Призраки отеля Голливуд - Анатол Имерманис

Имерманис Анатол Адольфович

Призраки отеля 'Голливуд'

Анатол Адольфович Имерманис

Призраки отеля "Голливуд"

Роман

(Серия "Мун и Дейли")

Имерманис Анатол Адольфович - поэт, прозаик, кинодраматург, художник. Родился в 1914 году в Москве в семье курляндских беженцев. Окончил частную русскую гимназию в Лиепае. Работал рассыльным, развозчиком мебели, рабочим типографии. Выпускник Английского института (коммерческого факультета) г.Риги. Учебу в институте совмещал с занятиями в семинаре литературы и журналистики Рижского народного университета. Фашистский переворот в Латвии в 1934 году оборачивается для Имерманиса пятилетним заключением за революционную деятельность. После восстановления советской власти в 1940 году - один из лидеров крупнейшего профсоюза, редактор журнала, корреспондент нескольких газет. В Великую Отечественную войну - доброволец Рабочего истребительного батальона, затем боец Латышской дивизии. Раны заставляют стать сотрудником дивизионной и фронтовой газет. Сразу после войны работает на радио и в газете. В 1948 году писатель решает целиком посвятить себя творчеству. Живет в Риге.

В настоящее время издано около 100 книг на 13 языках мира. Среди них детективы (переведены на русский язык): "Спутник бросает тень" (1962), "Самолеты падают в океан" (1967), "Призраки отеля "Голливуд"" (1971), "Гамбургский оракул" (1975), "Пирамида Мортона" (1976), "Смерть на стадионе" (1986), "Смерть под зонтом" (1987).

Романы видного латышского писателя Анатола Имерманиса входят в серию политических детективов "Мун и Дейли". В основу романа "Призраки отеля "Голливуд"" положен реальный факт крушения в Испании в 1969 году американского стратегического бомбардировщика с ядерными установками на борту. Поиски ядерных бомб, ведущиеся в рамках исключительной секретности, сопровождаются цепью трагических событий. "Гамбургский оракул" - роман о нравах западных политических кругов и прессы. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ

ПРИВИДЕНИЕ МИНЕРВЫ ЗИНГЕР

Двадцатого марта к дому номер сорок два по улице Независимости подъехал потрепанный черный "форд". Водитель поставил машину на место только что отъехавшего "мустанга" цвета слоновой кости, но не торопился выходить. Это был старый человек в поношенном черном пальто. Из-под надвинутой на лоб черной фетровой шляпы выглядывали морщинистое лицо и темные очки. Руки были в черных перчатках. "Мустанг", оглашая улицу звуками электронной музыки, исчез в снежной пелене, а человек все еще сидел и настороженно всматривался во вспышки автомобильных фар. Прошло минут пять. Ни одна машина не остановилась. Кажется, все в порядке.

Человек заставил себя выйти. Весь черный, слившийся с черной машиной, он стоял неподвижно. На сгорбленных плечах оседали мокрые хлопья, а он все стоял и пытался увидеть небо. Неба не было - был свет уличных фонарей, и освещенные фасады небоскребов, и где-то над невидимыми крышами кроваво-красные и ядовито-зеленые зарницы, а еще выше - запорошенная снегом темнота, сквозь которую пробивалось тусклое сияние - отблеск залитого электричеством большого города.

Идиотская привычка глядеть в небо. Но с тех пор, как его старший сын стал летчиком, он неоднократно ловил себя на том, что постоянно глядит в небо, такое далекое и неприступное, несмотря на сверхзвуковые самолеты и космические ракеты.

Человек в пальто усталым шагом направился к автомату стоянки и бросил сразу полдюжины монет. Еще неизвестно, как долго придется дожидаться. Потом, стараясь остаться незамеченным, проскользнул в дом.

Пройдя мимо скоростного лифта, специально останавливающегося на восьмом этаже для удобства клиентов мисс Минервы Зингер, он выбрал обычный. Ради предосторожности поднялся до самого верха и только после этого спустился на восьмой этаж.

Дверь открыл представительный мужчина в строгом темно-сером костюме.

- Ваше имя? - спросил он, сопровождая вопрос корректным поклоном, каким уважающий себя дипломат обменивается с министром дружественной державы.

- Панотарос! - пробормотал человек в черном пальто и нервно передернул плечами. У него было намерение назвать первую попавшуюся фамилию, например Смит или Джонс. И вот тебе на! Произнес именно то, что могло его выдать.

- Мистер Панотарос. Прекрасно! - Представительный мужчина занес фамилию в книгу с кожаным переплетом. - Прошу пройти в зал. Секретарь мисс Минервы Зингер сообщит, сумеет ли она вас принять.

Зал был слишком просторен для полутора десятков людей, терпеливо дожидавшихся своей очереди. Он должен был впечатлять и подавлять, как подавляют высокие своды церкви коленопреклоненных верующих. Однако сама Минерва начисто отвергала всякую мистику. Оформление зала доказывало, что она считает свою пророческую деятельность научно обоснованной. На стенах висели не только полученные телепатическим путем изображения диковинных марсианских сооружений и еще более причудливых венерианских космических кораблей, но и фотографии, демонстрировавшие блестящие успехи современной астрономии.

Стараясь не привлекать к себе внимания, человек в пальто сел в глубокое кресло. Он оставался в тени. Только руки в черных перчатках, вцепившиеся в подлокотники, и ноги в потрепанных черных брюках попадали в полосу струившегося со стен света. Освещение зала вопреки полунаучному оформлению должно было давать ощущение потусторонней таинственности. Люди сидели в полумраке. Матовый свет заливал только стены. Но и они казались темными по сравнению с пылающей нестерпимым белым сиянием дверью, за которой находилось святилище мисс Минервы Зингер.

Дверь бесшумно отодвинулась и сразу же закрылась. Ступая на бесшумных подошвах, к человеку в черном пальто подошел секретарь. Он был одет в такой же темно-серый костюм, как и привратник. Вид у него был еще более ученый, поклон еще более корректный.

- Мистер Панотарос, вы желаете заглянуть в свое будущее?

Человек в пальто глухо вскрикнул. Он успел забыть, что назвался этим именем.

- Не бойтесь! Ничего страшного! - успокоил секретарь, превратно истолковавший вскрик. - Если сомневаетесь, можете прочесть авторитетное свидетельство профессора Гудмена, - секретарь кивком показал на покрытый брошюрами и журналами столик. - Этот феномен имеет чисто научное обоснование... Между прочим, во время сеанса вы увидите некое парящее в воздухе туманообразное существо. - Секретарь говорил абсолютно деловым тоном. - Не пугайтесь! Это просто оптический эффект, помогающий мисс Зингер быстрее погружаться в спиритический транс. Транс иногда вызывает сильнейший обморок, поэтому врач измеряет пульс и кровяное давление... Если он будет вынужден прекратить сеанс, вы безвозмездно можете прийти вторично. Вот и все, что необходимо знать. Гонорар вам известен? - Секретарь назвал сумму, на которую можно купить весь гардероб старика да его машину в придачу.

- Чеком или наличными? - Секретарь деликатным жестом протянул руку. При оплате наличными скидка пять процентов.

Старик сунул руку в верхний карман пиджака, потом, словно опомнившись, отдернул ее и вытащил из кармана пальто несколько банкнотов. Платил он наличными не для того, чтобы сэкономить пять процентов. Сумма не играла для него никакой роли. Но подпись под чеком выдала бы его настоящее имя, а между тем о его визите никто, даже персонал ясновидящей, не должен был знать.

- Все в порядке! - Секретарь пересчитал деньги. - Ждите, когда вас вызовут.

Посетители один за другим скрывались за ослепительно сияющей дверью. В зал никто не возвращался. Видимо, для выхода служила другая дверь. В помещении, казавшемся теперь еще более огромным и пустынным, оставались только старик и молоденькая девушка, нервно ерзавшая в своем кресле. Время от времени она украдкой вынимала из сумочки плоскую фляжку и делала несколько глотков. Наконец настала и ее очередь.

Старик остался один. Теперь он чувствовал себя более уверенно. Даже осмелился снять черные очки. Дрожащими пальцами принялся перелистывать лежащие на столе журналы. Цветовая симфония известных миллионам кинозрителей ног, грудей, лиц. Но старик не видел ни ослепительных улыбок, ни соблазнительных бедер, ни манящего прищура глаз. Он видел траурные рамки и зияющую пустоту между ними. Это было как наваждение... Вдруг пелена словно спала с глаз. Фотография приобрела краски и очертания. Это был снимок, изображающий кинозвезду Эвелин Роджерс на фоне скалистого острова. Она выходила из моря, с берега ей протягивал руку мускулистый молодой человек с черными усиками. Так фотография выглядела в журнале. Но старик видел иное. Расплывчатое тело в воде. Расплывчатое тело на берегу. И четкое изображение немолодой, но по-прежнему красивой женщины с большими выразительными глазами.