Вид больного города в разрезе - Серж Брюссоло

Серж Брюссоло

Вид больного города в разрезе

1.

Реклама мотеля на обочине автотрассы внезапно вспыхнула, бросив цветные блики внутрь погруженного в темноту бунгало. Джордж упал на неприбранную постель рядом с набитыми под завязку чемоданами, которые оставалось только затянуть ремнями. Он повернулся лицом к светлому прямоугольнику двери, в проеме которой был виден край умывальника. До него доносилось хриплое дыхание Энны, усиленное, словно резонатором, небольшим объемом ванной комнаты. Ему нетрудно было представить Энну - обнаженная или в одной майке с эмблемой боевой школы на груди, крепко упирающаяся руками в плитки пола, посыпанного опилками. Мощное дыхание ритмично подчеркивает очередной отжим из неизвестно какой уже сотни… В квадратном зеркале, поставленном, как обычно, на пол, она следит за собой безжалостным взглядом, стараясь не упустить малейшую слабину. Подстриженные короткой щеткой соломенно-желтые волосы стали мокрыми от пота, который уже заливал впадины лица и блестящими капельками повис на бровях. Может быть, конечно, в солоноватом привкусе на ее губах виновны слезы, а не пот…

Она неожиданно возникла в дверном проеме, загородив свет. - Что ты тут делаешь в темноте?

Ее голос прозвучал на более высокой, чем обычно, ноте, что придало фразе едва заметный оттенок фальши. По металлическому по-звякиванию Джордж понял, что она взяла с блюдечка на ночном столике обручальное кольцо, которое всегда снимала перед тренировкой. Мягкий шорох скомканного полотенца. Стук захлопнутой крышки чемодана… Он был рад, что темнота скрывала их друг от друга, хотя Энна вообще-то никогда не стеснялась проявления своих чувств. Они не обменялись ни одним словом за все время, пока Джордж возился с чемоданами. Потом Энна забросила их в багажник машины, и Джордж в последний раз прислушался к недалекому, сразу за автотрассой, морю: его негромкий шум доносился только в коротких паузах между рычанием моторов и шуршанием шин по асфальту, местами присыпанному песком. Период отпусков подходил к концу, скоро должны были отключить солнечные аккумуляторы, чтобы дать им возможность подзарядиться. Надвигалась осень.

Шесть лет, шесть встреч в одном и том же мотеле… Пребывание здесь всегда сводилось для Джорджа к пустым ночам, заполненным одним ожиданием. И таких ночей каждый раз было ровно тридцать…

Машина мчалась сквозь ночь. Он следил, не отрываясь, за игрой мускулистых рук Энны на дуге руля.

- Нужно будет заказать рентген, - пробормотала она, словно размышляя вслух.

Джордж послушно набрал номер телефона на приборном щитке и после нескольких повторов передал заказ автоответчику агентства, явно испытывавшему наплыв клиентов. Потом они молчали до пригорода, где санитарная служба начала устанавливать палаточный лагерь для тех, кого служба безопасности обозначала эвфемизмами «изгнанники» или «нуждающиеся в убежище».

Нервно шумевшая публика выстраивалась в очереди к мигающим всеми огнями машинам «скорой помощи»; мужчины и женщины, еще не расставшиеся с одеждой отпускников, ожесточенно спорили за место в палатке, спальные мешки и наборы для завтрака.

Энна была вынуждена притормозить, пропуская грузовик, нагруженный пляжными зонтами, лежаками, сачками и надувными прогулочными лодками, направлявшийся к пасти огромной печи для сжигания мусора. Джордж попытался поднять стекло, но опоздал. Имя Энны пронеслось над толпой, и множество потных рук тут же прилипло к кузову автомобиля. До их ушей долетали обрывки фраз: «…мы не слишком богаты, но есть кое-какие сбережения… если поможете вернуть квартиру… вилла перешла ко мне от матери… готов на все, только помогите вернуть… заплачу, сколько скажете…».

В машину уже летели визитные карточки и клочки бумаги, покрытые торопливо нацарапанными адресами и цифрами предлагаемых сумм. Джордж машинально просмотрел несколько бумажек. Да, есть суммы просто чудовищные. Люди, охваченные отчаянием, готовы на все.

Энна раздраженно помотала головой. На ее лице появилось жесткое выражение. Она нажала на педаль газа, и руки одна за другой отстали от кузова. Вслед машине полетели ругательства, но лагерь беженцев быстро скрылся позади, поглощенный темнотой.

Джордж с облегчением прикрыл глаза. К счастью, они возвращались поздно вечером, и он мог не смотреть на дом. Впереди виднелась только темная масса с еще более темными пятнами окон, иногда отбрасывавших бледные отблески. Остановив машину, Энна долго всматривалась в здание, словно собираясь задать какой-то вопрос. Джордж нащупал в нагрудном кармане плоский ключ от двери в подвал. От своих владений.

Руки Энны оставляли на рулевом колесе влажные следы. Никогда еще во время возвращения из отпуска Джордж не видел ее настолько встревоженной, и это вызвало у него ощущение странного недомогания. Его глаза непроизвольно вопрошали выпуклости обнаженных бицепсов, крепкие запястья, широкие плечи… Как всегда, все в Энне дышало сдерживаемой мощью. Он встряхнулся.

Шины зашуршали по гравию стоянки. Они приехали.

Джордж опустил голову и водрузил на нос блестящие стекла солнцезащитных очков-поляроидов. Так он надеялся увеличить плотность ночного мрака, заставить исчезнуть этот дом…

Медленно шагая от ворот до крыльца, он упорно не поднимал взгляда от розовых плит, неровной полосой пересекавших лужайку. Остановился перед невысоким крыльцом, металлические перила которого казались странно гибкими на ощупь. Венчавшая их отвратительная собачья голова из голубоватого металла отсвечивала незнакомым блеском. Он старался отыскать в памяти - было ли нечто подобное в прошлом, проявлялись ли похожие симптомы так близко к улице? Его размышления прервал голос Энны, пытавшейся по мобильному телефону добиться от службы рентгеноскопии срочного выполнения заказа.

Он еще раз покопался в памяти, рассчитывая вспомнить в поведении жены такие же признаки нервозности, тревоги или даже страха после предыдущих возвращений из отпуска, но ему пришлось столько лет прожить за гранью повседневной реальности, что не удалось извлечь из памяти ничего, кроме массы расплывчатых образов, вполне возможно, вымышленных.

Энна крикнула что-то. Несколько секунд он соображал, в чем дело, пока не понял: она указывает ему на запасной домик в саду. Энна - явно из осторожности - не хотела входить в дом сегодня вечером.

Джордж пожал плечами, пользуясь покровом темноты. Он не любил это бунгало, как его называла Энна. Небольшое низкое строение, напоминавшее каземат, возведенное из каких-то синтетиков, несгораемых и невосприимчивых к любому заражению - по крайней мере, так считалось до последнего времени. Обустройство бунгало обошлось им в целое состояние.