Берлога для Уммки. Народный роман-игра «Золотой Уммка» - Александр Спиридонов

Берлога для Уммки

Народный роман-игра «Золотой Уммка»

Александр Спиридонов

Иллюстратор Юрий Валентинович Демушкин

Иллюстратор Виктор Николаевич Гоппе

Иллюстратор Александр Валентинович Толока

Иллюстратор Михаил Петрович Сотников

Иллюстратор Ольга Сокова

Иллюстратор Александр Сергеевич Спиридонов

Корректор Людмила Точилина

Корректор Наталья Захаровская

© Александр Спиридонов, 2017

© Юрий Валентинович Демушкин, иллюстрации, 2017

© Виктор Николаевич Гоппе, иллюстрации, 2017

© Александр Валентинович Толока, иллюстрации, 2017

© Михаил Петрович Сотников, иллюстрации, 2017

© Ольга Сокова, иллюстрации, 2017

© Александр Сергеевич Спиридонов, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-6297-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тропа Алекса

Часть вторая

Берлога для Уммки

«Что такое осень?..»

Группа «DDT».

1

В столицу Гроссии Мозгву ежедневно прибывает 400 авиалайнеров со всех концов планеты. Один из них, «ХИЛ-62» авиакомпании «ЧумАвиа», преодолев расстояние в десять тысяч киломиль вдоль северного побережья, приземлился в аэропорту Даймондед. Когда двигатели заглохли и пассажиры стали готовиться к выходу, Алекс мысленно поблагодарил Всевышнего за то, что все обошлось: «Все-таки не зря свечку поставил, все могло кончиться гораздо хуже».

Еще в Ханадыре начались неприятности. Из-за разыгравшегося циклона рейс был отложен на сутки. Помогая директрисе разгрузить из машины связки брошюр, Алекс умудрился разодрать палец об острый выступ. В знакомом уже медпункте потерпевшему оказали помощь, и он ходил по полутемным коридорам, время от времени посматривая на налепленный пластырь. Сидение в зале аэропорта, изредка прерываемое вылазками (с чисто познавательными целями) в буфет, видеосалон, коммерческие лавки, убедило Алекса в том, что уровень на ханадырском авиалежбище медленно, но верно повышался и почти достиг приемлемых параметров. Даже туалет, прежде размещавшийся снаружи, находился на положенном ему месте. Покемарив ночь, Спиро еще полдня прослонялся по вестибюлям аэропорта, изредка доставая свой альбом. Мыслями находясь уже в столице, Алекс прикидывал, что его ждет в конце пути. «Проклятый оракул, что он имел в виду? Неужели весь труд с „Умкой“ пойдет прахом?».

Наконец объявили посадку. Простояв на ветру у трапа минут двадцать – запоздал заправщик, и топливо качали в нарушение всех инструкций рядом с толпой пассажиров, – Спиро поднялся в салон и хмыкнул: внутренняя поверхность была словно засиженной мухами. Внимательно приглядевшись, увидел, что это такое своеобразное напыление краски. Старенькая обшивка кресла впереди была с двумя прорехами. «Ну и рухлядь, долетит ли до Мозгвы эта лайба? Никакого комфорта, ноги девать некуда. А за билет однокомнатную квартиру можно в Ханадыре купить, дерут семь шкур с трудящихся!». Впереди сидели две мулатки в накидках из взъерошенных перьев попугая. Видно, такая теперь была птичья мода. Когда завыли поочередно все двигатели, в унисон с ними, и даже перекрывая, заревел младенец впереди сидящей семейной пары.

Взлетели без приключений. Под крылом поплыла тундра, сверкнула на солнце широченная лента таинственной реки Дырь, и все тут же заволокло облачностью. От нечего делать Алекс достал торчащий из кармашка кресла листочек бумаги. Это была инструкция действий в аварийной ситуации. «Маловероятно, что имеющееся на самолете аварийное спасательное оборудование Вам понадобится, но нормы международного авиационного права требуют этого». Алекс саркастически хмыкнул: «Неплохое начало. Действительно, если брякнемся, то тут уже ничего не понадобится». Дальше описывались и вовсе странные действия. «Выход по правилу: сначала ноги, потом голова. Женщинам снять обувь на высоком каблуке и синтетические чулки». Спиро представил, как салон попавшего в аварию самолета покидают нижние конечности, потом головы, а за ними другие части тела. Представительницы слабого пола напоследок устраивают легкий стриптиз со сниманием синтетических чулок и прочих предметов туалета.

Немного развеселившись, Алекс решил не терять время даром и попытаться записать свои впечатления. Лететь предстояло девять часов. Он вооружился блокнотом и ручкой.

«24.02.99. 16 часов 20 мин. Борт «ХИЛ-62». Таинственная занавеска. Стюарды и стюардессы старательно занавешивают вход, чтобы и щелки не осталось. Занавеска, резко отдернутая, как на арене цирка. Стюард – белая рубашка с коротким рукавом, жилетка, бабочка. Впереди тележка с напитками. Даже вино есть! Впереди сцепились двое: судя по выправке, военный, с бритой головой, испепеляющий взгляд. «Я смогу поставить тебя на место! С полковником дело имеешь! Щегол!».

Последняя запись была сделана через восемь с половиной часов.

«Какая-то делегация. Ученые? Один из них, с лицом олигофрена, напился до того, что его гоняли стюарды. Жалуется: „В ментовку хотят сдать“. Летим на высоте десять с половиной километров, скорость 950 килом в час, за бортом минус 60 градусов. Первый раз покормили над Хатангой, второй за 15 минут до Уоллогды».

– Речь готовите?

Оторвавшись от своего блокнота, Алекс увидел повернувшуюся к нему фрау Лец, с любопытством рассматривающую его каракули.

– Ага, – кивнул Спиро, – тронную.

В это время по проходу вновь двинулись стюарды с тележками: разносили чай. Не успели они дойти до середины салона, как корпус лайнера вздрогнул, потом еще раз, словно провалившись в пустоту. Под ложечкой у Алекса неприятно заныло. «Ну вот, еще этого не хватало!». Из динамиков раздался голос стюардессы, призвавшей пассажиров не беспокоиться и пристегнуть ремни. Стюарды покатили свои тележки назад. «Какие еще такие турбулентные потоки?» – заворочался Спиро в кресле, пытаясь отыскать завалившиеся куда-то концы ремня.

Самолет трясло, как на стиральной доске. Приподняв козырек стеклофильтра, Алекс глянул в иллюминатор и обомлел. Сколько хватало взгляда, все было в грозовых тучах – циклопических уступах небесных хребтов и отрогов. Серое переходило в угольно-черное. Молнии полосовали пространство вдоль и поперек и почему-то горизонтально. Впечатление было такое, что самолет летит прямо в пасть дьяволу. Спиро вцепился в подлокотники кресла и закрыл глаза. «Великий Умка, помоги добраться нам всем целыми и невредимыми!».

Болтанка продолжалась еще минут пять и вскоре прекратилась. Позже пилоты экипажа, вспоминая этот рейс, как на духу клялись, что были свидетелями непонятного явления: словно гигантская фреза ввинтилась в толщу грозовой облачности и образовала тоннель прямо по курсу летящего «ХИЛа». Это и спасло воздушный корабль от чудовищных жерновов того исключительной силы урагана, который прошел гигантской метлой по Среднегроссийской возвышенности, войдя в историю как самый разрушительный за последние пятьдесят лет. Но никто из них не видел, как над лайнером, на высоте двадцати киломиль, параллельно двигался странный объект, охваченный радужным сиянием, невидимый для радаров служб ПВО. До Мозгвы оставалось десять минут полета.

В тот же день в далеком Гномконге разбился «Убоинг-747», унеся жизни пятидесяти пассажиров.

2

Ветер перекатывался по взлетной полосе, по площади перед аэровокзалом, неся запахи свежей листвы, парного асфальта и еще чего-то, что невозможно было уловить. Он был совсем другим, этот воздух, отличным от почти стерильного, без запахов, воздуха Чумландии. Спускаясь по трапу, Алекс вдыхал его всей грудью. «Черемуха? Нет, не черемуха… Вот я и в Мозгве. Что и говорить, встреча неласковая. Словно предупреждение какое-то. Поневоле мистиком станешь».

Над всем пространством клубились грозовые тучи. Небесный художник забросил лазурь и белила и взялся за черную тушь. На юго-западе зияла изрядная брешь и в нее вливался алый закат. Почти неослепляющий диск Сольца освещал поле битвы: валялись зонтики торговых палаток, листы фанеры и пластика, какие-то растерзанные коробки.

– Вы готовы? – голос директрисы заставил Спиро взвалить на плечо свою торбу и вещмешок. Большинство пассажиров, сбросив легкие плащи и куртки, гуськом потянулись к автобусу. «И это февраль, подумать только! Плюс двадцать пять. А в Ханадыре всего пятнадцать. Придется переходить на летнюю форму одежды».

Гардероб Алекса был предельно прост, если не сказать больше. Глядя на него, можно было решить, что это либо турист-одиночка, либо бродячий художник, любитель забраться в какую-нибудь глухомань подальше от цивилизации. Рядом с директором в элегантном костюме и с фирменным саквояжем он выглядел каким-то шерпом, помогающим богатой туристке в ее турне по экзотическим местам. Отчасти так оно и было, потому что, несмотря на попытки отговорить директрису, та загрузила Алекса брошюрами о Дворце. Предполагалось, что они будут продаваться на выставке, в чем Спиро с самого начала сильно сомневался.