Ключи стихий - Тимофей Печёрин

Тимофей Печёрин

Ключи стихий

Глава первая

Он пробудился глухой ночью, когда над островом повисла полная луна. И сразу почувствовал, что произошло нечто нежелательное. Вероятно, именно это подспудное ощущение и пробудило его.

Себя он обнаружил на прежнем месте: в хижине из веток. Но знал наверняка — не один десяток лет минул с того дня, когда он нашел себе приют на этом острове.

Циновка, на которой он лежал, почти успела истлеть, а топчан — потемнеть. Хижина покосилась, то тут, то там в крыше зияли дыры, а вход наполовину обвалился. Так что из хижины пришлось выбираться, приседая, чуть ли не ползком. Да, привести жилище в порядок труда бы ему не составило. Но все равно эти заботы он решил отложить на потом. Прежде же следовало разобраться в произошедшем.

Выбравшись наружу и осмотревшись, он увидел, что джунгли подступили к хижине почти вплотную. Бывшие кусты и молоденькие деревца успели вырасти в настоящих исполинов. И теперь нависали над хлипкой, на первый взгляд постройкой из веток, кронами закрывая небо. Клочок земли рядом с хижиной зарос травой не менее двух футов в высоту.

Однако на этом победоносное наступление матери-природы и остановилось. Охранные заклинания, заблаговременно установленные вокруг хижины, сработали на славу. Успешно защищая затерянное среди джунглей жилище от падающих деревьев, разрушительных тропических ветров и ливней, а его хозяина — еще и от посягательств хищных зверей и отвратительных паразитов.

Куда идти теперь, он не забыл. Благодаря не только памяти, почти не пострадавшей от многолетнего сна, но и беспрерывно чадящему вулкану посреди острова. Этой самой надежной примете — способной пережить все человечество и других разумных обитателей мира скопом. Тем паче, если предчувствия, вызвавшие пробуждение, оказались ложными, переживать прочих двуногих осталось не так уж долго.

Вот только ложной оказалась, напротив, эта надежда, робко постучавшаяся в душу. Еще не доходя до пещеры, он заметил, что вход в нее открыт. В том, что сундука там уже нет, он убедился исключительно для успокоения совести. И это было очень, просто на редкость плохо — что сундук оказался в чужих руках.

Конечно, дерзких воров могли заинтересовать лишь золото и драгоценные камни, доверенные ему на хранение тогдашними союзниками-пиратами, без которых он вряд ли бы добрался до этого острова. Ведь заклинание Портала позволяло перемещаться, увы, только в знакомые места. Вполне возможно, что Ключ Огня неведомые кладоискатели попросту выкинули в море, не поняв его великой ценности. Однако он предпочитал рассчитывать на худшее. Тем более, потеря контроля сама по себе была злом.

Размышляя так, он прошел дальше по острову. Пока не набрел на трупы — не меньше десятка человеческих трупов, в жаре успевших изрядно разложиться и облезть.

Одним из трупов лакомился какой-то мелкий зверек. Но при виде приближающегося человека предпочел бросить трапезу и удрать — жизнь-то дороже.

Воняло от трупов нестерпимо. Но он смог пересилить брезгливость.

«Тоже сокровищ захотели, — проговорил он с ноткой злорадства, — но достались они другим… кое-кому в тот день явно повезло больше. Но у вас будет возможность отыграться. Теперь вы послужите мне… в деле возвращения сокровищ!»

Склонившись над одним из трупов — рядом с ним еще валялась трость — он вцепился в лицо мертвеца растопыренными узловатыми пальцами. И несколько мгновений впитывал остатки воспоминаний незадачливого охотника за сокровищами. Те проносились перед глазами, как картинки. Море, корабль под названием «Перст Сабрины», остров с вулканом, ну и, конечно же, схватка. Последнее сражение в жизни обладателя трости. Видел он и человека, из рук которого принял смерть тот, кто прежде был… пиратом по имени Гобан Золотой!

Этому-то Гобану он вернул некое подобие жизни в первую очередь. А затем обошел остальных мертвецов, простирая над ними руки. И трупы морских разбойников поднимались один за другим, окутанные зыбким бледным сиянием. Под стать лунному свету.

«Все, что требуется от вас — месть, — молвил он, обращаясь к сборищу мертвецов, точно командир к солдатам, — месть тем, кто когда-то убил вас. Все равно большего от вас не добиться».

Последнюю фразу он произнес с сожалением.

А затем напоследок осмотрелся, принюхиваясь… и чуя кое-что, помимо отвратительного запаха гниющих трупов.

«О-о-о… какая-то душа, — проговорил он, ухмыльнувшись, — покинувшая тело тоже здесь. И не находящая покоя по вине кого-то из живых. Кого-то, кто сильно сожалеет. Что ж… ее я тоже придумаю, как использовать. Возьму… про запас».

Маленький, тусклый, даже жалкий какой-то, солнечный кругляш едва проглядывал сквозь облачную пелену, похожий на монетку, брошенную в грязь. Да и сами здешние облака… как-то непривычно они выглядели. Хоть и низко висели, но с дождевыми тучами перепутать их было сложно. Более легкими они казались. Но опять-таки не были и туманом, обычно устилающим землю в раннее летнее утро. Потому как не несли с собой эти облака ни прохлады, ни свежести. Но, напротив, с ними в воздухе висели духота и запах гари — настолько сильные, что сэр Ролан, например, не выдержал. И поминутно вздыхал, прикрывая лицо перчаткой.

Из-за облаков, бывших на деле скопищем дымных клубов, видимость на этом острове оставляла желать лучшего. Разглядеть детали здешнего пейзажа можно было едва на сотню шагов. Хотя, что Ролан, Джилрой и Аника, что любые другие пришельцы вряд ли бы много от этого потеряли. Красотами Остров Прирожденных, он же Остров Огня, мягко говоря, не отличался. Лишенная растительности, серая от вулканического пепла земля почти сливалась вдалеке с кисеей из облаков. Сквозь облака проступали темные силуэты скал — то зловеще острых, то уродливо изломанных, точно древние руины.

Пепел клубился в воздухе крохотными частицами, похожими на снежинки. Еще частички-крупицы эти имели обыкновения оседать на лицах, на одежде. Отчего даже завзятый чистюля рисковал меньше чем за час превратиться в чумазое существо, выглядевшее похуже, наверное, чем даже попрошайки из трущоб.

— Да уж, — посетовал Джилрой, одновременно смачно так чихнув, до слез в глазах, — негостеприимное местечко! И кому только могло прийти в голову поселиться здесь?

— Только тому, кто сторонится людского общества, — уверенно отвечал Ролан, — и для этого добивается, чтобы люди сторонились его. Ну… то есть, хотя бы не докучали без крайней необходимости.

Себя и спутников своих королевский конфидент последней фразой как бы вынес за скобки. Потому как необходимость такую все трое имели.