Конец фильма - Дмитрий Ничей

Конец фильма

Дмитрий Ничей

© Дмитрий Ничей, 2017

ISBN 978-5-4485-3116-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Конец фильма

– Ну и что теперь? – спросил Ленька.

Зуб хмуро посмотрел в его сторону. В другой раз не миновать бы Леньке подзатыльника, но сейчас Зуб даже не удостоил его ответом. Даже плечами не пожал. Только посмотрел каким-то невидящим взглядом сквозь него. Потому как, что делать – действительно было непонятно. Совсем не тот получился результат. Не было ни радости победы, ни восторга от осознания торжества справедливости. Ничего. Лишь ощущение бесконечной пустоты на душе от унылого зрелища качающегося на ветке в свете луны полного человеческих костей мешка.

– Так ему и надо, – сплюнул себе под ноги Зуб, – Гадина…

В 1924 году в бывшую усадьбу Мартыновых Иевлево-Знаменское, находившуюся на высоком берегу реки Клязьмы переехала школьная колония бывших беспризорников Московского отдела народного образования. До этого в Знаменском было племенное хозяйство, а в барской усадьбе располагался дом отдыха для трудящихся. И хотя племхозяйство быстро пришло в упадок, породистый скот пошел под нож в трудную годину, пустовать усадьбе долго не пришлось. И теперь за партами в просторных светлых залах сидели вчерашние беспризорники и малолетние преступники, еще недавно ночевавшие под битумными котлами и срезавшие на улицах кошельки и сумочки у зазевавшихся дамочек.

Прославленный впоследствии стахановец, а тогда еще совсем юный Иван Гудов, которому самому лишь только исполнилось восемнадцать, работавший в колонии воспитателем, рассказал вихрастой братии, что усадьба, в которой они сейчас находятся, раньше принадлежала помещику Мартынову, тому самому, что застрелил на дуэли Михаила Юрьевича Лермонтова. История эта вызвала самый живой интерес в сердцах возмущенных воспитанников, которые засыпали преподавателя вопросами. Гудов рассказал ученикам все, что знал о Лермонтове, и уже на следующем занятии у него в руках был найденный в библиотеке томик поэта. С присущей молодости горячностью он декламировал затаившим дыхание мальчишкам стихи о ратных подвигах русского солдата под Бородино, о схватке с могучим барсом сбежавшего из монастыря молодого горца, о смертной тоске одинокого узника. И увлекшись, не замечал, как катится по партам волна передаваемого друг другу его учениками сообщения. А было оно о том, что заводила Степка-Зуб и его верный спутник Ленька обнаружили на краю усадьбы барскую могилу. И хотя и не было на ней никакого надгробия, сомнения не было – это он. Тот, который убил восставшего против царского режима, ставшего уже для них героем и легендой, поэта – вольнодумца. Услышавший об этом молодой воспитатель пытался было остановить, разубедив своих учеников в их намерениях, но все тщетно…

Ату его! Под покровом ночи воспитанники колонии направились к месту захоронения ненавидимого уже ими хозяина усадьбы. Вслед за Ленькой и Зубом пробрались они в семейный склеп господ и, разрушив усыпальницу, выкинули наружу останки Мартынова, а заодно и ни в чем не повинной его покойной супруги. Жаждущие справедливого возмездия колонисты, набили мешок костями не нашедшего и после смерти покоя хозяина усадьбы и вздернули его на березе. Затем останки утопили в ближайшем пруду, хотя часть их долго еще выглядывала из придорожной пыли за околицей усадьбы.

А склеп, вообще, засыпали землей…

***

Северный Кавказ, 2000 год

Белый микроавтобус с огромными голубыми буквами логотипа телекомпании на боку петлял по извилистой дороге. Вокруг были горы, а над ними синее небо. Настолько синее, что казалось ненастоящим. Водитель, коренастый мужичок на вид лет тридцати пяти болтал без умолку, то и дело оборачиваясь назад.

– Да нет, сейчас поспокойнее стало, – не унимался он, – не то, что раньше. То людей своруют, то просто постреляют. Мы после этого в горы – ни-ни. А директор этот орёт: работать надо, работать – время идёт! – водитель смешно изобразил английский акцент, – А мы ему: А пошли вместе с нами! Так нет, сцыкотно ему, козлу. Ой, извиняюсь…

Он осёкся, вспомнив, что рядом находится ребёнок.

– Я ведь не сразу на этот автобус сел, – продолжал он, – раньше на хозяйке работал. Продукты на базу привозил, медикаменты. С военными в одной колонне. Всё спокойнее. А потом и своих согласился возить. Как тихо стало. А то ведь что было – вспомнить жутко…

– Жутко, – подумал Сергей, – Какое меткое слово.

Именно так и называлось это чувство, которое вызывало беспокойный холодок в груди и ощущение вязкого липкого страха. Жуть. Давящими громадами возвышались вокруг неизвестно что хранящие в покрывающей их зелени горы. Обманчивым и неприветливым казалось высокое синее небо. Но он должен быть сильным. Теперь всё зависит только от него. Под его надежным отцовским плечом сидит, разглядывая в окно автобуса непривычную красоту незнакомой природы доченька Света, белокурый пятилетний ангел. Сергей украдкой взглянул на водителя и, убедившись, что тот не смотрит на них, увлеченный своими же рассказами, уткнулся носом в теплый затылок ребенка. Водитель все говорил и говорил, но Сергей уже не слышал его, погрузившись в собственные мысли…

…Сергей сидел посреди комнаты, скрипя зубами от осознания собственного бессилия. Надо было встать, ударить кулаком по столу, сказать: не будет этого! Но он сидел бездвижно, словно окаменев, лишь желваки ходили на скулах.

– Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – обреченно спросил он.

– Сережа, все будет нормально, – в сотый раз ответила Марина.

– Да как это может быть нормально? – снова вскипел Сергей, – Ты что, телевизор не смотришь? Ты не видишь что ли, что там творится? Там же война! Там людей убивают!

– Ну, во-первых, там уже спокойно, – возразила Марина.

Сергей сдавленно простонал и бессильно уронил голову на грудь.

– А во-вторых, – продолжала Марина, – я еду совсем не туда, где все эти ужасы происходят…

– А куда? – оторопев, спросил Сергей.

– На Северный Кавказ.

– Ты себя слышишь? – ужаснулся Сергей, – В самое пекло.

– Сережа, не драматизируй, – выставила вперед ладони Марина, – Я направляюсь не в эпицентр боевых действий, а на съемки передачи о переднеазиатском леопарде. Там замечена устойчивая группа, а это большая редкость. И даже удача…

– Что за бред ты несешь? – схватился за голову Сергей, – Какая удача? Там весь регион полыхает, а ты хочешь, чтобы я спокойно смотрел как ты собираешься навстречу… Даже вслух произносить не хочу…

– Знаешь, что? – вдруг вспылила Марина, – Мне тоже не каждый день такие предложения поступают. Это все-таки европейская телекомпания с мировым именем. И если даже не вспоминать о престиже и о развитии карьеры, то это устойчивый стабильный высокий заработок. И не в нашем положении, Сережа, такими предложениями разбрасываться.

– Рад потом не будешь таким деньгам, – буркнул Сергей.

– Будешь, – устало вздохнула Марина, – Не каркай только.

Самое обидное было то, что возразить было нечего. Родной завод, на котором Сергей работал замначальника цеха, встал окончательно. Раньше – да, был и почёт, и высокая зарплата, но потом всё пошло наперекосяк. Заказов не стало, зарплату не платили по полгода, всех отправили сперва в отпуск на три четверти, а затем и вовсе начали сокращать. И в цеху остались только четыре пенсионера, которым, в общем-то, нечего было терять. Сергей уволился с завода и, перебиваясь случайными заработками, принялся посещать бесконечные собеседования в поисках настоящей постоянной работы. Нет, конечно, он не собирался опускать руки, спиться и опуститься, как многие, но… Перспективы пока были безрадостные. Нечем было платить за квартиру, за детский сад. На еду, слава Богу, пока что кое-как хватало, но на новую одежду – уже нет. А ребенок подрастал. И если себе еще в чем-то можно было отказать, на чем-то сэкономить… Короче, нечего было возразить…

– Я всё решу, – пообещал Сергей, – я что-нибудь придумаю.

– Да-да, – согласно кивнула Марина, – Конечно, придумаешь. А пока я уезжаю на Кавказ. Кстати, разговор этот не имеет особого смысла. Контракт я уже заключила.

– О ребёнке ты хоть подумала? – обиженно спросил Сергей.

– О ребёнке я подумала, – спокойно ответила Марина, – Пока меня не будет, Света поживёт у бабы Лены. Я с ней уже договорилась. А ты тем временем как раз что-нибудь и придумаешь.

Марина собирала вещи. Лицо её было серьёзным. На глаза то и дело падали огненно-медные завитки волос и она постоянно сдувала их. Сергей смотрел на жену и думал о том, как всё-таки сильно он её любит. Добрую, мудрую…

***

Москва, 2015 год