Уточнения к легенде - Евгений Михайлович Рубин

УТОЧНЕНИЕ К ЛЕГЕНДЕ

Только не говорите, будто вы так и думали, что в пер­вом же матче с канадцами наша сборная добьется внушительной и бесспорной по своему качеству победы. Даже для тех немногих, кому приходилось видеть лучшие канадские команды на льду, в де­ле, профессиональный хоккей выс­шей лиги — с его баснословными доходами, с его большой и шум­ной прессой, с невероятными циф­рами результативности его силь­нейших форвардов, с его всемирно известными именами, такими, как Ришар, Плант, Хоу, Халл, Орр, Беливо, — даже для очевидцев он был легендой.

И даже они, очевидцы, могли только гадать, сумеют ли наши иг­роки хоть как-то выдержать тот могучий пресс силового давления, которым славятся канадцы, не дрогнут ли наши вратари под ура­ганным огнем шайб,, который об­рушат на их ворота соперники, по силам ли нашим защитникам, тем более таким «мягким», как Ляпкин, противоборствовать сверхжестким форвардам канадцев, и не подавят ли своей мощью и рез­костью их защитники наших нападающих, особенно таких легковесных, как Зимин и Харламов.

Только личная встреча, встреча на льду, могла разрешить эти вопросы. И вот она состоялась. В легенду внесены уточнения. А уточненная легенда — уже не легенда. И самое главное из уточнений состоит, пожалуй, вот в чем: так сказать, по самым скромным подсчетам, играть с канадскими профессионалами можно. Пусть были в самом начале какие-то субъективные причины их серьезного поражения: например, непривычно раннее начало сезона, или недооценка соперника, или неудачная игра нескольких хоккеистов, или еще что-то, словом, пусть на первых порах профессиональный хоккей не сумел показать в матче с любителями весь свой потенциал. Как бы там ни было, отныне никто не станет утверждать, что «тот хоккей», «их хоккей» — хоккей другого, высшего сорта, качественно превосходящий наш, советский хоккей, что это — величины несоизмеримые.

Однако, расскажем о каждом из матчей.

МАТЧ ПЕРВЫЙ

МОНРЕАЛЬ, 2 сентября

КАНАДА — СССР — 3:7 (2:2, 0:2, 1:3)

Судьи Г. Ли, Л. Гагнон (оба — США).

КАНАДА: Драйден, Парк — Берг­ман, Сейллинг — Оури, Лапойнт; Курнуайе — Ф. Эспозито — Ф. Маховлич, Джильберт — Раттелльт— Хетфилд, Эллис — Кларк — Хен­дерсон, Редмонд — Беренсон — П. Маховлич.

СССР: Третьяк; Цыганков — Рагулин, Кузькин — Гусев, Поладьев — Ляпкин, Лутченко; Ви­кулов — Мальцев — Харламов, Михайлов — Петров — Блинов, Зимин — Шадрин — Якушев, Мишаков.

Шайбы забросили: Ф. Эспозито (1), Хендерсон (7), Зимин (13), Пет­ров (18), Харламов (23 и 31), Кларк (49), Михайлов (54), Зимин (55), Якушев (59).

Трибуны встретили корректными и снисходительными аплодисментами объявление девятнадцати имен советских хоккеистов и обрушили бурю оваций на каждое из девятнадцати имен своих кумиров. Сам премьер-министр Канады П.-Э. Трюдо совершил акт символиче­ского вбрасывания шайбы в игру. Тут же судьи из США Ли и Гаг­нон дали матчу «рабочий» старт, тройка во главе с Ф. Эспозито ри­нулась вперед, и не успели еще наши ошеломленные защитники и вратарь понять, что к чему, шай­ба уже снова лежала в центре по­ля, а трибуны двадцатитысячного стадиона ревели и стонали от во­сторга. Все начиналось в точном соответствии с легендой...

Затем игра несколько выравня­лась. Казалось, канадцы, довольные первой легкой добычей, дали себе короткую передышку для сле­дующего броска. В довольно безо­бидной ситуации Хендерсон нару­шает правила, и сборная СССР получает шанс отыграться — у нас на игрока больше. Следует выход Зимина один на один с Драйденом, затем бросок Петрова с хорошей позиции, но счет не ме­няется. «Да, вот и о канадских вратарях — все правильно...», — должно быть, мысленно произно­сит в эти минуты каждый из нас. А когда Хендерсон на­ходит щель в нашей обороне и выстрелом издалека делает счет 2:0, добавляет: «И о бросках по воротам тоже...».

Однако, одну деталь мы все же уже успели подметить с удовлетво­рением — слухи о том, что в ка­надском хоккее разрешено все, не подтверждаются. Верно, Ли и Гаг­нон — арбитры, известные в лю­бительском хоккее, хорошо знакомы с уровнем его требований, но игра-то идет все-таки в Канаде, а они строжайше соблюдают букву хоккейного закона, наказывая за малейшую провинность.

Но вот и нашей команде при­шлось играть в меньшинстве — удален Якушев. Что-то сейчас будет? Канадцы заменяют одного из защитников четвертым форвардом, значит, настроены смять нашу четверку. Однако, ничего страш­ного. Лутченко, Цыганков, Мишаков и Шадрин играют хладнокров­но и расчетливо. И, завладев шайбой, не торопятся с ней расста­ваться, и к бортам припечатывают канадцев очень уверенно. Словом, Третьяк не перегружен работой.

Думается, эти две минуты игры в меньшинстве были минутами психологического перелома в от­ношении наших игроков к против­нику. Когда численное равенство восстановилось, выравнялась и иг­ра. Выравнялась, а очень скоро и перешла на территорию канадцев. Больше того, начиная с этой минуты и до середины третьего периода хозяевам удавалось завла­девать преимуществом лишь эпизодически, да и тогда оно не вы­глядело очевидным. Все же ос­тальное время, включая и конец матча, игру диктовала сборная СССР.

Диктовала игру — в данном слу­чае означает: диктовала темп. Вы, конечно, помните эту комби­нацию: ее начал длинным и силь­ным диагональным пасом Поладьев, отправивший шайбу Якушеву, тот подхватил ее, в несколько ги­гантских шагов преодолел расстоя­ние от края центральной линии наискосок, к воротам, и отпасовал без промедления Зимину, который, проскользнув между защитниками, оказался тут как тут и успел про­толкнуть ее в сетку, пока вратарь сторожил Якушева в другом уг­лу...

Что ж, канадцы открыли счет своих шайб по-своему: силовой на­пор и добивание; наши — по-своему: высокий темп и комбинация. И то, и другое может служить безотказно в хороших руках.

А темп все возрастает и воз­растает. Чувствуется: трудновато дышать хозяевам поля в этой ат­мосфере, созданной на площадке гостями. На 18-й минуте у нас удаление — уходит на скамью штрафников Рагулин. Опять у ка­надцев появляется четверка фор­вардов. Но гости и не думают сни­жать скорость. И, как только кто-то из наших защитников завладе­вает шайбой, Михайлов делает стремительный рывок и оказывает­ся в центре поля. Этот рывок пер­выми увидели партнеры, его пер­вым подхватил Петров. Вдвоем они мчатся к воротам, Драйден пари­рует бросок Михайлова, а Петров добивает отскочившую от него шайбу. 2:2.

Второй период был наиболее бе­ден внешне яркими событиями. Лишь дважды менялся счет. Это Харламов, чисто по-харламовски, обвел нескольких защитников, об­манул вратаря и на 23-й минуте забросил в канадские ворота третью шайбу, а еще через 8 минут броском издалека — четвертую (в этот момент мы отметили про се­бя, что