицо стареющего адвоката сделалось багровым. Он опустил глаза и начал возиться с пряжкой портфеля.

— Я забыл про него, Рейчел, — сказал он, сокрушенно качая головой. — Клянусь Богом, я просто забыл об этой штуковине. — Он печально посмотрел на нее водянистыми карими глазами. — Три года назад здесь творился такой хаос. Столько горя и отчаяния. Я помнил о своем долге, но это было до того, как умер Фрэнк.

Да. Отец две недели умирал от застрявшей в его голове пули. Невыносимая печаль снова сдавила ей грудь. Две недели траура по матери и молитв о выздоровлении отца. Две недели, за которыми последовали три года попыток осмыслить трагедию.

А теперь вот это. Теперь, когда острая боль наконец ослабла и притупилась, Уэнделл приносит проржавевший старый сейф Фрэнка Фостера.

Последний подарок ее отца.

Последнее напоминание о разрушительной силе страсти.

— Я убрал его в кладовку, когда врачи сказали, что Фрэнк может выжить, — продолжал старик с затуманенными от горя глазами. — А потом забыл про него. И нашел только сегодня, когда начал забирать вещи из офиса.